– На кандидата в покойники он похож! – проворчал Кавээн.

– И, пожалуйста, – никаких покойников, дядя Саша! – строго сказала я и тут же слегка улыбнулась, сообразив, что мы очень похожи на троицу героев старой комедии Леонида Гайдая.

– Ничего смешного я не сказал! – обиделся Кавээн. – А если он мне попадется под руку, я свою руку не буду упрашивать его пожалеть.

Я не стала, конечно, объяснять, что меня насмешило. Напомни я им этот фильм, как сразу начнется примеривание на себя этих комедийных масок и, конечно же, обиды. Ведь, никому не захочется выглядеть в глазах других ни Балбесом, ни Трусом, да и в роли Бывалого привлекательного, по-моему, мало.

– А ты? – задал мне несколько неожиданный вопрос Игорь и требовательно посмотрел на меня. – А ты что собираешься делать?..

Скажи я ему, что прежде всего я собираюсь найти Григория Абрамовича и освободиться от роли командира, Игорек бы, пожалуй, иронично хмыкнул. Позволить я ему это не могла. Поэтому я ответила фразой, которая как-то сама собой сложилась у меня в голове...

– А я пойду в гости к заключенным, в лагерь... Кузина навещу...

Едва я это произнесла, как поняла, что это, наверное, самое правильное решение, Григорий Абрамович сделал бы то же самое. Неизвестно еще, правда, как это осуществить. Но над этим есть время подумать, пока будем топать по лесной дороге.

– Думаю, что для этого самый благоприятный момент, – продолжила я. – Огонь подошел, наверное, уже вплотную к лагерю, Кузин, конечно, нервничает. А когда человек нервничает, он совершает ошибки. Я вступлю с Кузиным в контакт и попытаюсь вытащить из него хоть какую-то информацию... Дальше – действую по обстоятельствам. На всякий случай: – если я задержусь в лагере слишком долго – надеюсь на вашу помощь...

– О чем разговор! – решительно подтвердил свою полную готовность помочь мне всегда и везде дядя Саша Кавээн и поднялся.

Игорек вскочил вслед за ним...

– Тогда идем! – заторопился он. – Мы и так уже столько времени потеряли...

...Мы бежали по абсолютно пустынной дороге от Полоцкого к лагерю, и внутри у меня тревога все росла. В полном отсутствии людей на этой дороге было что-то неправильное... На ней должно было быть полно спасателей, должны были в обе стороны идти машины, охранники должны были орать на заключенных и, возможно, стрелять в воздух... Но ничего подобного не было... Дорога оказалась совершенно пустой... Только запах гари от близкого уже лесного пожара, в ушах скрип песка под нашими фирменными ботинками да звук размеренного дыхания моих бойцов-спасателей...

Уже перед последним поворотам к лагерю я поняла, что ошиблась в своих предположениях по поводу ситуации вокруг лагеря... Никого из спасателей на поляне перед колючей проволокой не было... Ни одного из отрядов, с которыми вместе мы тут уже побывали... Перед лагерем вообще не было ни одного человека.

Охранники занимали свои места за колючкой, все говорило о том, что никакая эвакуация еще не проводилась. Где-то вдалеке, на территории, огороженной колючей проволокой, за бараками шла какая-то непонятная суета...

Я вдруг сообразила, что Григория Абрамовича и здесь нет и я остаюсь пока в должности командира. И мне нужно распределить людей – не просто занять чем-нибудь, а направить их усилия на выполнение задания. С другой стороны, меня очень беспокоило отсутствие Григория Абрамовича. Даже узнать о том, появлялся ли он здесь, было не у кого... Но тогда – где же он?

Мы остановились на окраине леса, чтобы не привлекать к себе внимание охранников, и смотрели на лагерь, тяжело дыша после пятнадцатиминутного марш-броска. Я должна была принять срочное решение.

– Ваши задания отменяются в связи с отсутствием объектов наблюдения! – заявила я и тут же поняла, что сморозила глупость – столь очевидные вещи можно вслух и не произносить, каждый уже и сам сообразил... – Сейчас Игорь пойдет вокруг лагеря направо до фронта огня, затем вернется обратно. Дядя Саша – то же самое – налево. Задача – искать Григория Абрамовича. Я – по-прежнему пытаюсь попасть в лагерь и узнать, нет ли Грэга там. Если вы ничего не обнаружите, наблюдаете за мной через колючку, если мне понадобится какая-нибудь помощь – действуете самостоятельно по обстановке.

