Луг золотистый,
Сонный и влажный,
Тихий, лучистый,
Как песня протяжный, Ты все такой же,
Как был и в раю,
О, успокой же Душу мою!
Сотни веков исступленною бурей
Мир сотрясали — и что ж?
Светлое царство прозрачной лазури,
Царство лазури все то ж,
Также над миром дрожат аметисты,
Никто их в корону не вплел королю.
Символ безбурности, — луг золотистый,
Влажно-лучистый, тебя я люблю.
Утром весь дышащий, сонный и свежий,
Нежно на солнце блестя,
С спуском зеленым зеленых прибрежий
Ты радостен, словно дитя,
Взорами ясными белых кувшинок,
Смеясь, ты на солнце глядишь,
Сколько росинок, сколько слезинок
Снова ему подаришь!
Но полдень становится душен,
Пьянит тревожной мечтой.
Как прежде ты солнцу послушен.
Днем золотым — золотой.
Лежу, созерцая безбрежность,
Едва приоткрывши глаза.
Весь мир — бирюзовая нежность,
Весь мир — одна бирюза.
Вечером тихим ты спелый и желтый
С огненно-красной каймой.
Вечер, как рад я, что снова пришел ты,
Ласковый вечер, ты мой.
Вот я, как слабый, поникнувший колос,
Больше борьбы не приму.
Сердце устало, сердце боролось.
Надо заснуть и ему.
Ночью ты бледный, дымчато-сизый,
Над тобою колдует туман.
Белые, влажные ризы
Протянулись от западных стран.
Но снова настанет рассвет бледно-алый,
Он будет такой же, как был и в раю,
Душа еле дышит, устала, устала,
Луг, успокой же душу мою!
1906
Весна, приди, не медли боле, —
Мое унынье глубоко, —
Моей усталой, тихой боли
Коснись ласкающе-легко.
Я изнемог от дум бессильных,
От исступления в борьбе,
Как узник из глубин могильных,
Тянусь я с трепетом к тебе.
Природы грустный отщепенец,
Восславивший природный ум,
Я жалкий пленник жалких пленниц —
Навек порабощенных дум…
О, если б быть опять ребенком,
Не думать горько ни о чем,
Тонуть в сиянье нежно-тонком
Под воскрешающим лучом.
Чтоб, затушив мятеж сознанья,
Приникнуть к шелестам травы,
Впивая тихое сиянье
Непостижимой синевы.
1908
Душа, живи как все в природе,
Люби неведомую цель.
Смотри, на синем небосводе
Опять зацарствовал апрель.
Всё опьянилось тонким хмелем –
И свет, и воздух, и глаза.
Всё дышит радостным апрелем,
Во всё проникла бирюза.
Всё верит: чудо совершится,
Воскреснет жизнь – и в этом цель.
Мир лучезарно возродится, –
Ведь снова царствует апрель.
Лишь ты одна во всей вселенной,
Весну сознаньем заглуша,
Не можешь быть светло-блаженной,
Порабощённая душа.
О, будь как все, вернись к природе,
Сознаний бремя удали,
Прильни к лучам на небосводе
И к вешним трепетом земли.
И чудо жизни совершится –
Воскреснешь ты – и в этом цель.
Мир лучезарно озарится, –
Ведь снова царствует апрель.
1908
Стало небо совсем бирюзовым.
Бесконечна его глубина.
Стала звать завлекающим зовом,
Стала в душу проситься весна.
Лепесточки блаженно замлели,
Весь взволнован и радостен лес.
Полюбил я скитанья без цели,
Ожидание светлых чудес.
Разбросали песок по дорожкам.
Золотистый — еще не измят,
Ты сидела опять под окошком,
Я поймал провожающий взгляд.
Ты лелеяла сонные грезы,
Доверялась лучистой весне.
Точно призрак мерцали березы,
Выделяясь на белой стене.
Я ушел по хрустящей дорожке,
И твой взгляд протянулся за мной.
Ты весь вечер сидела в окошке
И весь вечер дышала весной.
Ты весь вечер мечтала неясно,
И был влажен твой взор и глубок,
Улыбаясь глядела на красный,
Нерастоптанный, крупный песок.
А вокруг загоралась безбрежность,
И казались так полны чудес –
Бирюзовая, тихая нежность
И блаженно-взволнованный лес.
1905