Народная мудрость гласит: на каждого волка в лесу по ловушке. И точно: чисто случайно Павел познакомился с Людмилой - и, что называется, пропал. Как там все происходило на самом деле, сказать не берусь, но, вспоминая бессмертного Мастера и его Маргариту, примерный ход событий можно восстановить. Любовь поразила Павла, как убийца, выскочивший из-за угла, и наказала пассивного женоненавистника по полной программе. Разговорчивее он, правда, не стал, но все свободное время проводил со своей дамой сердца, а точнее - у нее. Вместо драгоценностей покупал, простите за прозу, сантехнику и краски-лаки, вместо цветов приносил полные сумки деликатесов, а вместо того, чтобы делать комплименты и распевать серенады под балконом, приводил в чувство всю домашнюю технику, чтобы его любимая не отвлеклась на пустяки в виде сломанной кофемолки и тому подобного и не портила себе нервы.

Я как-то попробовала пошутить и сравнила Павла с бессловесным Геной героем фильма "Блондинка за углом", который именно так ухаживал за интеллектуалкой Региной, но моя шутка успеха не имела. Павел пропустил её мимо ушей - как, впрочем, большинство моих высказываний на отвлеченные темы, - а Андрей весьма ощутимо ткнул меня локтем в бок и сказал, что самым обаятельным собеседником всех времен и народов был - по утверждению следователей - небезызвестный Чикатилло. Я и заткнулась.

Когда, наконец, Павел нас познакомил, мне довольно быстро стала ясно, что Людмила не просто сдалась на милость победителя, поняв, что других вариантов пока не имелось, а потому, что за Павлом она буквально находилась за каменной стеной. Ответной страстью она не воспылала, но относилась к своему молчаливому поклоннику с большой теплотой и неподдельной заботой. Возможно, именно такие отношения и должны лежать в основе прочного и долгосрочного союза. Возможно. Тем не менее, я долго ломала голову, пытаясь понять, что именно могло вызвать такую африканскую страсть у Павла. Красавицей Людмилу назвать было нельзя, хотя нельзя было и отказать в каком-то невероятном обаянии. С точки зрения модных журналов и женщин белобрысое пустое место. С точки зрения наблюдательного человека воплощенная женственность.

Сказать, что мы с Людмилой стали закадычными подругами, я бы поостереглась: слишком уж мы были разными. Но - возможно, по той же самой причине, - нас ничего друг от друга не отталкивало. Хотя могло бы. Людмила, Мила, Милочка - Женщина с большой буквы, для которой альфой и омегой существования является единство формы и содержания. Начать день непричесанной и в халате для неё так же неприемлемо, как для большинства из нас - выйти из дома в одном исподнем. Встречаются, конечно, оригиналы, но редко. Людмила никогда и ничего не забывала, все делала во время или даже с опережением. Я же принципиально умываюсь только после завтрака, а персонажи своих произведений (хоть переводных, хоть оригинальных) воспринимаю как вполне реальных людей. В ущерб как раз реальным людям, с которыми у меня из-за этого сплошь и рядом возникают всевозможные недоразумения. Ну, и так далее.

Защитив диссертацию на звание кандидата исторических наук, Людмила как-то исхитрилась стать и остаться идеальной хозяйкой - ситуация лично мне недоступная. А вот почему при стольких достоинствах она до встречи с Павлом никак не могла наладить личную жизнь, было ясно, как божий день. Не любят мужчины незаурядных женщин - и все тут. То есть теоретически, безусловно, любят, более того, настаивают, чтобы их избранница непременно была умна, ну в крайнем случае - красива. На практике же все оборачивается... ну, сами знаете.

Тем не менее, Павел оказался приятным исключением из правил и влюбился в умную женщину. Более того - собирался на ней жениться. Справедливости ради стоит сказать, что Людмила не раздражала окружающих демонстрацией своего интеллекта, а уж с Павлом тем более старалась умных разговоров по возможности избегать. Тем эффектнее была её победа: когда мне приходилось видеть их вместе с Павлом, на ум невольно приходила песенка из какой-то постановки: "голубок и горлица никогда не ссорятся". Чего стоила манера Павла брать Милочку за руку при каждом удобном случае! Как трогательно терлась Милочка своей белокурой головкой о сильное плечо своего рыцаря! А уж если они думали, что их никто не видит и целовались - это вообще было что-то запредельное. Пастораль.