Игорь с Кавээном посмотрели друг на друга, поморгали и разошлись в разные стороны от дороги. Им, кажется, понравилось, что я оперативно оценила обстановку и внесла коррективы в задание каждого.

Теперь осталось придумать – как попасть за эту дурацкую колючую проволоку... По-моему, у меня есть одна-единственная зацепка – Кузин. Его и нужно использовать... Правда, есть еще Краевский... Вот кого нужно всегда опасаться... У него со мной личные счеты.

Я вышла из леса на открытое пространство и бодро направилась к лагерным воротам.

За время дороги я так и не придумала ничего путного, что помогло бы мне пробраться на территорию лагеря. Если я не хотела получить пулю, а то и целую автоматную очередь, не стоило даже пытаться перебраться за колючку незаметно. Оставался только единственный путь, которым я могла воспользоваться, – лагерные ворота. Но там – охрана, вооруженная автоматами.

Итак, препятствие первое – охранники в воротах из колючей проволоки...

Но позволь-ка! – сказала я самой себе. Это с какой стороны взглянуть... Ведь они же могут не только пропустить меня за ворота, но могут еще и сразу же проводить к начальнику лагеря. Правда – под конвоем. Но для меня это еще лучше... Если не дергаться и постараться не совершать резких движений, конвой не станет нервничать и хвататься за свои автоматы...

Охранники меня сочли не способной оказать серьезное сопротивление и ошиблись. В конце концов, у каждого свое оружие. Конечно, перестрелку я с ними затевать не стала бы, даже если бы у меня и было оружие... Но уши есть у каждого охранника, а разговаривать мне запретить не может никто!

– Стой! Стрелять буду! – остановил меня охранник, когда я подошла к воротам из колючки. – Охраняемая территория!

– К начальнику лагеря! – крикнула я в ответ. – Срочно! Приказ из центра!

Охранник снял трубку лагерного телефона, кому-то доложил, потом приказал мне отдать ему оружие и мою личную рацию и ждать. Оружия у меня не было, а с рацией пришлось пока расстаться.

Минут через пять пришел еще один охранник и, слегка подталкивая меня в спину стволом автомата, повел к лагерной конторе – двухэтажному бревенчатому зданию недалеко от ворот.

Кузин повел себя странно. Он, едва увидев меня, пошел мне навстречу, заулыбался и даже развел руки, словно собираясь меня обнять.

Я точно была уверена, что никогда не встречалась прежде с этим человеком. И, признаюсь, поначалу он меня смутил... Я просто не понимала его игры. Очень неприятное, кстати, состояние – когда твой противник делает ход, а ты не можешь догадаться о его дальнейших намерениях... Первые фразы начальника лагеря я выслушала в полной растерянности... Я ничего не могла понять.

– А вот она и сама в гости пожаловала, – заявил он радостно. – Не ожидал, не ожидал... Хотя меня и предупредили, что это возможно... А я, дурак, не поверил! Залетела пташка в клетку...

– Кто предупредил? – не поняла я, ведь, насколько я помню, ни Игорек, ни Кавээн ни с кем не разговаривали и предупредить никого не могли...

«Кто же мог его предупредить? – подумала я и тут же сообразила: – Краевский!»

Ну конечно! Только он мог оказаться в курсе намерений нашей группы, получив о них информацию по каналам ФСБ. Я вполне допускаю, что за нами могли установить наблюдение... Впрочем, не стоит пренебрегать противником. Не нужно никакого наблюдения, чтобы просчитать наши возможные действия и выбрать их всех вариантов самый оптимальный... Краевский вполне на это способен... Он просто знал наверняка, что рано или поздно я окажусь здесь, и, можно сказать, поджидал меня.

Та-ак! Еще один мой промах! На этот раз – в недооценке противника и особенностей его тактики. Это же ФСБ! Как можно было об этом забыть?.. Мастера интриги и провокации, виртуозы дезинформации и подставы, – они же очень заинтересованы в том, чтобы дискредитировать нашу группу, подчинить нас себе.