— О, правда? Она очень мила. В своем большинстве люди здесь милые, хотя они не… — Она замолчала и задумалась. — Они не похожи на тех людей, с которыми я имела дело раньше.

Да уж, подумал Берден. Он бросил взгляд на лоскутное платье. Интересно, куда могла бы какая-нибудь женщина решиться надеть такое?

Она не провожала его до двери. Женщина стояла, уставившись в пространство и играя длинной цепочкой, которая висела у нее на шее. Но, выйдя на улицу, он обернулся и увидел ее белое лицо в окне, в этом страшно грязном окне, которое эти топкие руки никогда не мыли. Их взгляды на мгновение встретились, и он из вежливости заставил себя улыбнуться. Она не улыбнулась в ответ, а только пристально посмотрела на него, и ее лицо в обрамлении тяжелых волос было бледным и тусклым, как окруженная тучами луна.

Миссис Крэнток была опрятной и жизнерадостной женщиной, с седеющими черными кудряшками и ниткой искусственного жемчуга на розовой кофточке-двойке. Она немедленно откликнулась на просьбу Вердена составить компанию миссис Лоуренс. Ее муж ушел с поисковой группой, и в доме оставались лишь Джулиан и его четырнадцатилетняя сестренка.

— Джулиан, когда Джон направился в сторону Милл-Лейн, ты ничего больше не видел? С ним никто не говорил?

Мальчик покачал головой:

— Он просто пошел.

— А что он сделал потом? Он остановился под деревьями или пошел по дороге?

— Не знаю, — поспешно ответил Джулиан и опустил глаза. — Я сидел на качелях.

— А ты не посмотрел в сторону дороги? Не посмотрел, где он?

— Он ушел, — сказал Джулиан. — Гэри сказал, что он ушел и это хорошо, потому что нам малыши не нужны.

— Понятно.

— Он не знает, — ответила сестра мальчика. — Мы и так и сяк его спрашивали, по он правда не знает.

Берден сдался и направился к Динам, в дом номер 63.

— Я не собираюсь обвинять Гэри, — заявила миссис Дин, решительная молодая женщина с агрессивными манерами. — Дети постоянно ссорятся. При чем здесь Гэри, если Джон Лоуренс настолько чувствительный, что стоило его немного поддразнить, и он убежал. Этот ребенок ущербный. Вот в чем корень проблем. Он из неблагополучной семьи, чего же ждать?

Берден и сам так думал.

— Я не виню Гэри, — сказал он. — Я только хочу задать ему несколько вопросов.

— Я не дам его запугивать.

В эти дни Берден заводился от самого незначительного противодействия.

— Вы вольны, — резко сказал он, — пожаловаться на меня начальнику полиции, мадам, если я запугиваю его.

Мальчик лежал в постели, по не спал. Он вышел в халате, угрюмый, с надутыми губами.

— Послушай, Гэри. Я не сержусь на тебя. Никто не сердится. Мы просто хотим найти Джона. Ты ведь понимаешь это, правда?

Мальчик ничего не ответил.

— Он устал, — сказала мать мальчика. — Он же сказал вам, что никого не видел, и довольно.

Берден не обращал внимания на нее. Он наклонился к мальчику:

— Посмотри на меня, Гэри.

Глаза, взглянувшие на него, были полны слез.

— Не плачь. Ты можешь нам помочь, Гэри. Разве ты не хочешь, чтобы все знали, что ты — именно тот мальчик, который помог полиции найти Джона? Все, что я хочу услышать от тебя, — не видел ли ты кого-то, кого-то из взрослых, у дороги, когда ушел Джон.

— Сегодня я их не видел, — сказал Гэри. он с криком бросился к матери. — Я не видел их, не видел!

— Надеюсь, вы удовлетворены, — сказала миссис Дин. — Предупреждаю вас, я этого так не оставлю.

— Я не видел этого человека, — захлебывался слезами Гэри.

— И что ты думаешь, Майк? — спросил Уэксфорд.

— Похоже, что возле этой игровой площадки крутился какой-то человек. Надо будет мне заглянуть к людям, живущим в последних домах, которые выходят на детскую площадку.

— Хорошо, а я зайду в два последних дома на Уинкэитон.

Интересно, помнил ли Уэксфорд, что Майк с Джин когда-то там жили? Берден подумал, не приписывал ли он излишнюю чувствительность старшему инспектору. Возможно. У любого полицейского личная жизнь отступает на задний план, когда он на службе. Он отправился в конец Фонтейн-роуд. Поля были сейчас погружены в темноту, но время от времени он различал свет фонарей.

