Боевик, приписываемый группировке бен Ладена, отправляется на задание в первый и последний раз. Никто и никогда не подтвердит, что он знал "духовного лидера" или выполнял его приказ.

Человек, которого называют Усама бен Ладен пользуется "клинексовыми", то есть "одноразовыми" бойцами, видимо, не только по причине конспирации. Вернувшийся с задания или вырвавшийся из плена может задать "роковой" вопрос сначала себе, а потом командиру: зачем столько невинной крови, зачем убивать сотнями мирных людей? Или того хуже: кто вы такой на самом-то деле, на кого работаете, чего добиваетесь и где остальные лидеры "святого дела"?

Сообщения о том, что Усама бен Мохаммед бен Авад бен Ладен жив и здоров, а также продолжает руководить деятельностью своего "Легиона" то ли из Ирана, то ли из Чечни, с одной стороны, и информация, хотя и не проверенная, что он умер от болезни печени или от взрыва бомбы, с другой, являются в равной степени неубедительными и не выдерживают проверки. Чем и уравновешиваются. Специализированные частные источники молчат. Главный режиссер театра кукол, ставящий сериал под именем "бен Ладен", видимо, ещё не определился с его концовкой. Показывать ли "Террориста-номер-один" и дальше живым, угрожающим всему миру, или подстроить ему ужасную гибель, покрыв себя исторической славой?

Зависит от политической и иной конъюнктуры.

Шпиону по найму, который отправляется к террористам, советовал в свое время Сирилл Клинско, следует непременно заглянуть в толковый словарь, чтобы вполне уяснить смысловое значение этого термина.

2

Психологический эффект терракта, говорил Клинско, тем сильнее, чем плотнее людское скопление в месте его проведения. Это - первое условие воздействия нападения на толпу. Второе - акт терроризма должен наблюдаться, что называется, из ожидаемого будущего, выставлять военную, техническую, финансовую и иную мощь противника несомненно уязвимой и в последующие годы, ясно давать понять, что повторения неизбежны и неотвратимы. И третье условие: цель тем предпочтительнее, чем больше она связана в представлении людей с первенством их страны в международном сообществе. Гибель самого совершенного и надежного должна предстать как безвозвратное, невосполнимое попрание национальной гордости. Цель терракта - надругательство над чужой моралью и честью...

Люди в своей массе предрасположены к страху и панике, как следствию гнетущего чувства неопределенности. Они с надеждой взирают на выскочек, которых воспринимают в качестве лидеров, и верят или не верят их рассуждениям насчет того, как следует себя вести в тех или иных обстоятельствах, в том числе в случае террактов, чтобы, в конце концов, подчиниться выбору убогих вариантов, предлагаемых теми же выскочками. Человек совершает временное самоубийство, часами собирая "электронные сплетни" на мониторах компьютеров, с экранов телевизоров и из радиоприемников, поглощая субпродукты "поп" политики и такой же культуры. Поглощение информационного мусора занесено психологами в список вредных привычек вкупе с пьянством и наркотиками. Террористы, считал Клинско, и в "эту канализацию" закачивают "свои миазмы".

Бациллы тупого любопытства, сплетен и страха выползают из захламленных закоулков общественного сознания, в особенности тех, не поддающихся очистке гласностью, где гнездятся мифы о шпионаже и терроризме. Урон, который наносят преувеличение опасности, её нагнетание или психозы "внешней и внутренней угрозы", а также легенды о спецслужбах трудно переоценить.

Террорист и шпион в равной степени являются тайным, внутренним врагом. Кто он? Кому служит? Что замышляет? Разумеется, нечто ужасное...

Однако, между обоими, считал Сирилл Клинско, есть существенное различие.

Выявленный или подозреваемый шпион имеет "хозяина". Ответственные за засылку нелегала могут быть установлены, "репарации" востребованы и адекватные репрессалии предприняты. Одно правительство в этом случае имеет дело с другим правительством, частная организация с такой же и инцидент улаживается в относительно джентльменской манере, даже если речь идет о самых гнусных выходках шпионов.

