Келли пропустила ее монолог мимо ушей. На экране был Кэри Грант, и она не хотела отвлекаться. Гремели ружейные залпы, статисты в начищенных до блеска сапогах дрались врукопашную… Келли любила сюжеты, уводящие от реальности. Она никогда не встречала Кэри Гранта в жизни и потому идеализировала его.

Мисси сидела поодаль до конца фильма. Но последовавшая за ним поэма в честь Сэма Джеффи дала ей возможность присовокупить к уже сказанному новый аргумент.

— Только подумай, — заметила она лаконично. — Он перевоплотился, как Верховный лама из Шангри-Ла. Перед тобой с Мэттом будут открыты все двери.

— Я не смогу. Я работаю на этой неделе.

— Кто-нибудь тебя подменит. После всего случившегося о тебе и Мэтте знает в городе каждый.

Келли, вздохнув, подняла перевернувшийся пакет с воздушной кукурузой.

— Мисси, будь другом, хоть раз прими мою сторону.

Мисси встала перед ней с непривычно серьезным лицом.

— Нет, Келли. Ты не живешь с того времени, как умер Майкл. Вернись к жизни. Ты удивишься, когда поймешь, как много теряешь.

Усталые глаза Келли выражали озабоченность.

— У меня такое чувство, что, если бы он не был Мэттом Хеннеси, ты не уговаривала бы меня столь настойчиво.

Мисси самодовольно ухмыльнулась.

— Разумеется. Жизнь редко дает нам шанс.

— Если ты так жаждешь видеть его — прими сама его предложение.

Мисси снова усмехнулась, и Келли прочла в ее глазах недовольство.

— Этот дурень предпочел тебя.

Келли уже не знала, что хуже: атаки репортеров или Мисси. Мэтт давил на нее, а Мисси — еще сильнее, но когда они действовали заодно, это было выше ее сил.

Проводив подругу до дверей, Келли предупреждающе подняла палец:

— Мисси, завтра на работе — ни слова об этом. Буду уговаривать Мэтта, чтобы оставил меня в покое. Тогда я смогу наконец вернуть свою жизнь в нормальное русло.

Мисси только улыбнулась.

— Ты недооцениваешь силу убеждения Мэтта. Или силу собственного притяжения.

К пяти часам следующего дня Келли поняла, что она и впрямь недооценила упорство Мэтта Хеннеси.

День начался относительно спокойно. Во избежание очередных звонков Келли отключила телефон. Проспала до девяти, затем позавтракала под программу Фила Донахью, в которой обсуждалась легализация наркотиков. Был понедельник, и потому она сделала покупки на неделю, затем вымыла и натерла пол и, наконец, позволила себе двадцатиминутную ванну с хорошей книгой.

Работа спасала Келли от одиночества, а книга должна была спасти от мыслей о Мэтте. Но едва Келли погрузилась в горячую воду, как сразу же вспомнила восхитительный огонь от прикосновения Мэтта и его гипнотизирующие глаза. Хотя Келли понимала, что приняла разумное решение, ей было очень грустно. Словно она потеряла что-то очень для нее дорогое.

Как всегда, на работу она приехала в два пятнадцать.

Только на работе Келли освобождалась от гнетущего ощущения пустоты. Надев халат и головной убор медсестры, Келли отправилась в комнату отдыха младшего медперсонала с книгой и бутылкой содовой. Ее смена начиналась в три часа.

Иногда ей приходило на ум, что суматошная атмосфера, царящая у нее на работе, в действительности более домашняя, чем та, что окружает ее дома. Здесь она могла реализовать себя. Никто не ждал от нее ни больше, ни меньше того, что она могла дать. Здесь Келли всегда чувствовала себя комфортно, независимо от того, чем занималась. А компания друзей врачевала ее от любых бед и горестей, что давили на нее в старом доме на улице Вязов.

Но сегодня все оказалось совсем иначе. После выпуска «Новостей» Келли стала знаменита! Все жаждали прикоснуться к славе — неважно, из вторых или третьих рук. Каждый приветствовал ее нетерпеливым взглядом, и у всех на губах застыли одни и те же вопросы: «Как она нашла Мэтта Хеннеси? Так ли он галантен в жизни, как во время вручения призов и в своих фильмах?»

