Моторная повозка остановилась на окраине Мауста. Пассажиры высадились и сразу попали в толпу кричащих мужчин, шустрых ребятишек, гримасничающих девочек. Каждый горланил свое. Друзья с трудом пробирались сквозь людское месиво, стараясь по мере возможности избежать рук, пытавшихся схватить их или их нехитрый багаж.

Они вышли на узкую улицу, тянувшуюся между высокими, потемневшими от старости, домами; рыжие солнечные лучи едва пробивались между тесно стоящими зданиями. В большинстве из них находились лавки, торгующие любым оборудованием и инструментами, которые могли понадобиться искателям цехинов — наборами инструментов и приспособлений для маскировки, ножами для срезания шипов, щипцами, вилками, ложками, биноклями, картами, справочниками, путеводителями, талисманами и порошками. Из окон многочисленных таверн доносились звуки бубнов, хриплое завывание гобоев, сопровождаемые пьяными восторженными выкриками. В темных закоулках прятались игорные дома, а из гостиниц с ресторанами на первом этаже выплывали аппетитные запахи. Но и дома и улицы выдавали древность Мауста; казалось, даже ароматный сухой воздух сохранился здесь с давних времен. Камни были отполированы до блеска от частых прикосновений рук; деревянные дома потемнели от старости и многочисленных протираний воском. Старинная коричневая облицовка из плиток слабо поблескивала на свету.

Наконец на центральной площади друзья нашли самую большую гостиницу города с достаточно удобными комнатами, которые одобрил даже взыскательный Анахо. Зато Траз долго ворчал, возмущаясь тратой денег на ненужную, по его мнению, роскошь:

— Мы что, должны платить цену верховой лошади только за то, чтобы провести здесь одну ночь? — негодующе вопрошал он. — Мы миновали много гостиниц, ничуть не хуже этой, но намного дешевле.

— В свое время ты научишься ценить красоту цивилизации, — снисходительно сказал Анахо. — Пошли посмотрим, что нам здесь предложат.

Они вошли в фойе через главный вход, украшенный резным деревом. Свисающие с потолка люстры имитировали гроздья цехинов; облицованный плиткой пол украшал великолепный ковер с рисунком из пяти звезд алого и блеклого коричневато-желтого цвета на черном фоне.

К друзьям подошел управляющий, вопросительно глядя на них. Приосанившись, дирдирмен потребовал три комнаты, чистое белье, воду для купания и благовония.

— И во сколько нам обойдется все это?

— Каждый из вас должен заплатить сто цехинов в сутки, — небрежно ответил управляющий.

От возмущения Траз лишился дара речи, и даже Анахо был несколько ошарашен.

— Что? — воскликнул он. — За три скромные комнаты вы требуете триста цехинов? У вас что, нет чувства меры? Это чересчур много.

Управляющий гордо выпрямил голову.

— Господин, вы пришли в знаменитую гостиницу «Алаван», расположенную у самой границы Карабаса. Наши клиенты никогда ни в чем себе не отказывают — они либо возвращаются богатыми, либо оказываются в желудках Дирдиров. Да и какая разница — несколькими цехинами меньше или больше? Если вы не в состоянии заплатить по нашим ценам, то могу предложить вам «Пещеру спокойного отдыха», принадлежащую гостинице «Черная Зона». Но учтите: в стоимость наших услуг входит плата за еду из отличных свежих продуктов, а также за доступ в библиотеку с картами, путеводителями и техническими средствами, не считая услуг экспертов-консультантов.

— Все это хорошо, — сказал Рейш. — Но вначале мы бы хотели заглянуть в «Черную Зону» и посмотреть еще несколько гостиниц.

Как оказалось, сама «Зона» располагалась над игорным домом, а пресловутая «Пещера спокойного отдыха» представляла собой холодные бараки, построенные на расстоянии нескольких сотен ярдов к северу от города, около свалки.

Посетив еще несколько других гостиниц примерно того же уровня, друзья решили вернуться в «Алаван», где, после долгой торговли, им удалось снять комнаты подешевле. Правда, бдительный управляющий тут же потребовал плату вперед.

Поев тушеного мяса и пирога, они отправились в библиотеку, находившуюся в конце третьего этажа. Одну стену целиком занимала огромная карта Зоны, на полках теснились папки с документами, различные справочники и брошюры. Сбоку сидел консультант — невысокий человечек с грустными глазами, отвечавший на вопросы еле слышным шепотом. Остаток для троица провела за изучением географии Зоны, использованных другими маршрутов, истории успешных и неудавшихся экспедиций и статистических данных об убитых Дирдирами людях. Итог был неутешителен: из тех, кто попадал в Зону, обратно возвратилось примерно две трети искателей, добывших в среднем по шестьсот цехинов.

— Приведенные здесь цифры могут быть обманчивы, — заявил Анахо. — Ведь в них включены еще и данные о пограничных собирателях, которые никогда не углублялись в Зону больше, чем на полмили. Самое большое число смертей и больше всего цехинов приходятся на долю тех, кто работает в горах и на отдаленных склонах.

