Мы уже отправили две машины полоцких жителей в Сухую Елань и добивали третью, когда Григорий Абрамович сообщил нам, что оставляет нас работать самостоятельно, так как ему нужно срочно возвращаться в лагерь. Ему только что сообщили, что Кузина видели вместе с только что приехавшим офицером ФСБ.

Я сейчас же вспомнила того человека в спецназовской форме, что вылезал из милицейского «уазика», и, наконец, узнала его.

– Краевский! – воскликнула я. – Точно, это был он! Полчаса назад он проехал на милицейской машине в сторону лагеря.

Григорий Абрамович нахмурился, тщательно протер платочком свою лысину, но ничего не сказал и поспешил в сторону лагеря.

Прежде чем все жители Полоцкого были вывезены из села, прошло часа три. Половина села – на одном берегу озера – сгорела, и огонь сейчас пустился далеко в обход по лесу, чтобы спалить оставшиеся от села дома... В Полоцком осталось отделение пожарных и патруль спасателей – на случай, если в домах неожиданно обнаружится еще кто-то из жителей или возникнет другая ситуация, требующая вмешательства специалистов...

Григорий Абрамович не возвращался. За эти три часа он не передал ни с кем какой-нибудь весточки для нас... Смутная тревога, шевельнувшаяся во мне, когда я увидела Краевского, едва не угробившего нашу группу в Булгакове, усилилась и уже не давала сидеть мне спокойно на месте... В конце концов, меня Грэг оставил за командира, назначив своим дублером. Если бы обстановка не становилось с каждой минутой все тревожнее, я, может быть, и не вспомнила бы о своем новом положении в группе... И если бы не знали о том, что меня назначили дублером, Кавээн с Игорьком, может быть, они сами предложили бы какой-то вариант действий... А сейчас они молчат. Ждут моих приказов...

Я вздохнула. Григорий Абрамович отсутствует уже гораздо дольше, чем позволяет ситуация, значит, пора осваиваться со своей новой должностью...

Я как-то вдруг почувствовала себя командиром этих двух опытных и немало переживших людей, что сидели и курили сейчас со мной рядом... И, честно сказать, растерялась... Мне нужно думать за них... Определять им задачу, объяснять, как лучше ее выполнить... Думать, не связано ли выполнение этой задачи с ненужным риском... А я даже себе не могу толком сформулировать задачу...

Нет, из меня никогда, наверное, не получится командир группы... Разве я сумею быть такой рассудительной и осторожной, такой предусмотрительной и рациональной, как Григорий Абрамович! Нет, как только вернется Григорий Абрамович, я откажусь от своих новых обязанностей! Я же еще совсем не готова к должности командира...

Приняв такое решение, я немного повеселела и успокоилась... Ну а сейчас, хочу я того или не хочу, решение придется принимать мне, раз Григория Абрамовича нет рядом... Раз это ненадолго, можно и командиром побыть какое-то время, пока Грэг не вернется... Нужно только придумать, с чего начать...

Вот Грэг, он всегда начинал с того...

«Стоп, дорогая моя, – сказала я самой себе, – ты на правильном пути... Так с чего обычно начинал Грэг?.. Хм, лысину носовым платочком протирал... Ну, это – не обязательно для меня... А дальше что?»

Я посмотрела на своих подчиненных. Оба сидели какие-то напряженные и на меня старались не смотреть, хотя я заметила, что Игорьку это удается с большим трудом... Кавээн, тот человек суровый по отношению к себе, он себя все что захочет сделать заставить может... А Игорек гораздо больше себя любит, и трудно ему совершать над собой насилие... Он охотнее совершает его над другими.

«Что это они напряглись? – подумала я. – Устали, что ли?»

И тут же поняла, что вовсе не усталость стала причиной их настороженности... Они просто давно уже поняли, что мне необходимо приступать к исполнению моих дублерских обязанностей. И теперь ждут, что я буду делать... От того, как я сейчас себя поведу, зависит очень многое. Прежде всего – отношения с группой, будет ли она мне верить? Будет ли поддерживать меня в сложных ситуациях? Смогу ли я всегда надеяться на этих мужчин, а они – на меня... Без этого – мы просто не группа спасателей, а шайка самовлюбленных индивидуалистов...

– Ну, что, хватит сидячую демонстрацию устраивать?! – бодрым голосом воскликнула я. – Пора за работу приниматься!

И мне самой от своих слов стало так противно: словно у меня заболели все зубы сразу – настолько фальшиво бодренько и самоуверенно они прозвучали...

Игорек вздохнул. Кавээн сплюнул... Они тоже все почувствовали и все поняли...

– Дядя Саша, Игорь! – я толкнула их в плечи с совершенно искренним, невесть откуда взявшимся возмущением... – Вы мне тут не сидите молча, как мальчишки, нам вместе нужно думать, что дальше делать...

Кавээн хмыкнул.

– Ты начальник, я – ...

– Нет, дядя Саша, – перебила я его. – На таких условиях я не согласна... Ты – не дурак, а я не начальник. Я командир. По крайней мере, сейчас, пока нет Григория Абрамовича. И видеть в тебе беспрекословного исполнительного идиота, готового по приказу совершить любую мерзость, я не хочу... Ты спасатель, а не...

Я запнулась, не находя нужного слова.

– А не шестерка, – закончил мою фразу Кавээн так, как понял, и, надо сказать, понял совершенно правильно. – Ты командир, а не начальник...

– Я не сомневалась, дядя Саша, что ты меня поймешь... Нам бы еще всем вместе понять, что нам делать теперь, когда в Полоцком мы свою работу выполнили, а к заданию еще фактически не приступали... Да и без командира, к тому же, сейчас сидим.

– А что тут думать! – подал голос Игорек. – В лагерь срочно нужно идти... Как Абрамыч объяснил, – у них все на лагере завязано... Краевский туда еще раньше Абрамыча проехал. Там вся каша варится. А мы здесь сидим, как... как швейцар в публичном доме, – только других глазами провожаем.

– А ты на нее зря не вали! – вступился за меня Кавээн. – Она права – сначала подумать надо. Ну, припремся мы к этому лагерю, дальше что? Колючку нюхать будем? План-то какой?

– План по пути придумаем, – настаивал Игорек. – Или там на месте, когда осмотримся... А сейчас идти нужно скорее.

– Скоро только кошки... – буркнул Кавээн, но, быстро взглянув на меня, точно так же, как порой оглядывался на Григория Абрамовича, хмыкнул и закончил свою народную мудрость наиболее благообразным вариантом: – ...только кошки родятся. У лагеря нам думать некогда будет. Там мы торчать будем, как три тополя в ельнике... Давай, командир, думай.

Как я ни вслушивалась в его интонацию, никакой издевки не услышала. Ну, что ж, дядя Саша, искреннее спасибо за поддержку.

– Я ваши мнения выслушала, – сказала я и поймала себя на том, что поступаю точь-в-точь, как Григорий Абрамович, – сначала даю высказаться всем членам группы, а затем высказываю свое мнение и принимаю решение, учитывая мнение каждого. – Мое мнение совпадает с вашими обоими. Я считаю, что идти к лагерю нужно немедленно, но идти, уже приняв решение, у кого какая будет задача... Ситуация осложняется тем, что у нас нет никакой информации, что делается там сейчас. С того времени, как мы оттуда ушли, прошло часа четыре... Есть ли там сейчас кто-нибудь из тех людей, за которыми нам поручили следить, мы не знаем... Наше основное задание, как вы помните, – установить агента ФСБ среди спасателей... Предлагаю такое распределение ролей. По прибытии на место вы вдвоем берете на себя по две группы спасателей: Игорек – своих волгоградцев и моих ростовцев, ты, дядя Саша, – новосибирцев и москвичей. Примкнув к ним, выясняете осторожно, когда они вернулись к лагерю и, главное, что после этого предпринимали их командиры... Если вами будет установлено неадекватное поведение одного из командиров, например, большое желание пообщаться с начальником лагеря Кузиным или полковником ФСБ Краевским, которого вы, надеюсь, хорошо помните в лицо, сосредотачивайте все свое внимание на этом командире... На всякий случай напоминаю вам – Краевский похож на сушеную воблу.