И вдруг он замирает, глядя куда-то через плечо Шурика завороженным взглядом. Шурик оборачивается, и глаза его принимают то же восхищенное выражение.

По дороге к ним приближается стройная, прелестная девушка. Она так хороша, что для описания ее у нас не хватает слов. Ее портрет мог бы написать только классик, и то не один, так как в нашей Нине причудливо сочетаются черты Бэлы (см. М. Ю. Лермонтова), Кармен (см. П. Мериме), Павлины (см. «Стряпуху» А. В. Софронова).

Нина проходит сначала между остолбеневшими путниками, затем — между ослом и машиной и пошла дальше.

И тут происходит чудо. Сила ее обаяния так велика, что доселе упиравшийся ишак вдруг трогается с места и идет за Ниной, как собачонка. Мало того, в заглохшем газике неожиданно вспыхивает искра, и он, удовлетворенно урча, тоже двигается за прекрасной незнакомкой.

Пораженные и одновременно обрадованные, путники бросаются каждый к своему ожившему транспорту. Шурик ловко прыгает на ишака, а машина сразу набирает скорость и скрывается за поворотом.

Проходя мимо круглого дорожного зеркала на повороте шоссе, Нина поправляет непослушную прядь волос. Она забавно отражается в этом выпуклом зеркале, как это бывает в «комнате смеха». Еще более забавно выглядит в кривом зеркале подъехавший к нему наш всадник, поскольку и без того маленький ишак под его седлом настолько укорочен, что стал похож на таксу. Однако и Шурик прихорашивается и продолжает свой путь.

И вот на дороге образуется странная процессия, состоящая из Нины, Шурика и его ишака. Они как бы связаны невидимой нитью. За прелестной девушкой, как на привязи, идет очарованный ишак, на котором восседает его хозяин, очень довольный своим длинноухим скакуном.

Возникает лирическая мелодия. Она как бы складывается из шума горной речки, голоса пастушьей свирели, раската эха в скалистом ущелье, щебета птиц в придорожных кустах, клаксона проходящей машины...

Нина замечает, что забавный всадник упорно следует за ней. Правда, он держится на почтительном расстоянии, хотя мог бы вполне обогнать ее.

Конечно, Нине и не приходит в голову, что ее преследует не Шурик, а очарованный ишак. И Нина решает проучить преследователя: «Ах, он хочет следовать за мной, так я ему устрою трассу с препятствиями!»

Она неожиданно сворачивает с дороги на тропинку и быстро скрывается в густом кустарнике. Осел, не обращая внимания на попытки Шурика остановить его, также исчезает в колючих зарослях кизила, унося на себе протестующего всадника.

Побежав по извилистому лабиринту в кустарнике, Нина выбегает на дорогу. Вслед за ней из тех же зарослей задом вылетает ишак, видимо, запутавшийся в лабиринте. Мало того, даже Шурик сидит на нем задом наперед. Истерзанный и исхлестанный ветками, он соскакивает с ишака и обращается к смеющейся Нине:

— Простите, пожалуйста... У меня к вам большая просьба...

— Пожалуйста.

— Можно вас попросить идти по шоссе, не сворачивая...

— А это почему? — улыбается Нина.

— Да мой осел идет за вами, как привязанный.

— Осел? — недоверчиво переспрашивает Нина.

— Ну да.

— Значит, это он меня преследовал?

— Он, он.

— А я думала... — озорно начинает Нина, но Шурик ее решительно перебивает:

— Нет-нет, он!

Так несколько необычно завязывается знакомство наших героев.

— Скажите, а вы здешняя?

— Да, я приехала к тете на каникулы.

— А я в командировку... До города далеко?

— Километра два.

— Спасибо. До свидания...

Простившись, Шурик хочет продолжать свой путь, но осел, как видно, на это не согласен. Тщетно Шурик дергает его за повод.

Нина весело смеется. А Шурик беспомощно разводит руками.

— Вот видите, без вас ли шагу...

Нила охотно приходит к Шурику на помощь. Она направляется к городу. Осел немедленно следует за ней, и тут же к ним присоединяется довольный Шурик.

Вестибюль гостиницы. Шурик стоит у стоики администратора, который заполняет книгу приезжих.

— Год рождения?

— Сорок второй.

— Цель приезда?

— Этнографическая экспедиция.

— Понятно, — кивает администратор. — Нефть ищете?

