Я ПРИВЕДУ некоторые цифры, говорящие о том, сколь напряженна уже сегодня эта война, одним из наименее крупных и существенных слагаемых которой является так называемый мировой кризис. Тут важно все - и то, что этот псевдокризис является лишь одним из наименее крупных и существенных слагаемых этой войны… И то, что будучи лишь одним из слагаемых этой войны, данный кризис может все-таки что-то нам рассказать о самой войне. В любом случае, давайте я сначала приведу простейшие (а потом чуть более сложные) цифры.
Аналитики компании IDC, занимаясь изучением "цифровой" части виртуального пространства, подсчитали, что в 2006 году было создано более 160 миллиардов гигабайт разнообразных данных - цифровых фотографий, видео, электронных писем, интернет-пейджинговых сообщений, звонков посредством IР-телефонии и т.д. Это в 3 миллиона раз больше, чем объем информации, содержащийся во всех напечатанных к настоящему моменту книгах.
В 3 миллиона раз! Понимаете? В 3 миллиона! За один 2006 год создано информационного разнокачественного продукта (в основном, как все мы понимаем, барахла) в 3 миллиона раз больше, чем за всю историю книжного человечества. А когда в один день будут создавать в 3 миллиарда раз больше информационного продукта - вы тоже скажете, что это только возвеличивает человека и его разум? Вы и тогда не уловите, что попахивает чем-то другим - "приветом из Зазеркалья"?
Мне скажут, что в обозримые сроки ничего подобного не будет.
Во-первых, я привел пример просто для того, чтобы спросить читателя: какого объема аномалия должна возникнуть, чтобы он увидел в этой аномалии некий фундаментальный подкоп?
Во-вторых, и приведенной мною цифры на самом деле более чем достаточно.
А в-третьих… В-третьих, чем черт не шутит!
В августе 1995 года, когда сотрудники исследовательской компании Netcraft начали вести подсчет количества сайтов в Интернете, их оказалось порядка 18 тысяч. А последний отчет Netcraft сообщает, что в конце февраля 2009 года в Интернете работали 224.749.695 сайтов и блогов (на 9 миллионов больше, чем месяцем раньше - в январе). Рост от 18 тысяч до 225 миллионов - это примерно в 12500 раз. И это, можно сказать, за первые 14 лет. А за следующие?
Мне скажут, что Интернет позволяет людям получать больше информации о реальности, а значит, глубже эту реальность понимать. Но для того, чтобы за счет большей информации глубже понимать что угодно, а уж тем более, реальность, нужно информацию перерабатывать. Человек пока что с трудом научился справляться с несравнимо меньшими объемами информации. И это уже сказалось на качестве переработки. Никто ведь не будет спорить, что прочтение книги требует одной глубины переработки информации, а просмотр видеоклипа - другой. Скользить, не углубляться, не рваться к подлинному пониманию!
Все нынешние системы образования нацелены на это. Но это нынешние системы образования. Что произойдет, если информационный прессинг усилится за следующие 14 лет в такой же или даже большей степени?
В любом случае - адаптация к неслыханному росту количества информации будет покупаться ценой ее все более и более поверхностной переработки. И что же? Неужели непонятно, к какому пределу стремится подобная тенденция? Информации будет бесконечно много, а глубина ее переработки будет строго равна нулю.
Это - своего рода "зависание над бездной". Вы скользите… Поверхность, по которой вы скользите, утончается и утончается… Под вами неведомая и опасная информационная бездна… Она пугает вас тем больше, чем быстрее вы скользите и чем тоньше поверхность… Чем тоньше поверхность, тем быстрее надо скользить, но чем быстрее скользишь, тем тоньше поверхность. Действия все лихорадочнее, страх все больше приобретает отчаянно панический характер… Мистическая антиутопия? Извините - это суть того, что почему-то называется "кризисом".
Нет и не может быть при нынешних способах обработки информации, ее количестве и скоростях, с которыми надо принимать решения, сколь-нибудь достоверной оценки того, кому можно давать кредит, а кому нельзя.
Нет и не может быть такой оценки в условиях "эластичности всех эталонов".
