Рейш спустился с крыши и несколько мгновений постоял, раздумывая. Синие Часчи так чувствительны к запахам; они, наверное, способны выследить его нюхом, как собаки. Скорее всего, это так, поэтому времени терять нельзя. Он нашел две дощечки, привязал их к подошвам и, стараясь ступать как можно шире, осторожно пошел через сад.

Пройдя около пятидесяти ярдов, он услышал за спиной голоса и сразу же спрятался за кусты. Бросив взгляд сквозь ветви, он понял, что предчувствие его не обмануло, и убрался с крыши вовремя. У амбара стояли трое полицейских-часчмена в серо-багровой форме и два Часча. У одного из них в руках был детектор, прикрепленный к маске, которая покрывала лицо Часча. Он направил детектор вниз, с легкостью нашел следы Рейша, ведущие в амбар. У задней стены амбара Часч в недоумении остановился, но обоняние подсказало ему, что преследуемый находится на крыше. Вся группа устало повернула обратно, по всей видимости считая, что он все еще там.

Со своего наблюдательного пункта на расстоянии пятидесяти ярдов Рейш наблюдал за ними, усмехаясь: интересно, что подумают Часчи, когда не найдут Рейша на крыше и не заметят никаких следов, указывающих, куда он девался. Не снимая с подошв дощечек, он пошел в глубь сада, направляясь к стене.

Очень осторожно он приблизился к намеченному им большому зданию и остановился, спрятавшись за высоким деревом, чтобы оценить ситуацию. Здание было темным и мрачным и казалось безлюдным. Как Рейш и предполагал, его крыша вплотную прилегала к городской стене.

Он оглянулся на простирающийся за ним город. По небу летело множество летательных аппаратов, по меньшей мере дюжина. Они плыли низко над землей, как раз над тем садом, который он только что пересек, с них свисали прицепленные к проволочным тросам черные цилиндры — очевидно, обонятельные детекторы. Если хоть один из них пройдет прямо над Адамом или даже вниз по ветру, запах чужака будет обнаружен. Прежде всего надо немедленно найти укрытие, и единственным таким убежищем было темное здание у городской стены, если в нем действительно никто не живет.

Рейш наблюдал за домом еще несколько минут. Внутри все было тихо. Он прислушивался, но не различал никаких звуков и все же не осмеливался подойти поближе. Но, оглядываясь на парящие по небу лодки, решил, что оставаться здесь — не меньший риск. Сняв с ботинок дощечки, он осторожно шагнул вперед, но тотчас же отскочил обратно в свое укрытие, услышав позади странные звуки.

Мерно звучал гонг. По дороге медленно шла процессия часчменов, закутанных в серые и белые одеяния. На колеснице везли покойника, лежащего на носилках, завернутого в белый саван. Сзади шли с пением и рыданиями Часчи — самцы и самки. Это здание — большой склеп или кладбище, недаром у него такой мрачный вид.

Удары гонга замедлились. Процессия остановилась у ворот здания. Здесь гонг умолк. В полной тишине носилки сняли с повозки и положили на землю перед дверью. Участники процессии отошли и стали ждать. Раздался удар гонга.

Дверь медленно открылась — щель, которая, казалось, простиралась в черную бездну. Яркий золотой луч осветил покойника. Из темноты справа и слева появились два Часча в церемониальном наряде — сложном уборе из кожаных полосок и петель, золотых завитушек и кисточек. Они подошли к покойнику, откинули покрывало, открыв лицо и нависающий фальшивый скальп. Затем отошли. За ними задернулась завеса, скрыв тело умершего.

Прошло несколько минут. Золотой луч превратился в яркое сияние, раздался странный звук, словно от лопнувшей струны. Занавес раздвинулся. Тело было в том же положении, но фальшивый скальп треснул вместе с черепом покойного. Из щели в черепе, вертя крошечной головкой, вылезал детеныш Синих Часчей.

Гонг торжествующе прозвенел одиннадцать раз; один из Часчей громко крикнул:

— Вознесение свершилось! Человек прошел свою первую жизнь! Вкусите блаженство! Вдыхайте торжественный аромат! Человек, Зугель Эдгз, отдал свою душу этому очаровательному детенышу! Может ли быть большее счастье? И если вы будете ревностными в делах ваших, добудете подобную же славу!

— В своей прежней жизни я был человеком по имени Сагаза Осо, — произнес один из Часчей.

— А я была женщиной по имени Дисеун Фурвг; и все другие Часчи тоже были людьми. Идите же с миром. Детеныш, который получил имя покойного, Зугель Эдгз, должен остаться у нас — мы умастим его целебными мазями; лишенное души человеческое тело будет предано земле. Через две недели вы сможете вновь увидеть вашего возлюбленного родственника Зугеля Эдгза!

Друзья и родственники покойного, явно ободренные увиденным, удалились под мерные удары гонга. Носилки с покойником и любопытный детеныш скрылись в глубине здания. Часчи последовали за ними.

Рейш тихо засмеялся, но быстро умолк и прижался к земле — летательный аппарат подлетел к нему на опасное расстояние. Проползая сквозь листья, он приблизился к дому. Никого. Он проскользнул к задней стене здания, почти примыкавшей к городской стене.