Последние два дома стояли друг против друга. Одни из них представлял собой стоящее особняком бунгало постройки 1935 года, другой — высокое узкое здание эпохи королевы Виктории. Берден постучался в бунгало, и в дверях появилась девушка.

— Я весь день на работе, — сказала она. — Вот только что пришла, а моего мужа еще нет. Л что случилось? Что-то ужасное?

Берден рассказал ей.

— Площадку видно из моего окна, — сказала девушка, — по днем меня нет дома.

— Ну, тогда не буду отнимать у вас время.

— Надеюсь, вы найдете мальчика, — сказала девушка.

Дверь викторианского дома открылась прежде, чем он подошел к ней. Не успев бросить взгляд на лицо поджидавшей его женщины, пожилой, наблюдательной и живой, он уже знал: ей есть что ему сказать.

— Неужели это был тот самый человек? Никогда не прощу себе, если это был он, а я…

— Может быть, позволите мне войти на минуту? И позвольте полюбопытствовать, как вас зовут?

— Миссис Митчелл. — Она провела его в прибранную, только что отделанную комнату. — Мне следовало самой обратиться в полицию, но вы знаете, как это бывает. Он никогда ничего не делал, даже не разговаривал ни разу ни с кем из детей. Я сказала об этом молоденькой миссис Рашуорт, потому что ее Эндрю играет здесь, но она всегда так занята, весь день на работе, и я думаю, что молодая женщина забыла сказать другим матерям. А потом, когда он не появился, а дети снова пошли в школу…

— Давайте все по порядку, договорились, миссис Митчелл? Вы видели какого-то мужчину, который крутился возле игровой площадки. Когда вы впервые заметили его?

Миссис Митчелл села и глубоко вздохнула:

— Это было в августе. Во время школьных каникул. Я всегда мою окна на верхнем этаже по средам, и вот в одну из сред, когда я мыла окно на лестничной площадке, я и заметила этого человека.

— Где вы его заметили?

— За Форби-роуд, рядом с Милл-Лейн, под деревьями. Он стоял там и наблюдал за детьми. Постойте-ка, там были Джулиан Крэнток, и Гэри Дин, и бедняжка Джон Лоуренс, и Эндрю Рашуорт, и двойняшки Макдауэлл. Все они играли па» площадке, а этот человек смотрел на них. О, мне следовало обратиться в полицию!

— Вы сказали об этом одной из мамаш, миссис Митчелл. Вы не должны укорять себя. Как я понимаю, вы видели этого человека еще раз?

— О да, в следующую среду, а потом я специально посмотрела на следующий день, в четверг, и он снова был там, и вот тогда-то я и сказала миссис Рашуорт.

— Выходит, вы частенько видели его во время августовских каникул?

— Одно время часто, а потом наступила ненастная погода, и дети не могли приходить на игровую площадку, а затем наступило время им снова идти в школу. После этого я начисто забыла об этом человеке и не вспоминала до вчерашнего дня.

— Вы видели его вчера? Миссис Митчелл кивнула:

— Вчера была среда, и я мыла окно на лестнице. Я видела, как дети пришли на площадку, и потом — как появился этот человек. Я была в шоке, увидев его снова, через два месяца. И я сказала себе — буду стоять у этого окна и наблюдать за тобой и посмотрю, что ты будешь делать. Но он ничего не делал. Он бродил вокруг площадки, собирал листья, ветки с осенними листьями, понимаете, а потом он немного постоял неподвижно, глядя на мальчиков. Он находился там с полчаса, а как только я подумала, что мне надо взять стул, потому что меня уже не держат мои ноги, он спустился по насыпи.

— У него была машина? — поспешно спросил Берден. — На дороге?

— Мне не было видно. Мне кажется, что я слышала, как отъехала какая-то машина, но это могла быть и не его машина, правда?

— А сегодня вы не видели его, миссис Митчелл?

— Мне надо было посмотреть, я знаю. Но я говорила миссис Рашуорт, и это была ее обязанность. Кроме того, я никогда не видела, чтобы этот человек что-то совершал. — Миссис Митчелл вздохнула. — Я ушла сегодня в два, — сказала она. — Я навещала свою замужнюю дочь в Кингсмаркхеме.