— Помирились? — улыбнулся он.

— А разве мы ссорились? — удивленно подняла брови принцесса.

— Розин тебе понравится. Это весёлый город. Когда приедем, я отведу тебя поклониться Белому камню в храме Миарона.

— Опять храмы, жрицы… — Девушка недовольно поджала губки.

— Всего одна маленькая, но необходимая формальность. Обещаю, мои подданные не будут докучать тебе длинными хвалебными речами.

— Большое спасибо, дядя!

Розин следовало назвать Белым городом: казалось, в нём царствуют свет и солнце. Глядя на его сверкающие стены, яркие флаги, трепетавшие над башнями и на флагштоках королевского дворца, чьи остроконечные крыши возвышались над основной массой городской застройки, Стелла вспомнила, что его когда-то называли «столицей столиц между двумя морями» — морем Уэлике и морем Виниале.

Гулко стуча копытами по мостовой, королевский кортеж проехал под толщей городской стены под громкие фанфары герольдов. Выстроившись в шеренгу, вытянувшись по струнке, их приветствовала стража, по команде офицера отсалютовавшая королю и его племяннице.

Потянулись прямые лучи улиц, с ровными, словно подстриженными по гребёнке домами. Периодически монотонная картина прерывалась выпадавшими из общей линии застройки особняками высшей знати и общественными зданиями.

Королевский дворец походил на город в городе. В отличие от лиэнской традиции строить дома высоких сановников из камня (благо, его было много), в Сиальдаре их возводили из кирпича. Безупречно отштукатуренный и выбеленный королевский дворец тоже был кирпичным, на высоком рельефном каменном цоколе. От города его отделяли высокие стены и глубокий ров с подъёмным мостом.

Принцессе показалось, что навстречу им выбежали сотни слуг, во всяком случае, шуму от них было, как от целой армии. Правда, работали они быстро и чётко. Да, пора привыкать к нормальной королевской жизни — это ведь в Лиэне принято на всём экономить, порой до неприличия.

Внутреннее убранство поразило её ещё больше, чем внешнее. Даже дом Маргулая в лесу Шармен не шел ни в какое сравнение с королевским дворцом в Розине. Нет, вовсе не позолота, ткани и мебель поразили её воображение, а мрамор, картины, шпалеры. Мрамор принцесса видела впервые. В Лиэне, конечно, слышали об этом камне, но привозной мрамор был слишком дорог даже для королевы, поэтому они так и остался редкой диковинкой.

Запрокинув голову, Стелла с интересом рассматривала роспись потолка в небольшой угловой комнате, а потом перевела взгляд на очаровательную бронзовую женскую статую. Ей казалось, что она попала в сказку.

— Капитан Грегори проводит тебя в твои покои, — коротко бросил племяннице Наваэль, на мгновенье прервав разговор с одним из министров: здесь государственные дела решались даже на ходу. — Отдохни немного, а потом поедем в храм Миарона.

Капитан Грегори щёлкнул каблуками и попросил следовать за ним. Род его занятий не афишировался, но, судя по пурпурной форменной куртке с серебряной полосой, он имел непосредственное отношение к королевской охране.

Проведя принцессу по лабиринту коридоров в ее личные покои и, убедившись, что служанки уже на месте, капитан Грегори откланялся.

Приняв расслабляющую ванну с ароматным маслом, Стелла подкрепилась фаршированной уткой с овощами и свежеиспеченными хлебцами. По королевским меркам, это было скромное угощение, но девушке оно показалось божественным.

После сытной трапезы ей хотелось остаться одной, и она отослала служанок.

Покои принцессы состояли из четырёх комнат: двух больших — спальни, обитой дубовыми панелями гостиной и двух помещений поменьше — угловой гардеробной и малой гостиной с разобранным столом «сороконожкой», на составных частях которого временно разместилась коллекция ваз. Последняя комната была превращена в камерную столовую.

Осматривая «свои владения», девушка обратила внимание на накрытую восточной шалью картину, висевшую над камином в гостиной. Встав на цыпочки, она заглянула под ткань.

— Как они могут прятать такую красоту! — удивлённо воскликнула девушка, вглядываясь на портрет женщины в тяжёлой позолоченной раме.

