Он провел пальцем по линии ее подбородка.

— Очень смелый разговор, — начал он, — особенно для дамы, которая, могу поспорить, не имела в своей жизни случайной любовной связи.

— Я пытаюсь быть честной с тобой.

— И я тоже буду честным. Нет, короткой и легкой связи мне не нужно, во всяком случае с тобой. Я уже говорил тебе об этом.

Он смотрел ей прямо в глаза. В темноте синева его глаз казалась еще более глубокой.

Она дрожала. Как глупо она себя повела: им не нужно было встречаться, он заранее предвидел все, что она скажет, ее тело расслаблялось рядом с его, любая нормальная, умная женщина села бы в другом конце такси. Ее поведение говорило о том, что уже не было для нее тайной: она бездумно привязалась к повелительному тону его голоса, к его зовущему взгляду, к его присутствию.

Ей надо было обдумать свое дальнейшее поведение. Пока она подыскивала слова, он тихо спросил:

— В какой ноге?

— Что?

— В какой ноге были мускульные спазмы.

— Я ничего тебе не говорила.

— Как врач ты должна знать, что мускульный спазм не проходит до конца, пока его не помассируешь. Где, покажи. Клер?

— Как врач, — заверила она его, — я сама могу поставить себе диагноз, Джоэл.

Водитель такси с любопытством посмотрел на нее в зеркало заднего обзора. Клер живо улыбнулась ему. Тем временем Джоэл наклонился над ней и стал ладонью поглаживать икру ее ноги, одетой в чулок.

Когда его рука дошла до края юбки, лицо ее, должно быть, стало пунцовым, но темнота скрывала это.

— С какой стороны боль в ноге? Взгляд водителя опять метнулся к зеркалу. Клер приветливо помахала ему.

— Не надо, — прошипела она.

Его ладонь скользнула между чулком и комбинацией, и у нее перехватило дыхание. Он внимательно посмотрел ей в глаза.

— Будет немножко больно разминать мышцу, ты знаешь.

Но это волновало ее меньше всего.

Она беспомощно откинулась назад, его рука исчезла под юбкой. Ладонь, поднимавшаяся по бедру, вызвала прилив жара в ее теле. Он весь потек к бедру, оставив ладони абсолютно холодными и дрожащими.

Почувствовав страшную боль, когда он дотронулся до нужной мышцы, она едва реагировала. Все было бы не так плохо, если бы на ней были колготы, но в этот день она надела пояс и чулки, поэтому его рука касалась обнаженного тела.

Он ловко расстегнул резинку и приспустил чулок. Без всяких колебаний — профессиональная работа.

— Тебе нужно расслабиться, — побранил он ее, — ты только мешаешь.

— Ничего себе — расслабиться, когда мужчина залез тебе под юбку в такси!

— Клер, тебе действительно нужно расслабиться и выбросить все прочее из головы.

Ладонью руки он принялся массировать огромный желвак. Клер закусила губу от сильной боли, которой никак не ожидала. Закончив массаж, Джоэл с прежней ловкостью пристегнул чулок к поясу.

Его рука появилась из-под юбки и поправила ее. Он поцеловал Клер в лоб нежными, как шелк, губами и откинулся назад.

— Лучше?

— Да, — медленно проговорила она.

— Теплая, нет горячая ванна, и никаких лестниц в ближайшие несколько часов.

— Спасибо, доктор, — невыразительно изрекла Клер.

Он стрельнул в нее взглядом, прежде чем дать таксисту ее адрес.

— Джоэл?

— Что?

— Ничего.

Она испытала боль по собственной вине. Его прикосновение было нежным, уверенным и совершенно лишенным сексуальности. Она никогда еще не чувствовала себя такой обессилевшей и расслабленной. Она знала, что Джоэл хотел ее, но знала и то, что он возился с ее ногой лишь с одной мыслью — помочь, хотя пришлось причинить боль, чтобы показать ей это. И секс тут был ни при чем.

— Ты все еще хочешь поговорить? — тихо спросил он.

Он повернулся к ней, уличные огни на какое-то мгновение осветили его белый лоб, и лицо снова скрыла темнота. Она видела только его глаза, усиленно пытавшиеся прочитать выражение ее глаз. Ленивая усмешка исчезла, и голос его стал неожиданно низким и глубоким:

— А, черт, ты не хочешь говорить. Его губы медленно коснулись ее губ. Рука проскользнула под пальто и прошлась по груди, бедрам, прижимая ее все крепче.

