— Мы их не боимся!
— Мы так их встретим, что они сюда больше не сунутся!
Такие раздавались выкрики. И в самом деле: все, кто пришел на митинг, действительно были готовы противостоять врагу любой ценой.
Наши путешественники — сержант Тирр, дядюшка Крилло, тетя Цирпа, Пинн и Сири — воспользовались генеральской ракетой и быстро вернулись домой. У аквариума они сделали остановку, но трехместную ракету, на которой дядюшка Крилло, Пинн и Сири спешили на помощь потерпевшим крушение, обнаружить не удалось. Наверно, люди, по своему обыкновению, выбросили ее как ненужный хлам. Сержант Тирр безупречно справился с управлением неприятельской ракетой, и сразу после приземления на ракетодроме состоялся митинг.
— Мы должны нарисовать ракетные войска на каждой странице Рисовании, — доложил собравшимся сержант Тирр, посоветовавшись с профессором Мудровым и дядюшкой Крилло.
Среди прочих мер была объявлена и всеобщая мобилизация стирательных резинок. Со всех краев — из Шкафии, со Стола, из Квартирляндии, Кукольной Комнаты, из-под кровати Каарела — отовсюду собрались большие и малые стирательные резинки, заброшенные и позабытые мальчиком.
Даже неприятности иной раз оборачиваются приятной стороной. Так, в один прекрасный день тетю Цирпу ждал весьма-таки приятный сюрприз. Она как раз обслуживала покупателей в продовольственном отделе нового Дома торговли, изредка поглядывая на мальчишек и девчонок, что вертелись рядом с конфетным автоматом, как вдруг совсем рядом раздался такой знакомый, такой приятный бас:
— Не будет ли тетя Цирпа столь любезна, чтобы взвесить мне килограммчик фирменных кукарековских конфет?
Конфеты «Петушок» были, как нетрудно догадаться, самыми вкусными во всем городе.
— И не будет ли тетя Цирпа столь добра и не отведает ли вместе со мной парочку этих замечательных конфет? — добавил тот же бас, в котором знакомые интонации выдавали…
Ну конечно! Тетя Цирпа подняла взор и увидела перед собой бравого генерала Стирайло.
— Кого я вижу, здрасьте вам, пожалуйста! — радостно приветствовала она генерала. — Наш блистательный полководец во всей своей красе! Но позвольте полюбопытствовать: что привело вас к нам в Кукарекию столь внезапно, без предупреждения?
— Не привело, а привезло. Меня доставила сюда самая быстрая ракета с петушком на борту, — торжественно произнес генерал. Справедливости ради надо отметить, что, хотя тетя Цирпа и сказала «во всей красе», красы этой у генерала поубавилось. Он заметно поистерся в беспрестанной борьбе с пятнами и кляксами в тетрадках Каарела. Что ж, красота и свежесть в стирательном деле — удел бездельников, а генерал Стирайло не из таких.
— Разве я могу остаться в стороне, когда Рисования нуждается в моей помощи? И вот я здесь. А заодно, — генерал улыбнулся, — мне представилась возможность повидаться со старыми добрыми знакомыми…
Тетя Цирпа цвела от удовольствия. Конечно же, она пригласила генерала Стирайло после работы к себе на чашечку кофе.
— А потом поедем всей компанией в Луллуметса, не так ли, генерал? — предложила тетя Цирпа программу отдыха. — У нас это стало хорошей традицией. Мы могли бы навестить добрейшего Скреп на… О боже! — тетя Цирпа схватилась за голову, — я же совсем забыла передать ему привет от директора цирка! Вот, заодно передадим привет, а потом все вместе поедем кататься на санках в Снежногорье. Ну как, генерал?
На сей раз у генерала Стирайло не было ни малейших возражений, и тетя Цирпа не могла нарадоваться, как гладко все идет.
Первая осечка вышла с сержантом Тирром и дядюшкой Крилло — они были занять: важными делами и присоединиться никак не могли. Потом — неудача с Пинном: его послали на курсы космонавтов, а у них по вечерам как раз учебные полеты. Что касается Сири, то ей без Пинна ехать не хотелось. Вот и получилось, что в скорый автобус до Луллуметса уселись только тетя Цирпа и генерал Стирайло.
Они сошли у остановки «Санаторий».
