Когда они скрылись из вида за оградами дома, облегчение и усталость охватили ее и, укачиваемая движением экипажа, Елена начала дремать. Через некоторое время она проснулась и почувствовала голод.

Зевая, она выпрямилась, откинула свою плотную вуаль и нахмурилась, поняв, что не сможет снять шляпу. Хотя девушка задернула занавески кареты, защищаясь от пыли, внезапная остановка могла застать ее врасплох. Она бы не успела надеть шляпу прежде, чем откроется дверца кареты.

Елена огляделась в поисках припасенной еды. Ведь Коней любит поесть. Она нашла большой пакет под пледом, сложенным на черном сиденье, обитом кожей, как раз перед ней. И корзинка. Передвинув ее поближе, Елена ухмыльнулась – корзина была тяжелой. Сняв перчатки, Елена перебрала ее содержимое. Нашла куски нашпигованного мяса; козий сыр вместе с початками кукурузы; бобы с рисом в горшке, так хорошо упакованные, что были еще теплыми; виноград с розоватыми персиками только что из фруктового сада и бутылку охлажденного напитка.

В это время, как Елена пробовала всю эту пищу, ей пришло в голову, что после того, как сестры в монастыре обнаружат, кто она такая, и отошлют ее обратно к отцу, ей придется всю оставшуюся жизнь сидеть на хлебе и каше. Она отломила кусок побольше. «Ну, по крайней мере, сегодня мне не придется голодать».

Уничтожив изрядную порцию еды и питья, Елена снова запаковала корзину. Теперь, воспрянув духом, она посмеялась про себя, подумав, что Консиция просто не вспомнила вовремя про корзину.

Елена опустила вуаль и раздвинула занавески кареты. Передвинувшись на другое сиденье, чтобы к ней меньше попадала пыль, она выглянула из окна, кивнув головой ехавшему рядом всаднику, который почтительно ей поклонился. Она заметила, что он был вооружен до зубов, а возле седла у него было ружье. Отец, конечно, мог отослать Консицию в монастырь, но он основательно побеспокоился о ее безопасности.

Елена знала, что ее вооруженный эскорт предназначался для охраны от бандитов, которые были сущим бедствием для перевозок золота. Их предводителя звали Эль Гато – Ночной Кот. Потому что, подобно другим легендарным черным котам, он появлялся неведомо откуда и исчезал неведомо куда – вместе с золотом Испанского Ангела. Ее отец предложил за его голову большую премию, но она пока еще не досталась никому.

Очевидно, у разбойника была личная вендетта против ранчо ее семьи Испанский Ангел, т. к. он не грабил кого-либо другого. Она слышала, как горничные взволнованно судачили, пересказывая легенды о его необыкновенной красоте и отважных поступках. Они считали его романтическим героем. Но был ли он романтиком или нет, Елена предпочитала, чтобы он оказался подальше. У нее было достаточно волнений с этой поездкой и без этого бандита.

Колеса экипажа поднимали красную пыль, оседающую внутри кареты. Елена неохотно опустила занавеску, чтобы избавиться от пыли, которая покрывала ее одежду и сиденья. В закрытом экипаже воздух стал душным, и Елена позавидовала тем, кто был снаружи, желая тоже ехать верхом на своей лошади. Ей даже захотелось попросить разрешения ехать на верху кареты, но она отбросила эту мысль. Консиция, проклиная жару, никогда бы не поехала верхом, а так как Елена считалась Консицией, она также не могла себе этого позволить.

Определив по солнцу, что полдень уже позади, Елена поняла, что они не доедут до монастыря засветло. Надеясь, что время пройдет быстрее, если она еще немного поспит, девушка откинулась на сиденье и закрыла глаза.

Звуки выстрелов заставили ее проснуться и с тревогой вскочить. Наклонившись вперед, Елена отдернула драпировки и высунула голову из окна. Плоская равнина уже исчезла, ее сменили холмы. Она повернулась и взглянула в другую сторону. Экипаж въехал в узкий каньон с краснеющими вершинами.

Сверху раздался выстрел. Кто-то со скал стрелял в них!

– Сеньорита, закройте занавески! Ложитесь на пол! Бандиты!

Елена соскользнула с сиденья и встала на колени. «Бандиты?!» Не в силах удержать любопытство, она приподняла край занавески и выглянула.