Наука о собирании цехинов оказалась очень сложной. Предлагались тысячи вариантов поведения во всевозможных происшествиях, основывающихся на статистических данных. Так, увидев отряд Дирдиров, собиратель мог спастись бегством, спрятаться или вступить в бой. Возможность спастись при этом зависела от множества условий и высчитывалась с учетом географии Зоны, времени суток, расстояния до «Врат Надежды» и многого другого. Указывалось, что собиратели цехинов, организованные в отряды для самообороны, привлекали к себе внимание большинства Дирдиров-охотников, и шансы улизнуть у таких отрядов сильно уменьшались. Клубни находили на всех участках Зоны; но больше всего их было в горах Воспоминаний и на Южной платформе — степной равнине, расположенной далеко в горах. Карабас считался ничейной землей; собиратели иногда устраивали засаду друг на друга. Риск в таком случае, согласно статистике, составлял одиннадцать процентов.

Наступили сумерки, и в библиотеке стало темно. Трое друзей нехотя спустились вниз, в столовый зал, где под тремя огромными люстрами слуги в черных шелковых ливреях уже накрыли стол для ужина. Заметив удивление Рейша, не ожидавшего встретить здесь такую изысканность, Анахо сардонически усмехнулся.

— Чем же еще они могут объяснить чрезмерно высокую плату? — Он вышел и вскоре возвратился с тремя бокалами прекрасного крепкого вина.

Развалившись на старинных диванах, они рассматривали других постояльцев гостиницы, большинство из которых одиноко сидели за столиками. Несколько человек сидели парами, а за дальним столом устроилась компания из четырех человек в темной одежде с капюшонами, из которых торчали только длинные носы цвета слоновой кости.

— Сейчас в комнате находится восемнадцать человек, включая и нас, — задумчиво рассуждал дирдирмен. — Девять найдут цехины, остальные нет. Двое могут даже обнаружить достаточно ценный клубень — пурпурный или алый. Десять, а может быть, двенадцать человек окажутся в желудках Дирдиров. Шестеро или, скажем, восемь возвратятся в Мауст. Те, кто забирается в глубь Зоны, чтобы найти наиболее дорогие клубни, подвергаются самому большому риску. Шесть или восемь человек обнаружат драгоценную добычу, но ее окажется немного; их доход будет небольшим.

— Каждый день пребывания в Зоне человек может четыре раза умереть, — сурово сказал Траз. — Средняя добыча составляет около четырехсот цехинов. Очевидно, эти люди, как и мы, оценивают свою жизнь только в тысячу шестьсот цехинов.

— Значит, мы должны изменить это соотношение в свою пользу, — решительно возразил Рейш.

— Все строят подобные планы, — сухо ответил Анахо. — Но мало кому удается их осуществить.

— Что ж, мы можем попробовать сделать то, что до нас еще никто не пытался.

Анахо даже не снизошел до ответа, ограничившись скептической ухмылкой.

После ужина они отправились прогуляться по городу. Окна увеселительных заведений сверкали красными и зелеными огнями. На балконах стояли равнодушные девицы с усталыми лицами; они танцевали, принимали зазывные позы для привлечения посетителей и пели странные грустные песни. Но самая бурная жизнь кипела в ярко освещенных игорных домах. Каждое из этих заведений имело, очевидно, определенную специализацию, начиная от игры в кости с четырнадцатью гранями и вплоть до особо сложных, для любителей шахматных поединков против профессионалов, работавших на хозяев игорных домов.

Троица остановилась, чтобы понаблюдать за ходом игры, называемой «Найди самый большой пурпурный клубень!». На широкой доске длиной тридцать и шириной десять футов находился макет Карабаса. Здесь тщательно воспроизвели Форлэнд, горы Воспоминаний, Южную платформу, возвышенности и долины, степи, ручьи и леса. Голубые, красные и пурпурные лампочки указывали на местоположение клубней. Их было очень мало в Форлэнде и значительно больше в горах Воспоминаний и на Южной платформе. Кхуз — охотничий лагерь Дирдиров — представлял собой белый блок с пурпурными шипами на каждом углу. У стола столпилось множество людей, каждый из которых управлял действиями разных фигурок. На доске были прикреплены и четверо миниатюрных стилизованных охотников-Дирдиров. Все по очереди метали четырнадцатисторонний кубик для определения расстояния, на которое передвигались фигурки по маршрутам, которые выбирали сами игроки. Охотники-Дирдиры, преследующие их по тем же принципам, должны были пересечь линию движения какой-либо фигурки, после чего она считалась уничтоженной, и ее убирали со стола. Каждый крошечный «собиратель» должен был пересечь линию светящихся лампочек, показывающих цвет клубней, и таким образом набирал очки. По желанию игрока фигурка, изображающая «собирателя», могла покинуть Зону через «Врата Надежды», и тогда ему выдавали выигрыш. Однако чаще всего жаждущий получить побольше человек держал свою фигурку на доске до тех пор, пока ее не «уничтожал» Дирдир, и в результате терял свои деньги. Игра полностью захватила и Рейша. Участники сидели, вцепившись в перила своих секций, их расширенные глаза возбужденно блестели. Они нервно ерзали на месте, выкрикивая команды операторам, ликуя от радости при находке очередного клубня, нервно фыркая по приближении Дирдира и уныло откидываясь назад, когда уничтожалась их фигурка и они теряли свои выигрыши.