- У меня были кое-какие материалы о Гаазе. Послала ему...

- Откуда? - удивился Шебеко.

- Семейные реликвии... Моя бабка приходилась дальней родственницей Федору Ивановичу.

- И ты молчала об этом? - воскликнул Шебеко, округлив глаза.

- А зачем кричать? Я ведь просто Гранская... Это Гааз был знаменит...

- Но мне-то могла сказать!

- Не было случая, - просто ответила Инга Казимировна.

- Та-ак, - чему-то обрадовавшись, протянул Кирилл. - Значит, ты можешь сказать точно. Понимаешь, тут прямо невероятные вещи. - Он снова полистал книгу. - И, конечно, знаю, что автор имеет право на творческий вымысел... Например, когда Гааз добирался зимой, в метель, по Москве к больному...

- И его остановили три бандита, потребовали отдать деньги и спять шубу? - продолжала Инга Казимировна.

- Вот-вот. А узнав, кто он, сами довели его до нужного дома... Это не домысел?

- Чистая правда, - заверила Гранская. - Гааза знали в лицо чуть ли не все уголовники. Считали святым.

- Святым, - задумчиво повторил Шебеко. - Точнее не скажешь. - Он опустил голову на подушку и некоторое время смотрел в потолок. - Не только исцелял больных, но и отдавал последнее, что у него было... А ведь есть такие "светила" - без подношения и слушать тебя не хотят.

Зазвонил телефон. Инга Казимировна сняла трубку. Коршунов.

- Инга Казимировна, я сейчас собираюсь беседовать с подружкой Марчука, - сказал старший лейтенант.

- Слава богу, нашли наконец-то! - воскликнула следователь, удивившись спокойному тону Коршунова.

- Нашли... Только сегодня прилетела с курорта. - Теперь у Коршунова в голосе послышались извинительные нотки, словно он был виноват в том, что девица была на курорте. - Вы присоединитесь или встретитесь с ней завтра?

- Еду! - ответила Гранская, понимая, что это "завтра" вызвано пребыванием у нее раненого Кирилла. - Вы где?

- В горотделе.

Инга Казимировна быстро переоделась, взяла ключи от "Волги" Кирилла. И пока ехала до милиции, думала о том, что может представлять собой та девушка. Впопыхах она не расспросила старшего лейтенанта, а надо бы, чтобы хоть как-то подготовиться к допросу.

Кто она? Просто подружка или соучастница? И вообще, может ли пролить хоть какой-то свет на дело Зубцова?

"Ладно, сориентируемся на месте", - решила Гранская.

Когда она вошла в кабинет Коршунова, лицо девушки показалось ей знакомым.

- Светлана Щукина, - представил ее Юрий Александрович.

Дальше та сама рассказала следователю о себе. Что работает на машиностроительном заводе, где отец ее - начальник одного из цехов. С Григорием Марчуком знакома полгода. Как-то в столовой завода оказались за одним столиком. Он сказал, что в Зорянске в командировке, друзей-приятелей нет и не скрасит ли Света его пребывание в незнакомом городе. И все это с юмором, тактично и деликатно. Пригласил вечером в кино. Она согласилась. У Марчука была своя машина. После кино немного покатались. Он купил ей цветы... С тех пор, когда приезжал в Зорянск, они иногда проводили время вместе. Ездили за город, раза два обедали в ресторане "Привал"...

- В Зорянске вы вместе с Марчуком были у кого-нибудь? - спросила Гранская.

- Я же говорю, у Григория здесь почти не было близких знакомых, ответила девушка. - А у моих... Один раз я пригласила его к подруге, но он не смог...

- Вспомните, пожалуйста, Светлана, был ли Марчук в Зорянске двадцать третьего июня? - задала вопрос следователь. - Это было воскресенье...

- Двадцать третьего июня? - задумалась девушка. - Так это и было тогда. Ну, когда я пригласила его к подруге на день рождения.

Гранская незаметно переглянулась с Коршуновым и сказала:

- Пожалуйста, расскажите об этом подробнее.

