В изложении снежного сидхэ история разговора на полянке выглядела вполне невинно. Впрочем, не совсем...

- Погоди-ка... - Кэрвес недоверчиво наклонил голову к левому плечу. - То есть ты умудрился убедить женщину, в которую... хм... которой ты, скажем так, увлечен... в том, что думаешь ты только о себе, а на нее тебе попросту начхать? Я верно понял?

- Я этого не говорил.

- Поверь мне, Хэль, именно это ты ей и сказал. Молодец. Учитывая то, как трепетно Рамборг относится к своей многострадальной чести... - Кэр присвистнул и покачал головой.

- Да ты еще легко отделался, - подхватил Флайн. - Малой кровью, хе-хе...

- И что теперь делать? - Хэлгэ обращался к обоим, но смотрел все же на рыжего, как на признанного авторитета в смысле общения с прекрасными лэнэ.

- Ждать, - Флайн пожал плечами, - что же еще? Пусть остынет. А хочешь - попробуй поймать ее где-нибудь на конюшне и... Ну, дальше ты и сам знаешь.

- Не думаю, что это сейчас поможет, - Кэр скептически скривился. - Лучше подождать, тем более, что и ей, и тебе скоро будет не до любовных игрищ.

- Посольство муирэн? - Хэлгэ кивнул и поморщился.

- Именно. Но и не только, - загадочно добавил Звездный. - Так что оставь пока эти глупости. А Рамборг... Пройдет полнолуние, она перебесится, заскучает и сама решит тебя поймать. Не исключено, что именно на конюшне.

- Новое задание, когда мы еще и от старого не отдохнули? - Рассветный заинтересованно приподнял бровь. - А подробности?

- А подробностями мы займемся, пока наша славная княжна будет заниматься делами своего Дома, - не стал распространяться дальше Кэрвес. - И уж точно обсуждать это мы будем не посреди дороги! Едем на заставу Квенир, как раз к ужину успеем.

- Кэр, погоди! - Флайн остановил друга. - Что же, он так с расцарапанной мор... эммм... с раненым лицом, я хотел сказать... вот так и поедет?

- Нет, конечно! Вот возьми и залечи эти царапины, вместо того, чтоб языком трепать. И так много времени потеряли...

- Ты рычишь, потому что проспорил, - примирительно хмыкнул Флайн.

- Опять спорили... - вздохнул Хэлгэ.

- Опять, - Кэр кивнул и рассмеялся. - Ладно! Ты выиграл, рыжий! Но пить все равно вместе будем, идет?

- Спрашиваешь! - сидхэ из Дома Огня рассмеялся тоже. - Вот втроем и разопьем. "Лунная Полночь" требует хорошей компании, это же не гномью "огненную воду" пить, чокаясь со своим отражением в шлеме... Все, готово! Цела твоя высокородная морда, ванэл-фраэрэ, словно и не было ничего. Можно ехать.

****************************************************************************

Лицедей, наемник. Лиан.

В щенячьем возрасте подростка он ненавидел эту кличку. Лицедей! Ха! Тогда он предпочел бы именоваться Оборотнем, ну, или, на худой конец, Многоликим... но в жилах его не текло даже малой толики крови изменчивых, а до истинно Многоликого ему еще было расти и расти.

Потом ненависть прошла. Не так уж плохо называться Лицедеем, если разобраться трезво, отринув эмоции. Способность играть вдохновенно, самому себе веря - не последнее качество для шпиона и наемного убийцы. И не самое дурное занятие в этом мире - для метиса, всеми отверженного смеска. Стоит лишь раз испытать это обжигающе-яркое, сродни любовному экстазу, чувство - когда смотришь в глаза того, кто презирал тебя, и видишь в них - страх... Власть над жизнью других пьянит лучше самого дорогого вина. Он не верил сам, пока не попробовал, а попробовав - уже не мог отказать себе в этой волшебной сладости. Лучше золота, лучше женщин, лучше всего, что есть и было под этим небом! Кроме, может быть, бессмертия... но и его, потерянное наследие сына смешанной крови, можно завоевать! Пусть не мечом, как пристало бы это благородному воину, пусть отравленным кинжалом, удавкой, подкупом и подлогом, но все же...

