Официант прервал неприятный разговор, предложив десерт.

— Я не хочу. А ты, Доминик? — Не заглянув в меню, Андреас вернул его официанту. Тот отошел. Андреас бросил на нее сердитый взгляд: — Мы не закончили.

— Андреас… давай оставим это, — попросила Доминик. — То, о чем мы беседовали, давно ушло в прошлое. Сейчас я просто хочу провести приятный вечер с твоими родителями. Ты как-то сказал, что у тебя есть много видеокассет, на которых снята ваша семья. Что, если мы устроим просмотр? Твоим родителям идея должна понравиться, к тому же воспоминания помогут им разговориться. Это прямая дорога к сближению.

— Прекрасная мысль!

Если бы Андреас думал иначе, он бы промолчал. Доминик очень обрадовалась, но она знала, что муж приложит все силы, чтобы выпытать, кто повлиял на ее мнение о его родителях. Конечно, узнав, он огорчится. Сама она уже пережила эту боль.

Расплатившись, Андреас поднялся из-за стола и подошел к Доминик, чтобы помочь ей встать.

— Поедем домой и поищем записи. Кажется, я положил несколько коробок с кассетами в шкаф в спальне для гостей.

Они возвратились на такси.

Войдя в холл, Доминик обратилась к Андреасу:

— Пока ты будешь искать коробки, я позвоню своим родителям. Нужно предупредить отца, что я не вернусь на работу. Мы говорили о такой возможности, но заявление должно быть официальным.

— Вот и об этом нам необходимо поговорить.

— О чем? — испуганно воскликнула она. Неужели Андреас собирается заявить, что их эксперимент терпит неудачу?

Он нежно провел пальцем по лицу Доминик, и от этого прикосновения кровь превратилась в расплавленную лаву.

— У тебя была работа. Завтра утром я встану и уеду в офис, а ты останешься дома, не зная, чем заняться. Как бы сильно ни хотелось мне когда-то иметь жену-домоседку, теперь я понимаю, что это несправедливо.

Обрадовавшись признанию Андреаса, Доминик сказала:

— Ты всегда будешь у меня на первом месте, но я действительно имею кое-какие планы. После телефонного звонка обсудим их. Надеюсь, ты одобришь.

Андреас пошел за кассетами. Решив, что впредь между ними не будет секретов, Доминик последовала за ним. Заметив ее у себя за спиной, муж удивленно оглянулся. Она поцеловала его в губы и села на кровать, собираясь позвонить в Сараево.

Похоже, Андреас превратил встроенный шкаф в личную сокровищницу памятных вещиц. Ей не терпелось осмотреть их, но было более неотложное дело.

— Домени! — Отец всегда называл ее так.

— Привет, папа.

— У мамы будет удар, когда она узнает, что ты звонила. Она у Ладиславов — утешает их. Сегодня сдох их кот.

— Блаз?

— Да.

— О… я пошлю им открытку с выражением сочувствия.

Отец хихикнул:

— Вполне в духе моей дочери. Как ты?

— Сижу на кровати и смотрю, как муж роется в шкафу, к которому не приближался несколько лет.

Андреас ослепительно улыбнулся. Как ей нравятся его широкие, сильные плечи!

— Полагаю, ты не вернешься на работу?

— Ты угадал.

— В твоем голосе столько же радости, сколько я увидел на морде Блаза, когда на днях пришел с работы и заметил, что у него изо рта торчат перья.

— Папа… коты должны есть мышей и птиц!

— Очевидно, он ничем не брезговал. Интересно, на кого он будет охотиться на небесах?

Никто не может рассмешить ее так, как отец.

— Я люблю тебя.

— Мы тоже любим тебя, милая. Не сдавайся. Мне кажется, дела у тебя идут на лад. Не забывай — мы болеем за тебя.

— Я знаю, — растроганно сказала Доминик.

— Передай привет моему любимому зятю. По первому твоему слову мы прилетим в Афины.

— Передам. Поцелуй за меня маму.

— Это не проблема.

Ее родители — одна из самых счастливых супружеских пар на свете.

— Спокойной ночи, папа.

— Будь здорова, дорогая.

— Ты тоже.

Доминик повесила трубку. К этому времени Андреас уже извлек из шкафа три коробки и поставил их у двери.