- Дня за два до того воскресенья я сказала Григорию: пойдем к моей подруге. Он принял это без энтузиазма. Сказал, что, наверное, там и предки будут, то есть родители. Я сказала, что одна молодежь. Записи - что надо! Потанцуем... В общем, как будто уговорила. Мы хотели днем в воскресенье съездить за город, а вечером - на день рождения... Встретились в воскресенье в двенадцать часов. Григорий какой-то кислый, говорит, бессонница замучила и вообще - дела неожиданные свалились, да плюс ко всему утром в понедельник надо ехать домой, в Южноморск...

- За город вы поехали? - спросила Гранская.

- Какой там! Попросил только достать снотворное, чтобы васпаться перед поездкой домой. В воскресенье ведь наша аптека не работает...

- Снотворное? - переспросила Инга Казимировна.

- Ну да! Я побежала домой. Отец иногда пользуется, когда сильно устает на работе... Посмотрела в тумбочке, где обычно лежит лекарство, в пачке - одна таблетка. Григорий сказал, что это для него мало, чтобы уснуть - нужна лошадиная доза, как он выразился... Я вспомнила: у той самой подруги, к которой мы собирались пойти на день рождения, мать работает в аптеке. Может, у нее дома имеется... Действительно, она дала мне такие же таблетки. Я принесла Григорию...

- Сколько?

- Неполную пачку - не то четыре, не то пять таблеток.

- Какое снотворное? - спросила Инга Казимировна.

- Нум... Нам... - Щукина, как ребенок, наморщила лоб и взяла в рот палец. - Вспомнила! Нимбутал!

- Нембутал, - поправила Гранская. - Дальше что?

- Он все взял. Поблагодарил. И уехал.

- После этого вы встречались с Марчуком? - продолжала допрос следователь.

- Нет, больше не виделись...

Заметив, что Коршунов подает ей знак, Инга Казимировна попросила Щукину выйти на несколько минут в коридор.

- Ох и не нравится мне эта бессонница Марчука! - сказал старший лейтенант, когда они остались вдвоем.

- Мне тоже, - кивнула Гранская.

- Давайте сделаем так - я махну прямо сейчас к Разуваевым, родственникам нашего беглеца, а вы продолжите со Щукиной...

- Разумно, Юрий Александрович. И заодно загляните к той подружке, где она взяла полпачки снотворного...

Позвали Щукину. Она сообщила фамилию и адрес своей подруги. Старший лейтенант уехал, а Гранская продолжила допрос.

Со слов девушки выходило, что она ничего не знает - чем занимался Марчук в Зорянске помимо дел на заводе. Впрочем, о них она тоже имела самое смутное представление - доставал и отправлял в Южноморск какие-то материалы. А что касается Зубцова, Марчук при ней никогда даже имени его не упоминал.

Закончив допрос и отпустив Щукину, Инга Казимировна тут же позвонила Межерицкому. Ей не терпелось проверить одно свое предположение. А лучшего специалиста, чем Борис Матвеевич, в этой области не было.

- Нужна ваша помощь, - сказала следователь, когда Межерицкий ответил на звонок.

- По какой части?

- Наркологии.

- По телефону? - удивился Межерицкий.

- Ну и что?

- Голубушка, это только кардиологи могут теперь обследовать больного по телефону - снять кардиограмму и так далее. Я же должен говорить с пациентом и проверить рефлексы...

Инга Казимировна так и представила себе Межерицкого - полнолицего, румяного, с медицинским молоточком в руках. Он напоминал ей иногда увеличенного во много раз младенца, исследующего незнакомую игрушку...

- А может, попробуем? - сказала Гранская. - Представьте себе, что здоровому, сравнительно молодому мужчине, который в рот не берет спиртного, дают алкоголь со снотворным...

- Сколько того и другого?

- Сколько алкоголя, точно неизвестно, а снотворного - таблеток пять-шесть.

- Какого именно?

- Нембутала.

- Дорогая моя, да пяти таблеток нембутала с головой хватит, чтобы свалить чемпиона по тяжелой атлетике! А тут еще спиртное. Полное торможение! Даже отравление возможно.

- И когда он заснет?

- Практически сразу.

- Крепко?

- Если организм слабый и непривычный - может и навсегда.

- Ну вот видите, - удовлетворенно произнесла следователь, - вы ответили, как говорится, по всем пунктам. Большое спасибо, Борис Матвеевич.