Несмотря на то, что лак успел потемнеть, а красочный слой покрыла сеть кракелюров, полотно все еще сохранило свою прелесть. С поясного портрета на Стеллу смотрела женщина с роскошными рыжими волосами, убранными под жемчужную сетку. На ней было светлое платье со скромным декольте и затейливыми прорезными, давно вышедшими из моды рукавами. Почти никаких украшений — только на линии втачивания рукава поблёскивали подвески — бриллианты на голубой атласной ленте. На полностью нивелированной корсетом груди (слава богам, сегодня уже не ломают рёбра!) тускло поблескивает медальон с неясной гербовой гравировкой.

Храм Миарона располагался в южной части города, Это был целый комплекс построек, сгруппированных вокруг круглого здания с колоннадой, к которой вели шесть ступеней. Стелла вошла в него в сопровождении дяди; свита почтительно осталась ждать их у входа.

Внутри пахло лавандой и миррой.

Вокруг небольшой белой стелы толпились люди: некоторые плакали, другие, встав на колени, молча целовали холодный камень.

— Это и есть Белый камень, — шепнул племяннице Наваэль. — Пойдём, поклонимся ему.

При виде короля люди почтительно расступились и торопливо вышли в боковые двери. Храм опустел.

Стелла подошла к стеле и прочитала выбитую на ней надпись: «В вихре времени не забывай своих предков, храни память о прошедшем и извлекай из него уроки». Мудрые слова.

Проникнувшись благоговейным чувством, принцесса поклонилась Белому камню. К ней тихо подошёл Наваэль. Встав на колени, он что-то шептал, почти прижавшись лбом к полированной холодной поверхности. Интересно, сколько поколений людей вот так молились, как он? И помог ли им этот камень?

— Может, мне отойти? — Бестактно подслушивать чужие откровения.

— Ты мне не мешаешь — мне нечего скрывать. Я прошу тебе счастливой дороги и долгих лет жизни. Встреча с Вильэнарой — не развлечение, а поездка в Дакиру — не прогулка, — грустно усмехнулся король.

— Одну такую прогулку я уже совершила. А откуда ты знаешь, что я еду к Вильэнаре?

— У всего есть уши, — поднявшись на ноги, ответил Наваэль. — Если ты ничего мне не рассказываешь, мне обо всём докладывают мои поданные. Вспомни, ведь ты была у Визара не одна.

— Терпеть не могу доносчиков! — прошипела девушка. Нахмурившись, она бросила взгляд на дядю — тот снова углубился в молитву, однако на колени больше не становился.

Стелла в задумчивости прошлась по храму, рассматривая скромный геометрический декор. Монохромные прямоугольники и треугольники — и, исключение из правил, мозаичные медальоны под потолком с изображением цветов. Девушка скользнула взглядом вниз по стене, к глубокой нише у одной из боковых дверей — там стоял ящик для пожертвований. Ей стало скучно.

Вошёл священнослужитель в длинном, подпоясанном кожаным поясом кафтане и поправил свечи в светильниках.

— Дядя? — Стелла осторожно дотронулась до рукава короля. — Дядя!

— Что? — Он вздрогнул, словно очнувшись от глубокого сна.

— Извини, что отвлекаю, но у меня вопрос… Почему вы все покланяетесь этому камню? Откуда он? Но если я тебя отвлекаю, так и скажи, я просто тихо постою в уголке и спрошу у него, — она указала на священнослужителя. — Или с ним нельзя разговаривать?

— Да нет, я тебе отвечу. Этот камень был ниспослан нам небесами. Говорят, он упал с неба, когда наши предки только-только собирались основать Розин. Слова, высеченные на нём, принадлежат Миарону. Явившись во сне нескольким своим служителям, он велел поклоняться этому камню как своему земному воплощению. Ты, наверное, заметила, что в храме нет ни одного изображения бога? — улыбнулся Наваэль.

— Да, заметила. Это как-то связано с камнем?

— Конечно! Подарив нам этот камень, Миарон запретил изображать его. «Не распространяйте лжи», — сказал он и был прав: зачем нам его изображения — у каждого сиальдарца есть собственный образ в сердце.