Беглец старался двигаться, пусть и медленно, но бесшумно. Громкий «ох» приятеля, скорее всего, насторожил тех, кто был в лесу и те могли вернуться обратно. Вскоре Ян услышал треск веток, и смог неожиданно напасть на ломящегося сквозь кусты первого солдата, выключив того одним ударом. Ян только удивлялся, откуда у него сохранились навыки странной борьбы, которые в экстремальной обстановке сами воспроизводились его телом.

Оставалось еще два бойца. И здесь удача начала ему изменять. Оказалось, что один из них сумел подойти довольно близко, пока беглец разбирался с первым. Ян старался понапрасну не убивать людей, но не мог адекватно контролировать «эффективность» своих ударов. Поэтому приходилось проверять, шевелится ли поверженный человек после удара или нет. В тот момент, как он склонился над солдатом, Ян боковым зрением заметил надвигающегося на него человека с поднятым для удара мечом в руках.

Пока голова удивлялась, тело стало действовать само по себе, мгновенно уходя с линии поражения. Но совсем удара избежать не удалось: меч задел кончиком его бедро, оставив довольно длинный порез. Ян на ходу вытащил клинок и, перегруппировавшись, встретил противника лицом к лицу, когда тот развернулся для повторного удара. Воин был явно удивлен тем, что его очевидная жертва вдруг оказалась в полном вооружении у него за спиной, но бой принял сходу. Беглецу же было не до размахивания мечом, так как он знал, что где-то сзади еще один соперник, а силы уже стали убывать от сильной кровопотери. Поэтому Ян, не мудрствуя лукаво, просто выбил меч из рук война своим фирменным приемом и шибанул того в лоб гардой.

Рассматривать, убил ли он своего соперника или просто оглушил, не пришлось, так как левое плечо обожгло сильным ударом, повалившим его на землю. К счастью, он упал рядом с заряженным арбалетом, так что когда услышал шум ломящегося через кусты человека, успел повернуться и выпустить стрелу в упор. В результате, на него повалился еще кричащий и совсем свеженький труп. Яну еще повезло, что, валясь по инерции, солдат не продырявил его мечом, который держал в руках.

Солдаты были обездвижены, но Яна мучила мысль, что он слишком мягко остановил волшебника, и скоро тот сможет опять двигаться. Беглец попытался встать, но его пронзила боль в плече – арбалетный болт прошил мышцу насквозь, и левая рука висела, как плеть. Через несколько мгновений колокольного звона в голове, Ян все же обнаружил себя стоящим и опирающимся на ствол дерева. Он начал свой долгий, пятнадцатиметровый путь на опушку леса. Беглец шел, придерживаясь правой рукой за деревья, подволакивая ногу и оберегая левое плечо от ударов веток. Зелень листвы все больше сливалась в глазах в один мутный, покачивающийся поток. Наконец он увидел свет впереди. Это был край дороги, с которого он только что, но будто вечность назад, зашел в лес.

И вот они встретились – два мага недоучки, владеющие какими-то «словами»-подачками и оба еле передвигающиеся. Но, если Ян стремительно терял силы, то его противник наоборот, столь же стремительно возвращал их себе. Судьба одновременно дала им шанс, и они оба использовали его, произнеся каждый свое «слово» и вложив в него все силы, какие имелись на этот момент.

Результат оказался ужасным для обоих. Если Ян, понимая, что это его последняя возможность обезвредить врага, остановил тому сердце, то у его противника нашлось лишь «слово», лишающее зрения. В этом профессиональном «слове» был свой смысл. Оно было почти безопасно для знающего нужное «противоядие» мага, который мог легко восстановить свое зрение. Зато не знающий заклинания терял почти все свои магические способности, так как действие произносимых заклятий зависело от визуальной концентрации на предметах, на которые они направлялись.

Плывущая, нечетко воспринимаемая реальность в одно мгновение сменилась полнейшей темнотой в глазах Яна, когда он из последних сил шептал свое останавливающее слово в сторону замеченного им мага. Он так ничего и не понял. У истощенного последним усилием сознания не осталось никаких ощущений, кроме боли, и оно провалилось в спасительное забытье…

***

…Шорох какого-то зверька… где-то шелестит ветер… вот скрипнула половица… Ян открыл глаза. Ничего не изменилось. «Как странно» - никогда еще он не открывал после сна глаза и не мог при этом ничего рассмотреть. Неужели такая темная ночь? Он попытался привстать и в глазах вспыхнули зелено-желтые сполохи боли, пронзившей плечо. Сознание опять погрузилось во тьму неясного бреда...