— Не совсем, — улыбается Шурик. — Я ищу фольклор. Я буду у вас записывать старинные сказки, легенды, тосты...

— Тосты? — оживляется администратор. — Дорогой, тебе исключительно повезло. Я тебе помогу...

Он переворачивает дощечку с надписью: «Не курить». На обратной стороне написано: «Перерыв». На стойку администратор ставит два стакана с молодым красным вином.

— Что это? — поражается Шурик.

— Тебе же нужен тост. А тост без вина — это все равно что брачная ночь без невесты.

— Но я ж не пью...

— А я пью? Что тут пить, — презрительно фыркает администратор, доставая из-за стойки большую трехлитровую бутыль вина. Шурик в испуге отшатывается.

— Нет, вы меня не так поняли. Я совершенно не пью... Понимаете? Не имею физической возможности.

— Вот по этому поводу — первый тост.

— Тост? Сейчас запишу... — Шурик деловито достает блокнот и карандаш.

— Потом запишешь, — останавливает его администратор. — Бери стакан. Мой прадед говорил: «Имею желание купить дом, но не имею возможности. Имею возможность купить козу, но не имею желания. Так выпьем за то, чтобы наши желания всегда совпадали с нашими возможностями».

Администратор, следуя местному обычаю, ставит стакан на вытянутую ладонь и, не прикасаясь к нему другой рукой, легко и элегантно выпивает его до дна. Шурик, следуя его примеру, тоже вынужден осушить свой стакан.

— Молодец! — одобряет администратор и тут же снова берется за бутыль. — Слушай другой тост.

Повеселевший Шурик не протестует. Более того, он удовлетворенно потирает руки.

Нина тоже уже в городе. Торопясь домой, она сбегает по крутой зеленой улочке. Почти одновременно с ней у ворот дома останавливается «Волга». Из машины выходит шофер Джабраил — дядя Нины. А за ним, разминаясь, вылезает на свежий воздух его пассажир. Это товарищ Саахов — номенклатурный работник районного масштаба. Он мужчина крупный, солидный и даже, как говорится, видный. Правда, он далеко не молод, но безусловно еще не стар.

— Я сейчас приду, — говорит Джабраил своему начальнику.

— Ничего-ничего... Я пока подышу воздухом. А то все кабинет, кабинет...

Он благодушно оглядывается, и вдруг его взгляд останавливается на Нине. Товарищ Саахов поражен в самое сердце.

— Ты где пропадаешь? — ласково спрашивает Джабраил племянницу.

— А в чем дело?

Но вместо ответа Джабраил представляет Нину подошедшему Саахову:

— Моя племянница!

— Очень приятно, — расплывается в ослепительной улыбке товарищ Саахов.

— Студентка. Учится в педагогическом институте, — говорит Джабраил.

— А-а, будет готовить нашу смену, да? — Очень приятно.

— Отличница, комсомолка, спортсменка, — продолжает Джабраил.

— Дядя про меня все знает, — смеется Нина.

Товарищ Саахов в восторге:

— Отличница и комсомолка — это как раз то, что нам нужно...

Нина заинтересовалась:

— А что вам нужно?

— У меня к вам есть, понимаете ли, такой неожиданный вопрос. Как вы относитесь к бракосочетанию?

Вопрос для Нины действительно неожиданный.

— Ну, вообще-то положительно, но...

— Ей об этом думать еще рано, — перебивает Джабраил.

— Между прочим, — веско говорит товарищ Саахов, — об этом думать никому не рано и никогда не поздно... Иди заводи, сейчас поедем...

Джабраил уходит к машине.

— А как вы относитесь к нашему сегодняшнему празднику открытия Дворца бракосочетания? — мягко спрашивает Саахов.

— Я обязательно приду.

— Придете, да?

— Обязательно.

— У меня будет к вам небольшое, но ответственное поручение.

— Какое?

— А вот там посмотрим, да? — Саахов интригующе улыбается и со значением добавляет: — Ждем вас.

Зал городского ресторана. Наш фольклорист находится уже здесь. Вместе с Шуриком за столом — администратор гостиницы, взявший над ним шефство. Он отнюдь не собутыльник, а ассистент Шурика в его научной работе. На столике — табличка: «Стол не обслуживается». Перед Шуриком лежит блокнот, в который он записывает очередной тост, произносимый официантом. Официант с бокалом в руке заканчивает: