Наваэль добродушно смеялся над удивлением племянницы и, шутя, говорил, что в Грандве скоро загремят первые грозы.

Казалось, всё вокруг Розина было создано в соответствии с единым, но занудным идеальным планом: ровные сектора лугов, полей, садов, небольшие лесные массивы, аккуратные домики предместий, сетка ферм по обеим сторонам дороги и неизменные трактирчики, уютно разбросанные по деревням и предместьям.

Несмотря на то, что реки поблизости не было, местные жители не испытывали проблем: живительной влагой поля снабжала система ирригационных каналов с очаровательными белыми мостиками, перекинутыми через зеленоватую воду.

Стараясь побороть желание в очередной раз оглядеться по сторонам, Стелла рассказывала дяде и барону Остекзану, ввиду её расположения принятого в их узкий круг, о Лиэне. Её слушали внимательно, периодически прерывая рассказ вопросами. Наибольшую заинтересованность, как ни странно, проявлял Маран. Он часто бывал в Оурдане, но дальше никогда не заезжал. Принцессе показалось, что Наваэль смотрит на барона со странной снисходительной усмешкой.

— Из всего того, что ты рассказала, — заметил король, когда девушка закончила, — не трудно заключить, что страна находится в упадке. Шутка ли, без всяких протестов отдать полгосударства колдуну, а потом отправить бороться с ним девушку, подвергнув её смертельной опасности со стороны собственных жителей! И не просто девушку, а принцессу! И после этого ты будешь говорить мне, что твоя сестра разумна?

— Разумна. Она делает всё, что может.

— Мало же она может! По-моему, пора выдать её замуж, причём как можно скорее. Стране нужна твёрдая мужская рука, чтобы покончить со всей этой пагубной политикой непротивления. Ради своей же безопасности лиэнской знати следовало бы давно заняться этим. Куда только смотрит ваш Верховный совет?

— Спасибо, дядя! — Стелла язвительно поклонилась. — Я-то думала, что найду в Вас друга, а Вы…

— А что, собственно, я сказал? — удивился Наваэль. — Всего лишь то, что твоей сестре нужно скорее передать бразды правления супругу, иначе королевство развалиться на части. То же самое сказал бы любой здравомыслящий человек, считающий тебя своим другом.

— Любой мужчина! — фыркнув, уточнила девушка. — Объясни мне, я до сих пор не понимаю, почему вы считаете женщин глупыми ветреными существами? Но это совсем не так! Взять, к примеру, меня. Да, я не блещу добродетелями, порой совершаю всякие глупости, но именно мне доверили этот меч, именно меня выбрали боги! Почему? Да потому, что женщины ничуть не хуже мужчин. Мы тоже способны рассуждать здраво, тоже способны принимать ответственные решения.

— Стелла, успокойся! — Вопреки её возражениям, Наваэль взял её за руку в свою и под благовидным предлогом отправил Марана вперёд, к охране — это личный разговор. — Речь была великолепной, исполненной чувства, но бесполезной и, прости меня, нелепой. То, что Лиэне нужен король — это объективная реальность, а не мои попытки преуменьшить роль женщины в этом мире. Поверь, если Старла выйдет замуж и передаст власть достойному супругу, это вовсе не будет означать, что она слабая и глупая. Наоборот, её обдуманный выбор будет свидетельствовать в пользу её ума. Её поступок будет достоин самых высоких похвал, так как, быть может, вопреки своим личным желаниям, она сделает то, что пойдет на благо страны.

— А если Старла не захочет выходить замуж? — упрямо настаивала на своём девушка.

— Она не может. У неё есть обязательства перед государством.

— Все свои обязательства она с блеском выполняет. Мы не собираемся отдавать Лиэну в чужие руки! Старла была, есть и останется полновластной королевой. — Глаза Стеллы горели; она даже начала задыхаться от еле сдерживаемого гнева.

— Хорошо. — Наваэль решил подойти к больному вопросу с другой стороны. — Но твоя сестра когда-нибудь умрёт. Допустим, детей у неё не будет. Тогда, чтобы не прервался род лиэнских королей, законными наследниками объявят твоих детей…

— Ну уж нет! — неожиданно эмоционально возразила принцесса, так, что король даже вздрогнул. — Я не выйду замуж. Никогда не выйду замуж, чтобы мне не твердили об этом дурацком долге. Я не собираюсь приносить себя в жертву в угоду мелким политическим интересам. За кого там меня могут выдать? Уж явно не за богатого заморского принца, от которого был бы какой-то толк, пусть не мне, но Лиэне. А выходить за кого-нибудь из лиэнской родни я не желаю!

— Какая ты разборчивая! А за своего старого знакомого, о котором ты мне рассказывала, вышла бы? Он, кажется, принц, одного с тобой положения, да вы и соседи…

— За Маркуса? — ужаснулась Стелла. — Но он мой друг! Мне даже от одной мысли противно… Нет, я никогда не выйду замуж!

— Это ты сейчас так говоришь, — улыбнулся Наваэль, — пока молодая и, прости уж, глупая. Да-да, глупая. Повзрослеешь и поймёшь, что все совсем не так, как ты сейчас говоришь. Между прочим, раньше девушки радовались, что выходят замуж, ведь у принцесс было два пути: стать чьей-то женой или всю жизнь провести в четырех стенах.

— Мне это не грозит. А если бы и грозило, я предпочла бы добровольное заключение.

— Интересно, почему ты так отрицательно относишься к замужеству?

— Собственный опыт. — Она заметила, как при слове «опыт» дядя улыбнулся. — В мире не найдётся ни одного мужчины, достойного стать моим мужем. Они умеют делать комплименты, но не способны пожертвовать для меня хотя бы частичкой своего благополучия.

— Высокая же у тебя самооценка! Всем-то тебе мужчины не угодили! А ты давала кому-то возможность попробовать чем-то пожертвовать?

— Ничего я им давать не обязана, они сами должны…

— Они должны — а ты нет? Ах, Стелла, ума не приложу, что твориться в твоей голове? Сдается мне, что все эти рассуждения — всего лишь юношеский максимализм. Ты до сих осталась капризной эгоистичной девочкой и понятия не имеешь о сути вещей. Надеюсь, придёт время, и ты с радостью откажешься от своих минутных убеждений. Ты ещё молода и даже не понимаешь, о чём говоришь. Хотя, тебе уже семнадцать…

— Почти восемнадцать, — прошептала Стелла, чувствуя, что дядя прав, а она просто дура.

— То есть почти совершеннолетняя. Тогда тем более стыдно вести себя, как девчонка. И что, неужели ты не разу не была влюблена? — понизив голос, спросил Наваэль.

Принцесса молча покачала головой, чувствуя, что пунцовеет. Она нервно теребила раструбы перчаток, избегая поднимать глаза, чтобы ненароком не встретиться с взглядом дяди. Конечно, она дура, причём, дура вдвойне: завела не к месту этот нелепый разговор и выставила себя в нём полной идиоткой.

Старле нужен муж, стране нужен король — она это понимает, но из упрямства… Вот теперь и расхлебывай кашу!

— Ничего, — дядя ласково коснулся её щеки, — ты об этом подумаешь на досуге. А теперь улыбнись.

Принцесса упрямо покачала головой и отвернулась. Ей было стыдно.

— Старла заменила тебе мать, не так ли? — Наваэль тактично направил беседу в другое русло.

— Да. Если бы не Старла… Мы всегда были близки, хотя я и доставляла ей множество хлопот. — Девушка немного оправилась и нашла в себе силы посмотреть на дядю. — К примеру, ещё при жизни папы, во время прогулки по морю Уэлике (мне тогда было лет десять) я…

Она запнулась, заметив, как резко изменилось выражение лица Наваэля.

— Я сказала что-то не то? — Стелла не спускала с него встревоженного взгляда.

— Нет, — покачал головой Наваэль. — Просто ты напомнила мне об одном несчастье… Знаешь, иногда проходит много времени, вроде бы забываешь об этом, а потом оно накрывает тебя тяжёлой волной воспоминаний, заставляет пережить всё по-новому. К сожалению, многое из памяти не вычеркнешь, как бы ни старался. У меня с морем Уэлике связаны грустные воспоминания: когда-то оно забрало мою мать и брата, родного брата Минары, твоей матери. Ты о нем, наверное, и не слышала, между тем, именно он должен был стать королём. Но не стал.

— Прости, я не знала… — Она крепко сжала его руку.