Их племенных центров выросли Псков и Изборск (город в 50 километрах к северу от Пскова, центр псковской ветви кривичей).
Странный он, этот северо-запад…
Впрочем, еще одно исключение — Смоленск известен с 863 года как племенной центр кривичей. Опять кривичи…
Водные пути важнее сухопутных. Дороги на Руси еще предстоит проложить, а ведь расстояния огромны. Дороги остальной Европы, даже ее западной оконечности, — если и лучше русских, то не намного. Европа начнет строить дороги не раньше XV–XVI веков, и то они будут хуже римских. В X–XIII веках Европа живет римскими дорогами: они действительно великолепны.
Но хорошо было им, римлянам, связывать Италию и Галлию сетью отличных дорог — расстояния там невелики: вся Галлия с севера на юг меньше в полтора раза, чем расстояние от Ладоги до Киева, в два раза меньше расстояния от Балтики до Черного моря. В самом широком месте «сапог» Апеннинского полуострова чуть шире, чем от Пскова до Новгорода или от Киева до Чернигова.
К тому же население густое — есть кому строить, есть кому поддерживать в порядке. В Галлии и в Италии реки не сносят мосты — не бывает такого половодья, талые снега не размывают полотно дороги — не бывает снежного покрова. От перепада температур не лопаются камни и не устает до времени металл, — нет таких весен, когда днем +15, а ночью -15 градусов.
В общем, грунтовых дорог на Руси пока мало и они оставляют желать лучшего. Кроме того, много ли увезешь даже на возу? Тонна груза — это уже много, и эту тонну еле-еле волокут медлительные волы по 20–25 верст за день. Волов нужно кормить, за ними нужно следить, волы должны отдыхать…
Причем волы и телега — это чудо техники, это атрибут самых лучших, самых современных дорог — типа тех, что связывали Киев со Львовом, а Львов с Перемышлем, Краковом и Веной. А много ли положишь на спину вьючной лошади — на большинстве русских дорог?
Но ту же самую тонну груза можно положить даже в не очень большую лодку; в ладью войдет несколько тонн. Ладье не нужно делать дорогу, ее не нужно кормить и оберегать от волков. По течению вода сама несет лодку, даже ночью.
Водные пути и города на водных путях особенно важны для Руси. Тем более что в те времена реки были полноводнее, мощнее и глубже. А между речными системами Балтийского, Черного и Каспийского морей делались волоки: такие места на водоразделах, где между реками разных систем меньше всего расстояние. Русь все же равнинная страна, водоразделы не были гористыми, без скал и резких подъемов.
Грузы на волоках переносили на себе или перевозили на быках, на лошадях. Ладьи же перетаскивали, подкладывая под днище обрубки бревен, чтоб перекатывались. Десятки сильных мужчин вцеплялись в борта, наваливались и… Не один день адского труда требовался даже на самых маленьких волоках.
Много волоков было на Руси, и много современных городов в своих названия несут слово «волок». Самые известные из них — Волок Ламский, нынешний Волоколамск, Вышний Волочек и Вологда («Волок да волок…»).
На волоках вставали большие торговые города. Берестье, современный Брест, лежит на волоке из бассейна Западного Буга в бассейн Днепра.
Разнообразны пути, связывавшие разные области Руси, связавшие Русь со всем миром. Но был на Руси главный, самый важный из всех водный путь, ее становой хребет: знаменитый путь из варяг в греки, от берегов Балтики к Мерному морю.
Путь этот описан в летописях очень подробно: «Путь из варяг в греки и из грек по Днепру, и верх Днепра до Ловоти, по Ловоти внити в Ильмень-озеро великое, из него же озера потечет Волхов и втечет в озеро великое Нево и того озера внидеть устье в море Варяжское, и по тому морю идти до Рима, а от Рима прити по тому же морю ко Царюгороду, а от Царьгорода прити в Понт море в неже втечет Днепр-река».
Два интереснейших обстоятельства: летописец очень хорошо знает, как надо плыть вокруг всей Европы.