Нет и не может быть такой оценки при диких конъюнктурных скачках цен (поди-ка, догадайся, сколько завтра будет стоить нефть, а уж тем более, какие-нибудь изделия).
Нет и не может быть такой оценки в условиях, когда деньги надо давать не хорошо знакомому партнеру, находящемуся у тебя под боком, а анониму на другом конце света.
Сумма всех этих "нет и не может быть" привела к необходимости застраховать риски в условиях оценок, которые делаются срочно и фактически наобум (сравни со все более быстрым скольжением по все более тонкой поверхности). Но поверхность-то утончается, а скорость скольжения растет. И бездна все глубже. А значит надо не только застраховать риски, но и застраховывать страховки, и так далее.
Сначала было сделано это. А затем… Затем эти страховки (а также страховки страховок, и так далее) стали продавать как ценные бумаги. А что еще с ними делать-то? Финансы начали все больше отдавать мистикой. Причем очень своеобразной мистикой. Страховки и страховки страховок нарастили до небес пирамиды официально и неофициально торгуемых вторичных ценных бумаг - деривативов.
Этих деривативов сооружено уже на квадриллионы долларов. Квадриллионы, слышите! Еще недавно казалось, что миллиард долларов - это неслыханно много. Сейчас же о чем рассуждают G-20 или американские финансисты? Триллион долларов туда, триллион сюда…
Триллион, если кто не помнит, - тысяча миллиардов. А квадриллион - это тысяча триллионов. До недавнего времени квадриллионами (а также квинтиллионами, секстиллионами и так далее) оперировали только астрономы. Теперь ими оперируют финансисты. Давайте еще поднажмем со скоростью принятия решений и объемом информационных потоков, необходимых для их принятия. Давайте еще быстрее скользить, утончая поверхность (притом, что остановка и даже замедление скорости - это обрушение в бездну). Давайте делать это - и вся кредитная деятельность (напоминаю Вебера: капитализм - это кредит) будет танцевать вокруг страховок в n-ной степени (страховок, страховок на страховки и так далее).
И возникнет страховочная надстройка уже не на квадриллионы, а на квинтиллионы долларов. Но в реальности-то мир производит (даже с теневой, трудно учитываемой, частью) уж никак не больше чем на 80 триллионов долларов в год.
Вот так виртуальное отрывается от реального. И, понимая, что реальность не может этим не обеспокоиться, виртуальное хочет пожрать реальность раньше, чем эта реальность начнет оседлывать и сдерживать свое обезумевшее дитя.
Как виртуальность может пожрать реальность? Как-как…
"Перестройка" и есть, между прочим, такое пожирание реальности. Откуда взялись "десятки миллионов жертв сталинского режима"? Это тоже была управляемая виртуализация, призванная пожрать историю страны, ее реальность как таковую. А что, кого-нибудь тогда интересовали реальные цифры?
Если бы была она - любовь к реальности, воля к ее отстаиванию - не состоялась бы "перестройка". Потому что тогда виртуализацию остановили бы все сразу - сталинисты и антисталинисты. Все потребовали бы реальных цифр (которые, между прочим, весьма и весьма зловещи). Но эти цифры ничего общего с виртуальными симулякрами "перестройки" не имели. Возлюбили же наши сограждане - не реальность, а симулякры. Вокруг симулякров (несообразных виртуальных цифр, призванных завлечь советского человека из реальности в Зазеркалье) - был разыгран беспрецедентный спектакль. Имевший беспрецедентный успех и породивший беспрецедентный же результат. Страна наша стала страной без реальности, страной победившего постмодерна, страной, утянутой в Зазеркалье.
Когда все это уже состоялось - немногочисленные специалисты начали все-таки запоздало интересоваться реальностью. Это были разные специалисты, с совершенно разной идеологией. В их числе были яростные антисталинисты, а также иностранные правозащитники. Они погрузились в открывшиеся архивы и другие источники, очень желая, чтобы реальность подтвердила виртуальные симулякры. Но - вотще. Найти в реальности что-либо общее с симулякрами (двадцать миллионов репрессированных, тридцать… кто больше?) не удалось.