Глава 2

Некоторое время летели к югу над широкой рекой Набигой, поднявшись лишь на несколько футов над водой, чтобы уменьшить нагрузку на двигатель. Потом Набига повернула на запад, отделяя Мертвую степь от степей Амана, и воздушный корабль продолжил свой путь к югу над негостеприимным краем мрачных лесов, заросших зеленым мхом болот и темных трясин; через день под ними снова показалась степь. Однажды они увидели вдалеке караван — длинную вереницу повозок на высоких колесах и платформ, на которых были установлены походные домики; в другой раз им встретилась орда кочевников, спины которых покрывали короткие плащи, сотканные из красных перьев. Кочевники лихорадочно погнали своих прыгунков вдогонку за воздушным кораблем, но не смогли его настичь.

После полудня путешественники с большим трудом подняли свой корабль над скоплением коричневых и черных холмов. Воздушный плот «нырял» и дергался, черный ящик издавал устрашающие скрип и скрежетание. Рейш летел так низко, что иногда днище корабля задевало верхушки черных деревьев. Проскользнув над грядой холмов, они пролетели над лагерем существ в просторных белых одеяниях, которые все время высоко подпрыгивали — очевидно, то были люди из какого-то кочевого племени. Они в испуге повалились на землю, потом вскочили и стали яростно палить из оружия, похожего на длинные мушкеты, пытаясь попасть в корабль — довольно трудную, неравномерно двигавшуюся цель.

Целую ночь путешественники летели над густым лесом, а утром увидели внизу ту же картину: лес и за ним — темно-зеленый с черными и коричневыми пятнами ковер, простирающийся до самого горизонта — степи Амана, хотя Траз заявил, что они кончились за холмами и теперь корабль должен находиться над Великими лесами Дадуза. Анахо все с тем же снисходительным видом стал ему возражать и, чтобы доказать свою правоту, взял карту и ткнул длинным белым пальцем в то спорное место, где топографические знаки изображали степное пространство.

Угловатое лицо Траза приняло мрачное и упрямое выражение.

— Это Великие леса Дадуза. Когда я еще носил эмблему Онмале, я два раза был здесь со своим племенем — мы собирали разные травы для изготовления краски и приправ.

Анахо отложил карту в сторону.

— В конце концов, безразлично, что там — степь или лес. Так или иначе нам надо перелететь на другую сторону. — Услышав пронзительное дребезжание, дирдирмен оглянулся и посмотрел на корму. — Думаю, мы все же долетим до Коада, но дальше — ни мили. Боюсь, когда я подниму крышку вот этой коробки, то увижу внутри только горстку ржавчины.

— Значит, до Коада мы все же долетим? — бесцветным голосом спросила Илин-Илан.

— Так мне кажется. Осталось всего две сотни миль.

Илин-Илан, казалось, успокоилась и даже развеселилась.

— На этот раз все будет иначе! — воскликнула она. — Не так, как раньше, когда я приехала сюда как пленница проклятых жриц! — Воспоминания, очевидно, навели девушку на грустные мысли, и она снова задумалась, опустив голову.

Приближалась ночь. До Коада оставалось около ста миль. Лес поредел, от него остались лишь отдельные купы черных и золотых деревьев, среди которых мелькали обширные зеленые поляны, где паслись огромные шестиногие животные, рогатые, с длинными острыми клыками. Это место казалось не очень подходящим для ночлега, но Рейш посчитал, что им лучше прибыть в Коад утром, и Анахо согласился с ним.

Они остановились над вершиной высокого дерева и включили репульсоры, поддерживавшие корабль в воздухе. Поужинав, Цветок Кета удалилась в свое помещение, находящееся позади салона; Траз, внимательно осмотрев небо и прислушавшись к звукам, которые издавали пасущиеся внизу животные, закутался в плащ и растянулся на одном из диванов.

Рейш, прислонившись к перилам, наблюдал, как розовая луна Аз восходила к зениту, а голубой диск Браза поднимался из-за листвы высокого дерева на дальнем конце поляны. К нему подошел Анахо.

— Ну, что собираешься делать завтра?

— Я ничего не знаю о Коаде. Думаю, нам надо будет искать корабль, чтобы переправиться через Драсчад.

— Ты все еще хочешь сопровождать эту женщину до Кета?

— Конечно, — сказал Рейш, немного удивленный вопросом.

Анахо что-то прошипел сквозь зубы, потом сказал:

— Тебе надо только посадить ее на корабль, зачем ехать самому?

— Верно. Однако мне не хочется оставаться в Коаде.

— Но почему? Этот город время от времени посещают даже дирдирмены. Если есть деньги, там можно купить что угодно.

— Даже космический корабль?

— Вряд ли... Ты все еще одержим своей безумной идеей?

Рейш рассмеялся.

— Называй ее как хочешь.

— Признаюсь, я не знаю, что подумать, — продолжал Анахо. — Скорее всего, вследствие амнезии ты забыл, кто ты и откуда прибыл, и подсознательно стремишься восполнить недостающие сведения, придумав какую-то сказку. Конечно, ты лихорадочно пытаешься уверить себя в ее правдивости. Я бы посоветовал как следует поразмыслить над моим предположением и согласиться с ним.