Там, у самой земли, открывался небольшой проход. Адам близко подполз к нему, прислушался, почувствовал лишь вибрацию от работы какой-то машины и содрогнулся от мысли, что это может быть машина, перемалывающая тело мертвого часчмена. Заглянув в проход, он увидел полутемную комнату, очевидно кладовую, где хранили ненужные предметы. На вешалках и полках — кастрюли, банки, связки старой одежды. В углу стояла машина неизвестного предназначения. Комната была неубрана, очевидно, ею мало пользовались. Рейш последний раз оглядел небо и проскользнул в проход.

Комната сообщалась с соседней через широкую низкую арку. За ней была еще одна комната, еще и еще одна, все освещенные слабым светом потолочных панелей. Рейш зашел за вешалку и спрятался за одеждой.

Прошел час, еще час. Адаму надоело ждать, и он отправился на разведку. В комнате рядом он нашел большой ящик, наполненный фальшивыми скальпами, на каждом была наклейка с какими-то знаками. Он взял один и примерил его. Кажется, подходит; Рейш оторвал наклейку. Из кучи старой одежды он выбрал потрепанный плащ и накинул на себя. Если смотреть издали и не особенно вглядываться, его вполне можно принять за часчмена.

В окне потемнело; выглянув наружу, Адам увидел, что солнце садится за гряду облаков. На фоне бледного водянистого света покачивались ветки адарака. Рейш вышел из дома, оглядел небо; вблизи не было видно ни одного летательного аппарата. Подойдя к самому высокому дереву, он полез вверх. Кора была непрочной и скользкой, поэтому выполнить задуманное оказалось труднее, чем казалось вначале. Наконец, липкий от пахучего сока адарака, весь вспотев под своей вонючей одеждой, беглец взобрался на крышу.

Пригнувшись, он осмотрелся. Кораблей-плотов не было видно. Небо окрасилось в серо-коричневый цвет; опускались сумерки.

Подойдя к примыкающей к городской стене части крыши, Рейш огляделся.

Верхний край стены находился от него на расстоянии примерно шести футов, плоский, с зубцами вышиной в фут, отстоящими друг от друга на пять футов. Предупреждение желающим перелезть через стену? Адам не мог представить, для чего еще служат эти зубцы. С наружной стороны от верха стены до земли было не меньше тридцати футов — двадцать пять, если он повиснет на руках, прежде чем прыгнуть вниз. Два шанса из трех приземлиться без переломов и растяжений; это зависело также от грунта. Можно было без труда спуститься с помощью веревки. В кладовой он не видел веревок, но там лежало множество старой одежды, которую можно было употребить вместо веревки, связав друг с другом. Но прежде всего надо узнать, что случится, если он окажется на стене.

Рейш снял плащ и, продвинувшись по крыше, пока не очутился напротив зубца, набросил на него ветхую ткань.

Из зубца во все стороны брызнули языки белого пламени, пронизали плащ, как копьями, и подожгли его. Рейш дернул ткань к себе, затоптал огонь, быстро оглядел стену. Без сомнения, Часчи дали сигнал тревоги. Рискнуть? Перепрыгнуть через стену, броситься в пустыню? У него почти не было шансов на удачу, его могли заметить на открытом пространстве. Он поспешил к дереву, по которому взобрался на крышу, и быстро слез. Над городом уже появились летательные аппараты. Рейш услышал издалека странный свист и ощутил почти панический ужас. Накинув на плечи развевающийся плащ, Адам пустился бежать, пытаясь снова скрыться среди деревьев. Его внимание привлек блеск воды: небольшой пруд, заросший бледными белесыми водяными растениями. Сбросив свой плащ и фальшивый скальп, Рейш прыгнул в воду, погрузился до носа и принялся ждать.

Прошло несколько минут. Мимо него промчался целый взвод тварей на мотоциклах. Над головой повисли — один слева, другой справа — два летательных аппарата, за каждым тянулся детектор, определяющий запахи. Медленно пролетев над головой, корабли скрылись на востоке; очевидно, Синие Часчи считали, что беглецу удалось перескочить через стену и он был уже вне пределов города. Если это было действительно так, если они решили, что он удрал в горы, его шансы выбраться отсюда увеличиваются... Он заметил, как что-то двигается по дну пруда, явно по направлению к нему. Какое-то длинное мускулистое тело. Угорь? Водяная змея? Щупалец огромной неведомой твари? Адам выскочил на берег. В десяти футах от него что-то вынырнуло на поверхность, издав звук, похожий на разочарованное фырканье.

Подхватив полусгоревший плащ и фальшивый скальп, Рейш, с которого ручьями стекала вода, стал пробираться к центру города.

Он вышел на узкую тропинку, петлявшую между хижинами часчменов. В темноте домишки казались скученными, мрачными и таинственными. Маленькие окошки были прорезаны высоко, не менее восьми футов от земли. Из некоторых просачивался мерцающий желтый свет, как от масляной лампы, что удивило Адама. Несомненно, раса с такой высокоразвитой технологией могла бы позволить своим слугам иметь электрическое или даже атомное освещение... Еще один парадокс планеты Тчаи.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: