Однако, выдержка начала мне изменять, когда прошла почти неделя, которую я напрасно пытался заполнить делами «Ассунты», но ни Адамс, ни Дженнифер, ни человек Грегора мне не позвонили.

Я чувствовал, что назревает что-то, и неизвестность действовала мне на нервы. Прежде я мог месяцами сидеть, как тарантул в засаде, поджидая, пока не дрогнет паутина, но теперь меня подмывало как-нибудь самому спровоцировать противника на активный шаг.

Посоветовавшись с Гришей, я решил исчезнуть на несколько дней — пусть они побеспокоятся, пусть начнут искать меня и подозревать друг друга в утаивании моего местонахождения. Зная, как болезненно мисс Макгроу реагирует на мои неожиданные отлучки, я сказал своей добрейшей секретарше, что беру недельный отпуск и еду с друзьями на яхте ловить рыбу. Поскольку делать этого я не собирался, информация, полученная от нее, никак не могла устроить моих «друзей» и умерить их беспокойство. Наведя справки, они, конечно, начнут думать обо мне самое плохое. В меру собственной испорченности.

Затеряться в огромном городе было нетрудно. Я давно уже снял для подобных случаев маленькую квартирку в жилом массиве, застроенном десяти-двенадцатиэтажными коробками, спроектированными Г.Зайдлером. Связь с внешним миром должна была осуществляться лишь через Гришу, да и то по телефону и исключительно в заранее обусловленное время.

Кондиционера в дешевой квартире не было, и я изнывал от жары и вынужденного, хотя и добровольного, безделья. Единственным развлечением служил телевизор. Я смотрел все подряд — новости, боевики, мультсериалы и симфонические концерты, "мыльные оперы" и конкурсы эрудитов, которые здесь назывались "Колесо фортуны".

Я засыпал и просыпался под бормотание и музыку, и часто мои сны причудливо переплетались с телепередачами. Вот и сейчас, проснувшись, я не сразу понял, действительно ли диктор сообщил о подписании предварительного соглашения между авиакосмическими фирмами России и "Спейс Рокит Системс", предусматривающего осуществление первых запусков ракеты «Фотон» уже в 1998-м году, или это мне только приснилось…

Но в повторной передаче я снова услышал то же сообщение. Вряд ли это была оговорка и диктор перепутал «Апогей» с «Фотоном», очень уж по-разному звучат эти два слова. Итак, с этого момента я становился ненужным "Адамсу и K°" в качестве орудия замены одного типа ракеты другим. Дело обошлось без меня. Очевидно, проще оказалось всучить какому-то чиновнику, работающему в экспертной комиссии СРС, от которой многое зависело, небольшой «сувенир» или как-то по иному заинтересовать его в том, чтобы сделать благоприятный для российской космонавтики выбор. Позже я узнал, что строители «Апогея» почти не сопротивлялись, боролись за свое детище очень вяло. То ли сказалась солидарность с прежними коллегами по всесоюзному ВПК, перевесившая новообретенный патриотизм, то ли не хватило навыков существования в условиях рыночной экономики, то ли просто не было валюты на подкуп, не знаю.

Впрочем, для меня это представляло уже чисто академический интерес. Передо мной стояла более актуальная задача: как спасти свою шкуру. "Так вот что значили слова Кутера о предстоящем сокращении персонала! — подумал я. — Мое предчувствие меня не обмануло".

В условленный час позвонил Гриша, и я сообщил ему новость.

— Если ты уверен, что не приведешь за собой «хвост», то приходи сюда, — предложил я. — Теперь нам о многом нужно поговорить.

— Полную уверенность может дать лишь страховой полис, — не замедлил он выпалить очередной свой штамп. — Но я приду.

Время, которое могло ему понадобиться, чтобы добраться до меня, я примерно знал, поэтому, когда в прихожей раздался звонок, почти не сомневался, что это явился мой приятель, но на всякий случай подошел к двери с забытой в этих мирных краях осторожностью, стараясь не становиться напротив тонкой створки из прессованного картона, не затенять глазок и держа свой сорокачетырехкалиберный «питон» наготове.

К счастью, это действительно был Гриша.