— Логично, — заметил Рейш.

— Остается объяснить несколько странных фактов, — задумчиво продолжал Анахо. — В твоей сумке лежат необычные инструменты: электронный телескоп, который ты называешь сканскопом, оружие и прочие предметы. Я никак не могу определить, где они изготовлены. Некоторые напоминают самые совершенные инструменты, сделанные Дирдирами. Я думаю, все они с планеты Ванкх — родины Ванкхов. Это так?

— Откуда мне знать, если я потерял память? — осведомился Рейш.

Анахо сухо рассмеялся.

— И ты все еще намереваешься отправиться в Кет?

— Конечно. А ты?

Анахо пожал плечами.

— По-моему, всюду одинаково. Но мне кажется, ты не понимаешь, что тебя ожидает в Кете.

— Я не знаю ничего об этом месте, — сказал Рейш. — До меня дошли только слухи. По всей видимости, там довольно развитая цивилизация.

Анахо снова пожал плечами, презрительно поджав губы.

— В Кете живут яо — люди с необузданным нравом, приверженцы странных ритуалов, от которых следует ожидать чего угодно. Ты вряд ли сможешь постигнуть все тонкости их образа жизни и норм поведения.

Рейш нахмурился.

— Едва ли это окажется необходимым. Отец девушки будет нам благодарен, что значительно облегчит дело.

— Да, для вида он выразит тебе признательность, я в этом уверен.

— Для вида? Значит, в действительности он не будет мне благодарен?

— Плохо, что между вами существует любовная связь. Она может привести к осложнениям.

Рейш криво улыбнулся.

— Эта «любовная связь» уже в прошлом. — Он посмотрел в сторону кабины. — Откровенно говоря, я ее совсем не понимаю. Илин-Илан, кажется, совсем не хочет возвращаться домой.

Анахо всмотрелся в темноту.

— Как можно быть таким наивным? Конечно, ей очень неприятно появляться в Кете в таком сопровождении. Она была бы очень рада, если бы ты просто отослал ее домой одну.

Рейш хмыкнул:

— В Пере она пела другую песню. Она только и мечтала вернуться домой.

— Тогда такая возможность казалась маловероятной. Теперь стала реальностью.

— Но ведь это так глупо! Траз не стал за это время хуже, чем был. Конечно, ты дирдирмен, но ведь твоей вины здесь нет...

— Трудность вовсе не в этом, — заметил дирдирмен, сопровождая свои слова изысканным жестом. — Наши роли не совпадают. С тобой дело обстоит по-другому. Может быть, было бы лучше для всех нас, если бы ты отослал ее домой одну.

Рейш молчал, глядя на освещенные луной вершины деревьев. Мнение Анахо, каким бы правильным оно ни казалось, было не только несколько предвзятым, но и неприемлемым. Не попасть в Кет значило бы навсегда отказаться от мысли построить космический корабль. Тогда единственным выходом было бы украсть корабль у Дирдиров, Ванкхов или, что уж совсем невероятно, у Синих Часчей — перспектива, не внушающая особого оптимизма.

— Но почему меня должны принять хуже, чем тебя или Траза? — спросил Рейш. — Из-за «любовной связи»?

— Конечно нет. Яо больше волнует статус и систематизация, чем чьи-либо поступки. Я удивлен твоим невежеством.

— Отнеси это на счет моей амнезии, — сказал Рейш.

Анахо пожал плечами.

— Во-первых, может быть, из-за твоей воображаемой или истинной амнезии — ты ведь не обладаешь никаким статусом, не занимаешь определенного места, не играешь никакой роли в их так называемом цикле. И во-вторых — что может быть еще важнее, — твои взгляды не пользуются популярностью в современном Кете.

— Ты имеешь в виду мою «одержимость»? То, что я утверждаю, будто прибыл с другой планеты?

— К несчастью, в предыдущем цикле господствовала массовая истерия. Сто пятьдесят лет назад лучшие ученые дирдирменов были изгнаны из академий Элиасира и Анисмны за распространение фантастических теорий. Они принесли свое бредовое учение в Кет и основали общество, или культ, «тоскующих по родине». Их символ веры игнорирует давно установленные факты. Они считают, что все люди — и выродки и дирдирмены — прибыли на нашу планету с дальней звезды в созвездии Клари — райского места, где осуществились все мечты человечества. Кто-то пожелал положить конец деятельности этого культа и направил на яо ракеты, разрушившие Сеттру и Баллисидрэ. Все считают, что это сделали Дирдиры, но такие утверждения абсурдны — к чему им было беспокоиться? Уверяю тебя, они бесконечно далеки от этого, абсолютно незаинтересованы. И не важно, кто виновен, — дело было сделано. Города сметены с лица земли, культ уничтожен; дирдирменов изгнали, и цикл завершился возвращением к ортодоксальным взглядам. Сейчас даже напомнить о культе считается неприличным. Теперь возьмем случай с тобой. Ясно, что ты встречался с какими-то уцелевшими приверженцами культа и перенял их взгляды; это видно по твоему поведению, манерам, избранной тобой цели. Ты совершенно не способен различить, где кончается фантазия и начинается реальность. Откровенно говоря, ты так далеко зашел, что можно было бы даже предположить психическое расстройство.