КАК ОВЦЫ БАРАНА СЪЕЛИ

лдар-Косе гнал по степной дороге черного круторогого барана и встретил всадника на тощем гнедом коне. Обменялись новостями. Всадник сообщил, что в его ауле беда: от неведомой болезни пало много овец. Правда, несчастье не обошло и отары бая. Особенно поредела одна из них. Но у бая Боржабая ведь шесть отар, и он отмахнулся от беды, как конь от овода, а вот тем, у кого одна кошма да пиала, падеж скота грозил голодом.

— Правда ли, что ваш бай Боржабай большой спорщик? — спросил Алдар-Косе.

— Истинно так! — подтвердил всадник. — Скуп бай, да и умом не дюж, но спорщик, каких не сыщешь. И вот что удивительно: если проспорит, то хоть не без ругани, но все же проигрыш отдает.

Поговорили и двинулись своими дорогами.

Вечером Алдар-Косе заехал к баю Боржабаю. Бай покосился на черного барана и, заметив на бараньей спине плешинки, спросил:

— Что это твой круторогий зря роняет шерсть?

Алдар-Косе приложил два пальца к губам и прошептал:

— Пустил барана на ночь в чужую отару, а овцы его чуть не съели. Плешинки на его спине — это следы от овечьих зубов.

Бай громко расхохотался:

— Здорово ты врешь, капыр безволосый! Где же это видано, чтобы овцы баранов ели?

Слово за слово — поспорили. Бай распалился и предложил:

— Пусти своего барана на ночь в мою отару. Если мои овцы сожрут его, шайтан с тобой, забирай на выбор десяток овец! Но если твоя круторогая скотина останется целой — распрощаешься с ней. Мне давно недоставало черного барана.

Заключив условия спора, безбородый пустил барана в байскую отару и пошел устраиваться на ночлег. Но он и не думал спать. Дождавшись, когда бай захрапел, он походкой канатоходца направился в отару и увел за рога своего черного барана. Аул, пострадавший от падежа овец, находился поблизости. Собрав людей, безбородый сказал:

— Дарю вам барана, но с одним условием: режьте его сейчас же, кровь соберите в ведерко, да заодно обломайте у барана рога и копытца. Зачем мне все это, — завтра узнаете.

Все было исполнено, как потребовал Алдар-Косе. Он тотчас вернулся в отару, разбросал там рога и копытца, а кровь из ведерка размазал на десятке овец.

Чуть забрезжила заря, бай Боржабай разбудил сладко спавшего Алдара-Косе. Пошли к отаре. По дороге бай кряхтел от удовольствия:

— Сейчас, безбородый, увидим проигранного тобой черного барана. Если бы у тебя был хоть один волосок, я бы сказал, что ты опростоволосился.

Вот и отара. Как ни искали черного барана, его не оказалось. Бай в недоумении протер глаза:

— Где же твой черный, с плешинками, баран?

— Его съели твои овцы, — спокойно объяснил безволосый и опустил глаза, словно опечаленный.

— Докажи! — взревел от ярости бай.

— Нагнись и подними рога и копытца.

Боржабай поднял и Алдар-Косе подтрунил:

— В таких случаях говорят: остались рожки да ножки!

Тут он поймал двух овец и подвел их к баю:

— Гляди, Боржабай, у твоих кровожадных овец баранья кровь еще не обсохла.

Пока ошеломленный хозяин осматривал ярок, безбородый поймал еще одну пару овец и у них рты оказались кровавыми. Бай скосил глаза и выругался. Безбородый смотрел на бая насмешливо и выжидающе:

— Проиграл я! — истошно закричал бай. — Забирай, к шайтану, десяток овец и, прошу тебя, безволосый, обходи стороной мою юрту. Сплошной убыток от тебя!

Алдар-Косе отобрал в отаре десять овец и, весело напевая, погнал их в аул, потерпевший от падежа.

— Эй, старики, принимайте овец и делите их между бедняками!