— Почему? Что могло случиться?

— Потому что после этой треклятой статьи в «Элеганс» Бренден Сегру мог появиться здесь в любой момент.

— Ну и пусть, — равнодушно сказала она.

По сравнению с возможным уходом Джека встреча с Бренденом вдруг показалась ей совсем незначительной.

Джек понял ее возглас по-другому.

— Не смотри так. Мой секретарь его задержал. Мы справимся.

Снова этот его уверенный, успокаивающий тон. Он был спокойным, деловым человеком, умеющим улаживать проблемы. А не защищать любимую женщину. Мне нужен не адвокат, а любимый муж, хотелось закричать Холли.

Но Джек ничего не замечал.

— Я опасался, что он доберется сюда раньше меня. Ты не подходила к телефону, а оставлять сообщение на автоответчике я не хотел. Завтра он наверняка приедет.

Джек был так убежден, что она вот-вот упадет на пол от ужаса, что Холли не знала, что ответить. Времена, когда она костенела от страха при одном упоминании имени Брендена Сегру, ушли безвозвратно и теперь казались далеким прошлым. Ее желание отделаться от семейства Сегру и своего наследства были пустяком в сравнении с тем, что она испытывала теперь.

Она только пожала плечами:

— Пускай приезжает.

— Ты готова встретиться с ним?

— Почему бы и нет?

Каким-то образом она оказалась у перил балюстрады. Джек не двигался, и их разделяло пространство всего балкона. Но жар его тела, его дыхание Холли чувствовала даже отсюда.

Обними меня.

Сила ее желания была такова, что еще немного — и она выдала бы себя с головой. С тихим стоном Холли прижала руки к пылающим щекам. Он ведь четко и ясно дал ей понять, что не любит ее, что она слишком молода для него. И все же она готова броситься к нему в объятия по первому слову. Это было невыносимо.

— Уходи, — приглушенно сказала она.

Внезапно Джек оказался рядом с ней. Перила балюстрады впились Холли в спину. Мир бешеной каруселью закружился вокруг нее, когда Джек взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза. Тихо, очень тихо он сказал:

— Холли, нам пора прекратить дразнить друг друга. Ты хочешь меня. Я хочу тебя. Если это все, что у нас есть, на этом надо построить то, что возможно.

Еще вчера этого было бы достаточно. Она со слезами кинулась бы ему в объятия. Но сегодня она уже знала, что носит его ребенка. И ей необходима была любовь. Или ничего.

— Я не могу. — Инстинктивным жестом она приложила руку к животу.

Его глаза вспыхнули и тут же погасли.

— Не дразни меня… — его голос сорвался. Он застыл, словно мраморная статуя.

Холли рванулась мимо него. Джек не сделал ни единого движения, чтобы ее остановить.

Холли проснулась до рассвета. Глядя широко открытыми глазами в светлеющее небо, она улыбалась.

Я счастлива? Почему же я так счастлива?

Она пошевелилась и все вспомнила.

Джек здесь. Она носит его ребенка. И он — здесь!

Следом за этим вспомнилось и все остальное.

Что ж, они поговорят об этом сегодня, как только разъедутся гости. Так как вчера была вечеринка, сегодня предстояла серьезная уборка. Холли натянула джинсы и футболку и отправилась проверять, что необходимо сделать.

Опыта уборки после вечеринок у нее не было никакого. У Донны была прислуга, а мать Холли и вовсе не устраивала вечеринок. Но на кухне у Пьера она многому научилась, поэтому теперь могла применить свои знания на практике. Загрузив посудомоечную машину в захламленной кухне, Холли пошла на поиски других дел.

Роса все еще блестела на траве. Роса покрывала стаканы и тарелки, забытые на улице со вчерашнего вечера. Воздух был прохладным и полным свежих утренних запахов, от которых у Холли даже запершило в горле.

Она яростно принялась за уборку.

К тому моменту, когда Джек проснулся и спустился вниз, кухня уже сверкала чистотой. В гостиной на столе громоздились стопки тарелок, которые предстояло вернуть хозяевам. А Холли была преисполнена мрачного удовлетворения.