— Пала сказал, что ты его любимый зять. Он передает тебе привет.

Муж повернулся к ней и подтолкнул к кровати.

— Он мог бы не говорить этого, правда? — прошептал он, целуя ее.

— Да. Когда я возвратилась в Сараево и сказала, что развожусь с тобой, они почувствовали себя так, словно потеряли ребенка. Не только твои родители скорбят.

Невинный взгляд фиалковых глаз жены проник Андреасу в самую душу. Он перебирал пряди ее светлых волос, наслаждаясь их шелковистостью.

— Я хочу знать, кто пытался настроить тебя против моих родителей, приписывая им то, о чем они никогда не думали и не говорили.

— Дорогой, это не имеет никакого значения, — с беспокойством заметила Доминик.

— Для меня имеет. Все, что причиняет боль тебе, отзывается во мне такой же болью.

— Давай не будем мучить себя, вороша прошлое.

Андреас пристально посмотрел на нее.

— Если ты прикрываешь Пола, то я должен знать об этом.

— Андреас! — в тревоге воскликнула Доминик. — Конечно, это не Пол. Он любит тебя.

Почувствовав огромное облегчение, он немедленно подумал о единственном человеке, которому доставило бы удовольствие создание проблем в их семье.

— Какой властью над тобой обладает Тео, раз ты пытаешься защитить его?

— Это не Тео. Я не хочу говорить, потому что ты можешь сделать неправильный вывод.

— Все-таки попробуй.

Он почувствовал, что Доминик задрожала, и эта дрожь отдалась в его теле.

— Олимпия не собиралась сделать ничего плохого.

— Олимпия?

— По-видимому, они с твоей сестрой выбрали кого-то для тебя задолго до того, как на сцене по явилась я. Темноволосую красавицу из хорошей греческой семьи. Мы смеялись, болтая о том, как, наверно, были потрясены твои родители, когда ты сказал им, что собираешься жениться на мне. Вот и все. Обещай, что ничего не скажешь ей. Я буду в отчаянии, если ты сделаешь это.

Андреас уткнулся лицом в ее шею, упиваясь нежным запахом.

— Даю слово.

— Спасибо. Я уверена, если бы твоя сестра была жива, она бы сказала то же самое, и мы бы вместе повеселились. Знаешь старую поговорку? Человек предполагает, а Бог располагает. Это и к нам относится. Если бы не болезнь, я бы закончила Нью-Йоркский университет и, по всей вероятности, вышла бы замуж за американца. А ты, любовь моя, женился бы на той, которую выбрала тебе твоя семья.

— Никто не распоряжается моей жизнью.

— Я говорю не в буквальном смысле. Если бы у меня был брат и я бы увидела понравившуюся мне женщину, то обязательно сказала бы: «Вот на ком ему следует жениться». Такова человеческая природа. Неужели ты никогда не встречал женщину, которая, по твоему мнению, могла бы подойти Полу?

Андреас рассмеялся:

— Твоя взяла!

— Вот и хорошо.

Он принялся целовать Доминик, отогнав от себя тревожные мысли. Она отвечала на поцелуи с такой страстью, что Андреас потерял ощущение времени и места.

Несколько часов спустя, когда они пресытились удовольствиями, жена, лежавшая в его объятиях, спросила:

— Дорогой, ты понимаешь, что прежде мы ни когда не занимались любовью на этой кровати?

С тех пор как она вновь вошла в его жизнь, у него кружится голова от множества вещей, которые он познает впервые.

— Я знаю еще одно место, которое нам нужно обновить, — игриво сообщил Андреас, покусывая мочку ее уха.

— Я тоже, но чтобы принять вместе душ, придется встать, а сейчас мне совсем не хочется двигаться.

— Тогда утром.

— Свидание назначено.

Андреас прижал Доминик к себе, испытывая такое счастье, что ему стало страшно.

— Расскажи мне о своих планах.

Она повернулась к нему:

— Меня они очень волнуют, но, если у тебя возникнут возражения, я предложу план Б.

Все, что говорила и делала Доминик, казалось ему чрезвычайно пленительным.

— Забудь о Б. Я хочу услышать про А.

— Сказано, как подобает настоящему Стаматакису.