Неизвестно, в который раз Ян выплыл из пучины беспамятства. Он не мог отделить темноты реальности от ярких картин галлюцинаций, назойливо кружащихся в голове. Но на этот раз он четко понял, что лежит, а полнейшая тьма не рассеивается, когда он открыл глаза. Первой же мыслью было: «Что с Сашами?». Ведь он их бросил в лесу, и неизвестно, сколько еще преследователей могло продолжить погоню. Второй мыслью было желание понять, где он находится: в плену или нет, и есть ли вокруг люди. Он позвал, стараясь произнести фразу: «Есть кто-нибудь?», но из горла раздался какой-то невнятный сип. Тут же послышались легкие шаги, и его лба осторожно коснулась ласковая, чем-то знакомая рука.

- Лежи миленький, только не двигайся, а то опять сознание потеряешь, – он узнал Сашенькин голос. – На, попей воды, а то у тебя горло пересохло.

Его рта коснулось что-то, напоминающее край кружки, а голову бережно приподняла заботливая рука. Ян почувствовал живительную влагу, льющуюся ему в рот и мимо – по щеке и шее. Наконец он понял, что напился, и блаженно откинулся на подушку.

- Что с нами случилось? – смог Ян выговорить довольно внятно. – Мы в плену?

- Нет! С нами все в порядке, – Сашенькин голосок, радостно журчал, успокаивая начавшие в панике метаться мысли. – Главное, что ты все-таки выкарабкался. У тебя была такая горячка! Хорошо, местная знахарка знала, какие травы прикладывать, да какими сборами тебя поить – иначе и в сознание не пришел бы.

- Спасибо, что не бросили меня там, – признательно произнес Ян.

- Так ты не видишь ничего? – вдруг озабоченно спросила Саша.

- А сейчас не ночь случайно? – в ответ переспросил больной и по молчаливому всхлипу Саши понял, что вокруг день. – Ну что ж поделаешь. Значит, мы с тем магом обменялись «подарочками». Расскажи лучше, что там произошло, когда я отключился?

- Вот и Алекс идет, сейчас он лучше расскажет. Я-то туда попала, когда уже все закончилось.

- Привет! – раздался радостный возглас из темноты. – Теперь будешь жить. А о чем я должен рассказать?

- Что там произошло? – коротко спросил Ян, чувствуя, что его силы опять начинают истощаться.

- Не знаю сам, чего это я решил пройти за тобой, но мне повезло услышать пару вскриков в той стороне, откуда мы приехали. Когда я подошел, то нашел настоящее побоище. Три лежащих человека на опушке и еще три в кустах неподалеку. Причем одним из них был ты. Я первым делом бросился к тебе и, увидев раны, решил сделать хоть какую-то перевязку. Ногу я еще более-менее толково обмотал, а вот с плечом пришлось повозиться. Арбалетная стрела была сделана из крепкого дерева. Хорошо, у одного из тех вояк был очень острый кинжал – в конце концов, я перерубил древко. Потом осталось только выдернуть стрелу и плотно перемотать рану.

- Спасибо! Судя по всему, ты все правильно сделал, - поблагодарил парня Ян.

- А вот потом начал шевелиться один из вояк. Тут только до меня дошло, что ты не убивал их, а старался оглушить. Я успел срезать вожжи с одного коня и перевязать ему руки, пока он совсем не пришел в себя. Затем я пошел проверять остальных. Один, на опушке, напрочь окаменел, а из троих в лесу – один мертв, простреленный стрелой арбалета, а два других – живы, но без сознания. Я связал и их, собрал все оружие и коней, и тут подоспела Саша.

- Я тоже забеспокоилась, куда все запропастились, и пошла в том же направлении, что и Алекс. А там такой кошмар…

В результате Ян узнал, что его перевезли на конфискованных лошадях в ближайшую деревню, а обезоруженных военнопленных просто отпустили обратно в волшер. Самое обидное во всем этом, что он, по запарке забыл, что мог стать невидимым, и легко перебить всех соперников.