Зинг! Пуля рикошетом пробила ткань над ее головой и вонзилась в сиденье напротив.

– Проклятие! – выдохнула Елена. Она опустила занавеску и пригнулась к полу.

– За ними! – воскликнул кто-то. Стук копыт унесся прочь и затих вдали.

Громкий грохот потряс воздух.

– Гром? Это невозможно! Обвал!

Экипаж закачался и накренился на одну сторону.

Елена схватилась за сиденье.

– Он перевернется! – закричала она. Ее пальцы скользнули по сиденью, голова стукнулась о дверцу.

Экипаж осел на колеса и остановился. От резкого толчка открылась дверца. Елена взглянула с пола вверх. Ее глаза широко раскрылись. Человек огромного роста стоял перед нею.

Черные глаза с удивлением уставились на нее из-под большого измятого сомбреро.

– Мой бог! Это женщина!

В большей мере рассерженная, чем испуганная, Елена поспешно расправила юбку, которая поднялась ей на бедра. Она взобралась на сиденье и попыталась обрести какое-то подобие достоинства. Позади этого человека «охранников» ее отца не было видно. Ее окружали бандиты.

Огромный детина поманил к себе остальных, и на нее с недоумением уставилось множество глаз. Одетые в рваные одежды, но вооруженные до зубов, люди окружили экипаж и заспорили хриплыми голосами. Казалось, они не знали, что делать дальше. По всей видимости, меньше всего они ожидали увидеть ее.

Послышался стук копыт, приближающийся к ним. Люди отпрянули от экипажа.

– Что происходит? – прорычал мужской голос. – Что случилось? Почему не разгружается золото?

– Здесь нет золота, – ответил гигант. Он склонился, чтобы снова заглянуть внутрь экипажа, как будто надеясь найти еще что-то. Его длинные пальцы теребили густые усы. – В экипаже только одна женщина.

– Женщина? – прибывший соскочил с лошади. Звеня шпорами, он подошел к открытой дверце экипажа.

Увидев полную обойму патронов и пистолет, Елена была рада, что вуаль скрывала ее лицо. Она подняла взгляд от пистолета к руке в перчатке, а затем от рукава шелковой рубашки к широким плечам и шарфу, обмотанному вокруг загорелой шеи. Взор ее коснулся тонких неулыбающихся губ и волевого подбородка. Остальная часть лица была скрыта под маской. Главарь бандитов от верхушки плоского сомбреро до носков сверкающих сапог был одет во все черное.

Елена задержала дыхание, внезапно узнав его. Не его одежда, не высокий рост и ширина плеч выдавали его. От него исходила смертоносная хищная сила, он смотрел на нее со спокойной угрожающей неподвижностью.

Сердце Елены бешено забилось, ей стало трудно дышать. Она откинулась на сиденье. В этой фигуре не было ничего романтического, она наводила ужас. «Ночной Кот», – прошептала она.

– Вижу, вы узнали меня, – устрашающе мягким голосом произнес он.

Елена боролась с нарастающим страхом. Она должна оставаться спокойной, иначе это могло вызвать противодействие. Она сидела, вся похолодев, каждый ее нерв, каждый мускул, – все фибры ее существа ощущали его присутствие рядом с ней. Слабый запах лошади, кожи и табака доносился до нее через распахнутую дверцу кареты. Чувствительный и красивый, вкрадчивый, как кот, он в любой момент мог обнаружить несдержанную ярость.

Оставаясь бесстрастным, он не сделал попытки смягчить ее напряжение. Он откровенно разглядывал ее, начиная со шляпы с вуалью, до оскорбительного взгляда, на ее взволнованно вздымающуюся грудь, на одежду и обувь. Встревоженная, она наблюдала за ним и ждала, каким будет его следующее движение.

Медленно, словно раздумывая, Кот отодвинулся от нее и направил свой пистолет на безоружного теперь человека, который был сорван с крыши экипажа.

– Что это за трюк? – спросил он так мягко, что человек испугался даже больше, чем от окрика.

Подняв вверх руки, кучер коснулся лба, перекрестился, как будто надеясь, что его поспешная молитва спасет от бандитского проклятия. Заикаясь, он пробормотал:

– Святая истина, сеньор. Золота нет. Мы везем лишь дочь дона Энрико де Вега, – указал он на нее.