— Вы говорите, Скрепп? Минуточку-минуточку… так и есть, — бормотала дежурная медсестра, листая толстый журнал учета. — Так и есть: он уже выписался. Между прочим, пошел добровольцем в пограничные войска Рисовании!
Кому как не Скреппу служить на границе! Ведь в случае нападения он мог прочно скрепить между собой страницы Рисовании, чтобы ракеты тупоносиков не проникли на внутренние территории!
— Жалко, — вздохнула тетя Цирпа.
— Жалко, что не застали, — уточнил генерал Стирайло. — А вот что у вас такой мужественный знакомый — это прекрасно!
— Может, пойдем искупаемся? — предложила тетя Цирпа. — С вами, дорогой генерал, я согласна даже покататься на лодке.
Но ни искупаться, ни покататься на лодке им не пришлось.
У веселенького киоска, где раньше продавали лимонад и мороженое, стоял юноша в форме космонавта и с воздушным пистолетом на груди.
— У вас есть специальное разрешение? Без разрешения я не могу вас туда пропустить.
— Здрасьте вам, пожалуйста! — возмутилась тетя Цирпа. — Мы уже не в том возрасте, чтобы спрашивать разрешения сходить на речку.
— Разрешение, или пропуск, — уточнил космонавт. — Вы не учитываете опасности нападения тупоносиков, гражданка. Вся территория Луллуметса объявлена охраняемой зоной Рисовании. И посторонних сюда пускать не велено.
По-военному наблюдательный генерал Стирайло давно заметил, что кроме них с тетей Цирпой ни на пляже, ни в окрестностях нет ни единой живой души, если не считать дозоры. Вместо киосков и качелей между сосен то здесь, то там отблескивал на солнце серебристый борт ракеты.
Покататься на санках им тоже не удалось, потому что и в Снежногорье никто не отдыхал и не веселился, только шли занятия школы космонавтов. Комендант Ушаня тоже был при деле — его назначили командиром тринадцатого ракетного отряда.
— Ну разве это не безобразие, к чему нас вынуждают тупоносики? — загрустила тетя Цирпа. — Ну разве нельзя жить тихо-мирно, как до сих пор?
— Да уж, как до сих пор — это несравненно лучше, чем теперь, — согласился генерал Стирайло. — Но чтоб можно было опять веселиться, надо ликвидировать тупоносиков. Иначе никак.
— Так почему же вы этого не делаете? — искренне удивилась тетя Цирпа.
— Действительно, почему? — опять согласился генерал. — Может потому, что мы не воинственны? Мы вовсе не желаем ни на кого нападать, никому угрожать. Другое дело, если нам угрожают…
В Рисовании с гораздо большим удовольствием рисовали бы не военные ракеты, а прогулочные, но раз уж есть угроза нападения, приходится вооружаться.
И вот шаг за шагом жизнь в Рисовании стала приобретать все больше военных черт. Прекратились прогулки и увеселительные поездки в Луллуметса, в Снежногорье и другие уголки. Все места отдыха просто закрыли. Благодаря усиленной работе остроносиков за короткий срок вся Рисования серьезно подготовилась к нападению тупоносиков. Нормальная мирная жизнь кончилась. Никто не мог спокойно есть и спокойно спать, потому что все как один были страстными патриотами Рисовании и ее столицы Кукарекии и единственным желанием каждого было раз и навсегда покончить с тупоносиками.
Они получили бы изрядную головомойку, если бы после Циркового Материка сунулись в Кукарекию. Но вот что странно, тупоносиков все не было и не было.
— Так дальше продолжаться не может. Долго мы будем позволять тупоносикам держать нас в страхе? — грохотал бас генерала Стирайло на совещании, которое состоялось на следующий день на ракетодроме. — Мы должны установить, что они затевают. А вдруг они безнаказанно перечеркивают Цирковой Материк, пока мы тут совещаемся? Этого нельзя допустить! Им следует крепко дать по рукам. Может, они того и ждут, что мы весь свой пыл остудим в ожидании их нападения? Вот тогда они и придумают свою очередную пакость. Нет! Мы должны посмотреть, чем они заняты. У нас достаточно сил, чтобы стереть с лица бумаги их ракетодром в Книжных Завалах, откуда они совершают свои налеты.