Семь сестер окружили ее около умывальника, пока она переодевалась. Десять других толпились в комнате отдыха. Трое ее друзей, которые уже давно знали ее и были уверены, что у нее ни с кем — до Мэтта Хеннеси — не было ничего серьезного, принесли кинокамеры. На всякий случай: вдруг удастся запечатлеть для потомства счастливую чету? История Золушки, похоже, все еще не утратила своей популярности.

«Приятную» встречу главной героини дня довершила попечительница больницы восьмидесятилетняя монахиня, напрочь лишенная чувства юмора, зато в избытке наделенная нетерпимостью. Сестра Агата жадно ловила намеки на скандал и сверлила преступницу суровым взглядом. Старая монахиня уже вынесла свой приговор, и Келли даже не стоило ничего объяснять.

Пик внимания к Келли пришелся на обед.

За последние полчаса лишь несколько человек из других отделений заглянули узнать что-нибудь новенькое. Келли ждала Мисси перед кабинетом с медикаментами, чтобы вместе пойти в кафе.

По-кошачьи хитрая ухмылка появившейся в дверях подруги заставила Келли вздрогнуть. Боже мой, опять все сначала…

— Пойдем обедать, — сказала Мисси.

Все двинулись за ними.

Во дворе подобно монументу стоял высокий, полный достоинства мужчина. Он смотрел прямо перед собой, держа в руке шоферскую кепку военного образца. У ворот Келли разглядела длинный лимузин с затемненными стеклами и догадалась, что шофер прибыл на этом лимузине.

Когда Келли в окружении свиты приблизилась, шофер оторвал взгляд от стены и повернулся к Келли с любезным поклоном. Его обхождение напомнило Келли старинный фильм, и она с трудом удержалась от реверанса.

— Извините, миссис Келли Берн — это вы? У незнакомца оказался бруклинский акцент, и она забеспокоилась: кто это такой?

Едва Келли кивнула, шофер сделал шаг в сторону, и она увидела за ним другого человека. Небольшого роста, молодого, худощавого и еще более почтительного. На нем был великолепно сшитый костюм, и он осторожно держал две громоздкие коробки. На одной из коробок Келли заметила марку известной фирмы одежды «Нейман Маркус».

Келли чуть слышно застонала, а шепот за ее спиной усилился. Молодой человек шагнул вперед, вежливо улыбнулся:

— Это для вас, миссис.

Продолжая улыбаться, он приподнял другую коробку — не маркированную, явно из цветочного магазина.

Келли вдруг почувствовала, что ее так и подмывает захихикать. Тем не менее она умудрилась изобразить абсолютную невозмутимость.

— О, — покачала она головой, — полагаю, вам нужна другая Келли Берн. Вы ошиблись.

Но Мисси со свойственным ей тактом тут же вмешалась.

— Не будь идиоткой! — прошипела она в ухо Келли и обратилась к молодому человеку:

— Она просто разволновалась. Спасибо вам большое.

Мисси так быстро выхватила у него коробку, что Келли и глазом не успела моргнуть.

Едва Мисси открыла коробку, воздух наполнился изысканным ароматом. «Зрители» разинули в изумлении рты: три дюжины алых роз на длинных стеблях нежились в складках шелка. Всеобщее возбуждение росло, и Келли стало даже страшно.

Прежде с ней не случалось ничего подобного, и ей пришлось признать: Мэтт умеет красиво ухаживать. Жаль только, что при таком скоплении народа.

— Дорогая…

Келли повернулась на голос Мисси и увидела, что та читает вслух зажатую в наманикюренных пальцах маленькую карточку. Келли предприняла попытку вырвать ее — разумеется, неудачную.

— «Дорогая, — продолжила Мисси, — знал, что найду тебя здесь. Не забудь про пятницу. Мы приглашены прокатиться на „Королеве Дельты“. Пока, моя любовь. Мэтт. Постскриптум. Надень мои подарки. Сделай это для меня».

Мисси улыбалась. Толпа медсестер обступила Келли плотным кольцом. Ей пришлось снова подавить глупый, растерянный смешок. Молодой человек протягивал ей коробку от фирмы «Нейман Маркус».

— Мистер Хеннеси предупредил, что у вас мало времени. Он знал, что вы будете заняты. Пожалуйста, возьмите, и мы вас больше не задержим.