Что ж, возможно, они действительно составили идеальную пару: молчаливый, не склонный к эмоциям подполковник ФСБ и романтичная, несколько даже экзальтированная кандидат наук, автор изящных исторических миниатюр, любительница декламировать стихи Цветаевой и Ахматовой. Иногда коня и трепетную лань очень даже можно впрячь в одну телегу. Но уж слишком серьезно Павел относился к своей Милочке, вот в чем беда. Юмор там и не ночевал, а без юмора любая связь обречена не бесславный конец или тоскливое прозябание. Романтика - это сахар жизни, а юмор - её соль, без которой любое блюдо будет пресным. Правда, это сугубо моя личная точка зрения, а о моих гастрономических пристрастиях уже говорилось.

Но если честно, я ими просто любовалась, не без некоторой даже зависти, правда, белой. Милочка, по-видимому, нашла то самое женское счастье, за которым - как правило, тщетно, - гоняются тетки во всем мире. И выглядела абсолютно счастливой, да и была счастлива, не скрывая этого от окружающих.

- Ты хоть знаешь, куда завтра ехать? - вывел меня из раздумий голос Андрея, - В смысле дороги.

- Как куда? В Белые Столбы.

- Это я понял. А там?

- А там... А там на улицу... Шаумяна? Нет. Тер-Петросяна? Тоже нет. Победяна?

- Что ты несешь, лапушка? Откуда ты взяла эту фамилию?

- Не знаю, - пожала я плечами. - Что-то на уровне ассоциаций. Подожди, где-то я рисовала план с Галкиных слов... Как идти с электрички, я прекрасно помню, а вот на машине туда приезжать не приходилось... Где же эта чертова бумажка? Выбросить я её не могла, это точно. А вот положить...

Положить что угодно я, в принципе, могу куда угодно, хотя сама от этого в первую очередь страдаю. Поверхностный обыск на письменном столе положительных результатов не дал, хотя все принципиально важные заметки я всегда держу именно там - возле компьютера. Пришлось заняться поисками вплотную, то есть по всей квартире, там, где можно было пристроить листок из блокнота: на книжных полках, подоконнике и даже на кухонном столе. Андрей с большим интересом наблюдал за моими действиями, но потом все-таки сжалился и взял с журнального столика книгу, которую я читала - точнее, пыталась читать, последние несколько дней.

- "Голливудский зоопарк", - прочел он вслух заглавие. - С каких пор ты стала интересоваться животным миром?

- Это - про любовь, - отозвалась я, продолжая свои безуспешные поиски.

- Среди слонов? Или - шимпанзе?

- Да ну тебя, - отмахнулась я. - Про ихних кинозвезд. А зачем тебе сейчас понадобилась книга? Самое время беседовать о литературе...

- Тут закладка, - проинформировал он меня. - А на ней что-то нарисовано. Ты, случайно, не это разыскиваешь?

Да, сыщик всегда остается сыщиком, даже если дело касается бытовых мелочей. Именно этот листок я и разыскивала.

- Точно! Видишь, это план, то есть я так рисовала дорогу от шоссе к даче. А тут написан адрес...

- Вижу. Если я не разучился читать, то тут черным по белому зафиксировано: улица Баграмяна. Откуда ты взяла последнее дикое название? Надо же придумать: Победян!

- Элементарно, - невозмутимо отпарировала я. - Война, маршал, победа. Я просто забыла фамилию, помнила только, что какая-то армянская.

- Нормально, - с легкой усмешкой отозвался Андрей. - Я давно догадывался, что связался с уникальной женщиной. Двадцать лет дружишь с Галкой - и не помнишь названия улицы, на которой живет её тетка. Удивительно, как ты ещё свою-то фамилию помнишь.

- Ничего удивительного, я её ни разу не меняла. Кстати, я не знаю, на какой улице сама Галка живет. То есть знаю, но не знаю названия. От метро направо - и до кирпичного дома с аркой...