Джек, напротив, был сердит и резок. Он не побрился, глаза его блестели. Прищурившись, он посмотрел на нее.

— Ты в порядке?

— Конечно. — Ей было необходимо поговорить с ним, сказать ему о ребенке. Но она не могла, пока дом был полон гостей.

Казалось, Джеку было не по себе.

— Не надо было тебе заниматься этим самой. Я бы помог.

Холли поставила вариться кофе.

— Я люблю приводить все в порядок, — неловко ответила она.

— Вижу, — сухо сказал Джек, с силой запуская пальцы в волосы. — Что за безумные выходные с гостями. Слушай, я от них отделаюсь. Отправлю их любоваться местными красотами. Нам надо поговорить.

Гости оказались на удивление сговорчивыми. Запаслись путеводителями и картами, погрузились в машины и охотно уехали. С соседями все оказалось сложнее. Все утро к дому тянулись люди, желавшие поблагодарить хозяев за праздник и забрать одолженную утварь. Теперь вместо тарелок и стаканов стол в гостиной был завален букетами цветов и плодами с местных огородов. В этом замке давным-давно не устраивали праздников.

— Надо будет как-нибудь повторить, — сказал Джек, не зная, злиться ему или радоваться, когда они наконец спровадили последнего посетителя.

Холли замерла. Его веселая фраза напомнила ей о будущем, которого для них двоих не может быть. Или может? Она отвернулась.

— Холли?

Зазвонил телефон. Она направилась к нему. Джек остановил ее.

— Я люблю тебя, — тихо сказал он.

Словно по мановению волшебной палочки, она замерла. Голова закружилась.

Холли не обернулась. Джек не прикоснулся к ней.

— Я не могу так больше. — Его голос был ровным и негромким. — Если я тебе не нужен, я приму это. Но я не могу больше притворяться.

Холли не могла поверить. Она была потрясена до глубины души. Ее начал бить озноб.

— Джек…

Но у них не оставалось времени. Телефон звонил все настойчивее. И они услышали шум подъехавшего автомобиля.

— Это, наверное, Рэнсомы, — раздраженно сказала она. — Я отдам им салатницу, а ты ответь на звонок.

— А потом…

Она посмотрела на него. Джека с трудом можно было узнать: эта страстность, нежность, невыразимая искренность на лице.

Он слегка коснулся ее щеки.

У Холли кружилась голова. Она не верила своим ушам и глазам.

— Да, — сказала она.

Джек пошел к телефону, а она — к двери. Но когда она открыла дверь, держа в руке салатницу, у входа оказались не Рэнсомы. Мужчиной, вылезшим из-за руля, был тот, что притеснял ее всю сознательную жизнь. Но теперь все иначе. Джек любит ее, и больше она ничего не боится.

— Привет, Бренден.

Из машины вышел еще один человек. Холли изумленно подняла брови.

— И Гомер здесь. Какой сюрприз, — неприветливо сказала она.

Бренден с силой захлопнул дверцу и зашагал к ней. Как же она раньше не замечала? Он же ведет себя как обыкновенный хулиган на школьном дворе. Если его не бояться, он ничего не сможет сделать.

— Привет, Холли! И во что ты вляпалась на этот раз?

В этом был весь Бренден. Никаких попыток изобразить дружелюбие — сразу перешел к неоконченному спору, прерванному в Париже несколько месяцев назад. Холли вдруг захотелось победно расхохотаться ему в лицо.

— Ни во что, — серьезно сказала она. — Но если хочешь, то можешь поздравить меня с замужеством.

Он угрожающе навис над ней.

— Замужество? Так заявляет тот адвокат! Ну, и где же обожаемый супруг?

Холли была у себя дома. Она только улыбнулась.

— Он в доме, говорит по телефону.

Это немного сбило Брендена с толку. Он обменялся взглядами с Гомером. Тот подошел ближе. Ничуть не изменился, отметила Холли про себя. Все то же бледное лицо и пустые глаза.

— Холли, детка, так не может продолжаться. Ты должна понимать, что теперь ты очень богатая женщина, — сказал Гомер.

— Да, я это отлично понимаю, — сухо ответила Холли. Она поставила салатницу на пол и скрестила руки на груди. — И что?