И второе любопытное явление: летописец описывал путешествие с юга на север — как надо плыть от Киева. На практике же киевские купцы как-то не очень часто появлялись на Балтике. Гораздо чаще балтские, варяжские и русские купцы спускались по этому пути с севера на юг.
Летописец отмечает с предельной краткостью: «верх Днепра до Ловоти». Так все просто, понятно. А были между Днепром и Ловатью чуть ли не самые большие, самые длинные волоки в мире. Сворачивали в реку Хмость, приток Днепра. Двадцать два километра тащили ладьи и несли грузы до Каспли — притока Западной Двины. Проплыв по Каспле, выходили в Западную Двину. По этой реке можно было попасть прямо в Рижский залив. Но если плыть не «в балты», а «в варяги», то надо свернуть вверх по течению Западной Двины, и через 40 километров будет новый волок, чуть меньше старого, 18 километров — до реки Куньи, притока Ловати.
Как только ладья отразится в водах Куньи, все хорошо, — с этого места можно только плыть, волоки кончились. Так же все хорошо для плывущего с севера на юг, как только ладья заплясала на волнах Хмости, — худшее позади. Но волоки проходить было неимоверно тяжело; за лето старались перебраться через волоки, чтобы осенью доплыть до Киева. Но если не удавалось пройти волоки быстро или зима падала ранняя, — зимовали на волоках.
На путь из варяг в греки словно нанизаны крупные славянские города — Ладога, Новгород, Старая Русса, Смоленск, Любеч, Киев.
Наверное, это обилие городов на водных путях и волоках вызвали к жизни и славянское название Руси — Гардарики, Страна городов. Пусть в городах жил ничтожный процент населения, сами города лепились к речным системам, к крупным рекам. Пусть шаг в сторону от рек и городов, на малые речки — и не будет никаких городов, одна сельская и лесная Русь на сотни верст.
Но иноземец-то сталкивался именно с городами. В первую очередь с ожерельем прекрасных торговых городов, тянувшихся вдоль пути из варяг в греки, по другим речным системам и волокам. В других странах самые прекрасные города окружали жалкие деревни. На Руси деревни оставались скрытыми в притоках крупных рек, за приречными лесами — где-то там, в зудящем комарином мареве, неведомо где. Иноземец видел торговые города, как бы отделенными от села.
В эту городскую Русь из деревень везли все, чем богата и сельская Русь, и Русь непролазных лесов. Города представляли Русь в целом, и Русь оборачивалась для путешественника, купца, даже для наемника Страной городов.
В той части Европы, где сказывалось наследие античности, — в Италии, Британии, Франции, на крайнем западе Германии, кроме крестьян и дворян, жили совершенно особые люди — горожане. Они были лично свободны и состояли в списках свободных граждан своего города. Вне своего города гражданин был так же бесправен, как любой другой человек в феодальной Европе. Но в своем городе он обладал неотъемлемыми личными правами, и город защищал эти права, готовый выступить даже против могущественных феодалов, графов и герцогов. Гражданин выбирал свою власть — муниципалитет, платил налоги. Он имел право знать, как расходуются собранные муниципалитетом средства и какие решения принял муниципалитет.
Феодалы не особенно любили вольные города и старались не давать своим городам гражданских прав. А города изо всех сил старались освободиться из-под власти феодалов и стать вольными. XI–XII века стали временем, когда десятки городов Франции и запада Германии стали вольными городами. Но даже в городах, принадлежащих графам и герцогам, горожане были лично свободны.
Так вот: на Руси не было горожан. На Руси горожане не были особым сословием и не отличались так уж разительно от вольных сельских жителей. Крестьяне в основном были свободны — в той же мере, что и горожане. Горожане чаще были грамотны — сами занятия горожан, особенно торговля, требовали знания грамоты и умения считать. Горожане лучше знали окружающий мир, были подвижнее и активнее земледельцев. Но права и обязанности были одинаковыми у всех.