Случилось однажды так, что благороднорожденная дочь одного из Младших Домов муирэн увлеклась молодым элладорским рыцарем. Где и как гордая муирэ умудрилась встретить низшее существо, навеки осталось ее тайной. Неудивительно, что смертный потерял голову при одном только взгляде на прекрасную сидху, удивительно, что она снизошла. Естественно, ни о какой официальной связи между ними не могло быть и речи. Это только в сказках, причем в сказках человеческих, эльфийка может полюбить человека настолько, чтоб отказаться ради него от всего, что имеет. Такие любовные истории случались, конечно, но счастливого финала у них нет и быть не может. Этот случай не стал исключением. Романтичная девица сбежала из родного дома вслед за возлюбленным, и все было хорошо, пока счастливая пара не прибыла в принадлежащие рыцарю земли. Вид маленького, сырого и холодного замка несколько отрезвил эльфийку, впрочем, забавный человеческий обряд, смешной лысый жрец и бурные ночи как-то развлекали ее некоторое время. До тех пор, пока муирэ не поняла, что ей надоели чадящие очаги, насекомые в одеялах, отсутствие самых элементарных удобств... Ни водопровода, ни нормальной пищи, ни тонкого белья, наконец! Никаких занятий, кроме сплетен и вышивания каких-то уродливых тряпок. Скрюченная высохшая карга - матушка возлюбленного... Участь смертной женщины оказалась весьма незавидна. Эльфийка всплакнула, написала любимому трогательное письмо с извинениями, спустилась в конюшню, оседлала свою лошадь - и отправилась восвояси.

... Ее догнали почти у самых стен замка, силой затащили обратно в этот холодный и вонючий каменный мешок, заперли в комнате без окон, разъяренную и испуганную. Любимый явился под вечер и доходчиво объяснил ей, насколько изменилось ее положение после того, как она покинула земли своего народа и оказалась здесь. Читать он, как оказалось, не умел, зато с плеткой обращался недурно. Обряд, который так позабавил наивную муирэ, оказывается, накрепко привязал ее к этому человеку, более того, сделал ее полной собственностью больше не любимого смертного. Корпеть над рукоделием, слушать болтовню местных женщин, угождать своему господину и рожать детей каждый год - такова отныне ее судьба... Тут наконец-то прояснился ее разум, доселе затянутый любовным туманом, и муирэ начала лихорадочно искать пути спасения. Долгих шесть месяцев она всеми доступными способами усыпляла подозрения ненавистного "мужа", его мамаши, слуг и стражников - и наконец, улучив момент, смогла отправить весть родным. Спустя еще семь дней, каждый из которых показался ей веком, пришло избавление.

Ветхий замок, стенами которого так гордился его владелец, был взят за полчаса. Разгневанные муирэн убили всех мужчин и сожгли все, что могло гореть, а что не могло, то уничтожили магией. В пыль. А потом захваченному в плен элладорцу прямо на пепелище доходчиво объяснили, как не надо обращаться с эльфийскими девами. Впрочем, приобретенные знания ему уже не пригодились - восемнадцать белоперых стрел в разных частях тела не способствуют долголетию. Мстители искренне постарались, чтоб смертный не встретился со своими богами слишком быстро. Кроме того, требовался наглядный урок для всех остальных. Элладорец мог бы гордится - он все-таки попал в песни и легенды, правда, не в той роли, на которую рассчитывал.

Родной дом встретил блудную дочь неласково. Позор на всю Маэрэ - шутка ли, эльфийка сбежала со смертным! Разумеется, скрыть это не получилось, а муирэн, при всех их несомненных достоинствах, сплетники изрядные. Дело дошло до князя Алькалиндэ, и разбираться с возмущенным посольством Элладора пришлось именно ему. Еще пару месяцев дипломаты трех стран (трех, ибо в свару влезла и Вэннэлэ в качестве арбитра) улаживали все последствия этой некрасивой истории. В конце концов все остались при своем. Элладорцы скрепя сердце признали, что муирэн были в своем праве, сюзерен убитого эльфами рыцаря выплатил оскорбленному эльфийскому Дому соответствующую виру, родичи девицы, в свою очередь, возместили элладорцам стоимость сожженного замка... Менестрели уже вовсю распевали свеженькие баллады, и в чуть ли не каждой таверне можно было услышать свою версию драмы. Наиболее распространенная из них, знаменитая "Песнь о падении замка Халлен", даже вдохновила известного элладорского сочинителя, Бирку Достопочтенного, на написание трагедии. Правда, к реальным событиям сюжет пьесы не имел никакого отношения, но разве это важно?