- Пригласите?

- Раз беретесь ручаться за нас... Посадим по левую руку от невесты...

И у Виктора, и у Флоры было прекрасное настроение. Но когда они въехали на территорию фабрики, обоим бросилось в глаза странное поведение людей.

Охранник, отворивший ворота, был суров. Во дворе стояло несколько рабочих. Они с серьезными лицами обсуждали что-то.

Журналистка зашла в приемную Зарембы. Фадей Борисович отдавал какое-то распоряжение секретарю.

- У нас несчастье, - сказал он Бариновой, протягивая свою огромную пухлую руку. - Прямо как обухом по голове! Такого работника потеряли!..

- А что случилось? - спросила девушка, заражаясь его тревожным настроением.

- Убит Козолуп, - скорбно произнес директор. - Погиб на посту, как герой.

- Не может быть! - только и вымолвила Флора.

Она вспомнила его красивое улыбчивое лицо, восторженный, так и не законченный рассказ о работе. Весть о смерти поразила девушку еще и потому, что он был молод. Алексей так и стоял у нее перед глазами, в модных вельветовых джинсах, туфлях с блестящими полосками и металлической цепочкой на руке.

- Извините, Флора Юрьевна, я еду на место гибели, - продолжал Фадей Борисович. - Ужасная смерть! И героическая! На Алексея Романовича напали бандиты. Ведь он вез ценности, товар! Мне сообщили из милиции, что он защищался до последнего. Хотел сохранить государственное добро...

- Можно, я с вами? - вырвалось у журналистки.

- Зачем? - покачал головой Заремба.

- Для дела, - сказала Баринова.

Заремба вопросительно посмотрел на нее.

- Понимаю, Фадей Борисович, это горе, это несчастье... Давайте покажем в передаче...

- Ни в коем случае! - решительно заявил директор. - Передача должна быть светлой, так сказать, в мажоре!

- Но ведь жизнь состоит не только из радостей! Тем более, вы говорите, что Козолуп погиб, как герой! Рассказ об этом только поднимет передачу, сделает более жизненной, человечной!

Заремба заколебался.

- Ведь у его товарищей, у вас лично найдутся слова, чтобы сказать о погибшем светло и торжественно? - уговаривала журналистка.

- Конечно, найдутся! - воскликнул директор. - Едем, - махнул он рукой.

- Мне нужно полчаса. Надо связаться с начальством и съемочной группой.

Баринова засела за телефон. Великих трудов стоило ей убедить руководство областного телевидения провести нужную съемку. Немало усилий ушло на уговоры режиссера и оператора поехать на место происшествия, благо снимали они в соседнем районе.

Наконец отправились.

- А вы знаете, ваше присутствие даже поможет мне, - сказал журналистке Заремба, уже сидя в машине. - Не умею утешать...

Утешать надо было вдову Козолупа. Заехали за ней домой. Она была совсем молода, почти девчонка. Горе, казалось, лишило ее воли. Она покорно села в служебную "Волгу" Фадея Борисовича и всю дорогу молчала, забившись в угол на заднем сиденье.

Заремба был тоже подавлен. Только время от времени вздыхал.

Виктор Берестов сосредоточенно вел машину и ни разу не посмотрел на пассажиров.

Ехали долго.

Вдруг вдова Козолупа закатила глаза.

- Остановитесь, Виктор! - крикнула Флора. - Ей плохо! Воды!..

Вместо этого Берестов рванул вперед и скоро свернул с шоссе к небольшому ручью.

Молодой женщине брызнули в лицо холодной водой, положили на грудь смоченный в ручье платок и раскрыли настежь все дверцы машины.

Когда вдова пришла в себя, Флора обхватила ее за плечи. Та тихо плакала.

...На месте происшествия было несколько легковых машин с надписью "Милиция" и знакомый Бариновой "рафик" с телевидения.

Трагедия разыгралась в безлюдном месте, в стороне от шоссе, среди акаций и тополей - тут проходила лесозащитная полоса.

Когда Виктор остановил "Волгу" и все вышли, их проход снимали на пленку.

К приехавшим подошла женщина в белом халате. Поговорила о чем-то с Зарембой. Тот указал на вдову.