Группы террористов не имеют обозримого, юридически определяемого "хозяина". Нормальным считается, что слова "талиб", "мусульманин", "палестинец" или "чеченец" воспринимаются как синонимы слову "террорист". Соответственно этому находятся и ответы на вопросы - кто истинные вдохновители терракта, кому и где наносить удар возмездия?

И здесь возникает одна из серьезных опасностей, которую приходиться учитывать шпиону по найму. Разведывательные службы в оперативной практике прибегают к тем же методам, какие присущи и действиям террористов. "Агент активного действия" по сути своих приемов не отличается от "городского партизана". Секретные разведывательные организации, правительственные и частные службы испокон веков втянуты в не менее мерзкие и смертельные варианты подрывных игр, чем те, которые приписывают террористам, возможно, не без подсказки самих этих служб. От подрядов, которые внепланово перерастают в боевое столкновение, ни один нелегал поэтому не застрахован.

Студента Гаврилу Принципа, чьи выстрелы в наследника австрийского престола в Сараево в 1914 году дали формальный повод для Первой мировой войны, "подогревали" мастера из спецслужб. Это установленный факт. Турок Мехмет Али Ага, поднявший руку на Папу Римского 67 лет спустя, тоже имел, вне сомнения, "хозяина", хотя тот и остался формально не выявленным. По немецкому телевидению прошел репортаж, из которого следовало, что бомбардировки Сербии в 2001 году были спровоцированы подстроенными взрывами в общественных местах...

Подобные "па-де-де" шпионаж и террор исполняют на протяжении веков.

Затеваемый конфликт требует повода. Для этого подбирается "извинительная" причина для государственного, корпоративного или личного нападения, замысел которого вынашивается по тщательно скрываемым политическим, экономическим, финансовым и другим мотивам. Это забота политическая, она в компетенции "высших кругов". Повод же фабрикуется непосредственно перед "наездом" и занимаются этим специалисты, то есть спецслужба.

Провокация - особая шпионская операция. Существенным её элементом является абсолютная секретность. Исполнителем выступает шпион, мастерство, методы и роль которого становятся ключевыми для успеха и операции, и обмана общественного мнения.

Само по себе проведение акции не обязательно засекречивается, она лишь обставляется как чужая работа. Выполнить задачу и свалить вину на жертву дезинформации считается высшим классом шпионского искусства. Предварительный подогрев слухов, маскарад с переодеванием, выход на линию огня и эффектная концовка выполняются не просто безупречно - с блеском. Обман должен восприниматься свидетелями как нечто действительно случившееся. Сомнения заподозривших что-то или докапывающихся до истины снимают агенты "второй линии", ординарного разряда, или заготовленные на этот случай "одноразовые" из подставной террористической группы.

Нелегал, выполнявший основную работу, конечно, помнит, что к истине он подходил ближе всех. И поэтому быстрее этих всех позаботиться о своей безвестности, говорил цинично Клинско, "чтобы не попасть post mortem в учебник истории рядом с основным героем".

Существует аксиома: шпионы в состоянии предсказать, спровоцировать и предотвратить конфликт, но войны выигрывают или проигрывают только армии.

На Алексеевских информационных курсах имени профессора А. В. Карташова курс "Военные открытия XX века, стратегия и структура вооруженных сил XXI века" читал Теофил Барсуков, выпускник 1939 года Высших военно-научных курсов в Париже, работавших по программе бывшей петербургской Императорской Николаевской академии Генерального штаба. Его отец, Лавр Барсуков, унтер-офицер Русского легиона в составе Марокканской ударной дивизии, одной из лучших во французской армии, в мае 1918 года участвовал в "последней русской штыковой атаке" у Суассона, задержавшей наступление немцев на Париж.