— А ты тут неплохо устроился, старик! — с порога заявил этот неисправимый балагур. — Телевизор, куча бутылок… Только что-то очень уж у тебя жарко. Почему бы тебе не открыть окно? И перестань играть револьвером!

Привыкнув к кондиционеру, я забыл об этом простом способе создания сносного климата в помещении… А может быть, сказалось нервное напряжение, в котором я находился со времени последней встречи с Дженнифер.

Как бы там ни было, а мы открыли окна, и в квартиру вместе с шумом уличного движения и рокотом катящихся сплошным потоком по близлежащему мосту машин ворвался свежий воздух. Мне этого было мало, и как подводник после многомесячного пребывания в герметически запертом чреве «Тайфуна», я подошел к открытому всем ветрам «люку» и высунулся из него.

— С ума сошел! — Гриша за шиворот втащил меня назад в комнату. Хочешь вывалиться? Ты что, забыл все, чему нас учили в «Вышке»?

Дело, конечно, было не в том, что я мог, как пятилетний ребенок, вывалиться из окна. Просто несмотря на все предосторожности, за моим другом могли проследить, и тогда я действительно рисковал выпасть, да еще с пулей в черепе. Несколько граммов свинца иногда резко нарушают самое устойчивое равновесие…

Но я не очень боялся — скорее всего они, прежде чем прибегать к таким грубым мерам, попытаются использовать ключевые слова доктора Ашборна. Ведь по убеждению моих противников телефон сейчас был для меня не менее смертоносен, чем снайперская винтовка. И лишь после того, как они убедятся, что колдовские методы старого шарлатана дали осечку, высовываться из окна станет для меня действительно опасным.

Однако, я послушно отошел от источника животворного кислорода и направился к плите, чтобы приготовить своему гостю и себе по чашечке кофе.

— Как ты собираешься поступить? — спросил Гриша, маленькими глотками смакуя горячий, ароматный напиток. — Я думаю, что тебе следует уйти на дно и затаиться. Чем позже твои друзья из компании Адамса смогут установить с тобой контакт, тем позже они обнаружат твою "устойчивость против гипноза" и, следовательно, тем позже начнут охотиться за тобой уже не по телефону, а, выражаясь фигурально, впрочем, может быть и буквально, с ножом в зубах.

Иногда мой приятель выражался хоть и фигурально, но очень красочно. Я представил себе толстяка, ползущего за мной с кривым пиратским кинжалом и черной повязкой на глазу, и невольно улыбнулся. А зря, как показали дальнейшие события.

— Логика у тебе железная. Но не могу же я всю жизнь просидеть на этой верхотуре, дыша через форточку. Пройдет несколько дней, и за мной начнут охотиться не только люди Кутера и Адамса, но и бандиты Грегора. Похоже, он завербовал к себе на службу киллеров Костлявого Мака, грозы здешних мирных обывателей. А если подождать еще, к ним подключатся и наши люди. Рано или поздно, а кто-нибудь из них меня найдет.

В знак согласия Гриша молча кивнул головой, так как рот у него был забит бутербродом. Наступила тяжелая тишина.

— Ты знаешь, что такое встречный пал? — задал вопрос мой неугомонный друг, справившись с куском ветчины, вложенной между двумя ломтями прожаренной булки. — Впрочем, откуда тебе это знать, дитя каменных джунглей!

— Представь себе, знаю. Хоть я и родился в цивилизованном краю — в отличие от некоторых чалдонов, грубой деревенщины, — но много путешествовал, а странствуя по свету, не закрывал глаза. Встречный пал это способ борьбы с таежным пожаром, когда в непосредственной близости от фронта огня поджигают полосу леса. Тяга, создаваемая пламенем основного пожара, заставляет второй устремиться к нему навстречу, они сталкиваются и, не находя перед собой пищи, огневой вал гаснет.

— Вот именно, гаснет.

— Но какое отношение… Слушай, а ведь это мысль!

— Великолепная, гениальная мысль, — скромно согласился Гриша. Наконец-то дошло до тебя. Странствуя по свету, ты, может, и приобрел кое-какой опыт, хотя, думаю, все это ты вычитал в книжках, помнится, у Жюля Верна или Майн Рида описан такой способ, но мозги у тебя остались неповоротливыми. Мало знать — по опыту или из книг — надо уметь в нужный момент вспомнить нужную информацию. Вот я…