Такси остановилось. Полную тишину нарушал лишь монотонный звук двигателя. Беззвучно двигались губы, с жадностью наслаждаясь и дразня. Ее руки непроизвольно поднялись, лаская его плечи, голову, волосы-Глаза слепили огни проносившихся машин, она закрыла их.

Безумие какое-то. У этого чертового мужика колдовские чары. Волна острого желания прокатилась по ее телу, и она утонула в ней. Он просунул в ее рот язык и убрал его.

Рука под пальто грубовато сжимала ее грудь и сквозь слой одежды чувствовала, как набухает сосок. Ее пальцы неожиданно сжались в его волосах. Сладостным было ее учащенное дыхание у его щеки.

Поцелуй Джоэла заглушил нежный шепот, предназначавшийся для него. Медленно его рука поднялась от груди к пульсирующей венке на шее и ощутила этот удивительный пульс жизни под своими ласковыми пальцами. Он почувствовал ее незащищенность и хотел, чтобы она знала об этом и все поняла.

Если она не поймет этого сейчас, он еще долго не сможет прикоснуться к ней. Клер вовсе не намеревалась идти на короткую связь, о которой говорила. Торопить ее — значило потерять, это он прекрасно понял за обедом, когда она убежала от него.

Он не собирался рисковать и терять ее, но за терпение, которое требовалось от него, даме придется заплатить.

Вновь и вновь его губы покушались на ее, не давая ей дышать и не давая возможности прийти в себя от головокружительного ощущения, вызываемого движением его языка и рук. Как таинствен интимный мир. Подобно пойманной птице, ей хотелось взлететь и в то же время остаться в его упоительном плену.

— Вы хотите, чтоб я еще раз провез вас по городу?

— Умолкни, — мирно предложил водителю Джоэл.

— Как скажете.

Джоэл не обращал внимания на водителя, только Клер вздрогнула при звуке его голоса. Джоэл рукой отвел ей волосы с лица, застегнул ее пальто, легко поцеловал и больше не отрывал глаз от мятежной темноты в ее взгляде.

— Я заеду за тобой после работы завтра.

Она едва могла говорить:

— Не надо, — она быстро вспомнила, где находилась.

— И больше не ходи одна по городу ночью.

— Джоэл, непродолжительные отношения, и не больше. И только если ты сам этого хочешь.

— Ты кончаешь в двенадцать?

— Ты меня совсем не слушаешь.

— Совершенно верно. Так ты кончаешь в двенадцать?

Клер раздраженно дернулась вперед, нажала на ручку двери и вышла из такси. Джоэл, ничего не сказал, последовал за ней к дому. Она наклонила голову, пока ощупью искала ключи. Ее руки дрожали, и он видел это.

Он обожал ее за эти трясущиеся руки. Джоэл терпеливо подождал, пока она не вставила ключ в замок и не открыла дверь. Потом он пошел назад к такси. За всю дорогу водитель не проронил ни слова.

Когда Клер на следующий вечер вышла из кабинета, Джоэл уже ждал ее. Она молча уставилась на него.

Вдали завыла сирена, с озера поднимался туман, но он вспомнит эти детали позже. А пока он раздумывал, как обнять ее и снять поцелуем это упрямое выражение на ее лице. Он продолжал стоять в полном молчании, всем своим видом показывая, что готов ради нее, если нужно, простоять на пустынной улице посреди ночи тысячу лет.

Но этого не понадобилось.

— Черт тебя побери, — наконец вымолвила она.

Он воспринял ее слова с усмешкой, взяв их за образец в их взаимоотношениях. К тому времени, когда март пришел на смену февралю, они стали экспертами по ночному Чикаго. Иногда они бродили по берегу озера, прохаживались по району с увеселительными заведениями, рассматривали витрины на Мичиган-авеню. Или просто шли, засунув руки в карманы, не говоря друг другу ни слова.

Джоэл методично избегал прикосновений к ней. Он только изучал ее. Она любила ходить быстро, а не медленно. Всегда носила шарф вокруг шеи. Шарф, неизменно слишком длинный, часто цеплялся за что-нибудь, и ему приходилось поправлять его.