Врач взяла под руку молодую женщину и повела ее в глубь лесозащитной полосы.

Флора двинулась за ними. Но то, что она увидела, буквально пригвоздило ее на месте.

Среди деревьев стоял обгоревший остов автофургона. Рядом лежало что-то, накрытое простыней.

Баринова лишь заметила прихваченный огнем, но не сгоревший полуботинок с металлической полосой на носке и черную скрюченную кисть руки с пластинкой на цепочке.

Флоре стало плохо.

* * *

В этот же день прибыла в Южноморск Гранская и прямо с вокзала направилась в прокуратуру города, чтобы ей помогли произвести арест Козолупа и обыск на его квартире.

Громом с ясного неба было для Инги Казимировны сообщение о гибели шофера-экспедитора сувенирной фабрики.

Инга Казимировна зашла к прокурору города Трунину. Поинтересовалась подробностями.

- Дело ведет следователь прокуратуры соседней области. Он только что был у меня, сообщил самые общие сведения, - сказал Вадим Семенович. - Труп Козолупа сильно обгорел, однако жена все-таки опознала его. Все деревянные части машины, я имею в виду крытый кузов, сгорели. Насколько можно судить по результатам первого осмотра, товара не было. Отсюда следует вывод: его похитили. Нападение и убийство с целью ограбления. А поджог - для уничтожения следов.

- Много он вез товара? - спросила Гранская.

- На несколько десятков тысяч. Это следователь сейчас уточняет... На месте происшествия обнаружены следы протекторов другого автомобиля. Скорее всего, на нем приехали и уехали преступники. Предполагается, что их было двое - по следам, оставленным на почве.

- Какое заключение дал судмедэксперт?

- На теле погибшего имеются следы борьбы. Сломана рука, ребра, поврежден череп. Повреждения прижизненные... Как сами понимаете, окончательные результаты будут после вскрытия.

- Когда произошло убийство?

- Прошедшей ночью. Возможно, что за Козолупом следили, узнали каким-то образом, что он остановится ночевать на природе. А может, специально заманили в лесополосу. Не исключено и то, что преступники случайно оказались на том месте. Пока собрано слишком мало фактов, чтобы выдвигать более определенную версию...

- А вы не знаете, где сейчас следователь? Мне хотелось бы поговорить с ним.

- Только что поехал на сувенирную фабрику. Если сейчас отправитесь туда, то застанете его наверняка.

- Нет-нет, - сказала Гранская. - Там я появляться не могу.

- Ну, смотрите сами, - пожал плечатки Трунин. - Какие ваши планы?

- Если бы я знала, Вадим Семенович! - воскликнула Инга Казимировна. Но на день-другой, видимо, придется задержаться. Кто знает, вдруг откроется что-нибудь интересное... С гостиницей поможете?

- А как же, - улыбнулся Трунин. - Поможем по старой дружбе.

Он стал звонить в гостиницу, а Гранская подумала: "Странное дело я веду. Стоит выйти на подозрительного человека, как он или погибает, или исчезает бесследно. И таких уже трое - Зубцов, Марчук и Козолуп..."

* * *

Старший лейтенант Коршунов шел по окраине небольшого белорусского городка, отыскивая нужный ему номер дома.

Искать близких Боржанского оказалось делом весьма трудным. Деревня, в которой родился главный художник южноморской сувенирной фабрики, была сожжена немцами, а с ней сгорел и архив сельсовета. На том месте было теперь водохранилище. Коршунову пока ни родных, ни знакомых разыскать не удалось. Если таковые вообще были. Единственный человек, знавший Германа Васильевича, был фельдшер Краснопольский, который и проживал теперь в этом городке.

...Инспектор постучался в калитку в глухом заборе. В ответ послышался старческий голос:

- Открыто!

Юрий Александрович вошел во двор. Маленький, щупленький старичок, оседлавший лестницу-стремянку, снимал с раскидистого дерева румяные яблоки.

- Погодите, дорогой товарищ, я сейчас, - проскрипел он, слезая на землю.

Коршунов помог ему. Представился (инспектор был в штатском). Краснопольский не удивился приходу работника милиции, наверное, потому, что уже привык за свою долгую жизнь ничему не удивляться. Фельдшеру шел девятый десяток.