Они вскоре опять увиделись. Девушка пригласила юриста к себе домой. Она как-то истерически, неестественно хохотала. Он читал стихи. В кухне старой планировки было довольно тесно. Ей захотелось ледяного шампанского и ананасов. Аналитик, рискуя простудиться, сбегал в магазин. Они выпили. Она взяла его руки. Он обнял ее, и они пустились.

Она открыла ему всю свою душу, все метания мысли. Время их любви пролетело как один миг, как крик. А через год девушка внезапно исчезла. Перестала звонить. Никакого чуда не случилось. «Почему меня зовут «аналитиком», – спрашивал он самого себя, – если я не могу объяснить, причину ее ухода»? И тогда, в безрассудстве внезапного одиночества обманутый любовник выложил стихотворные строчки. И прекрасная незнакомка послала ему ответ.

– Я тоже пережила нечто похожее, – написала теперешняя Ирина. – Мы расстались.

– Да, это интересное совпадение.

Письмо пришло ночью. Юрист – аналитик отчего-то сильно обрадовался. И одновременно испытал тревогу. Странно, пугающе странно, что незнакомка обращается к нему так просто: «знаешь». Будто они близкие приятели. К тому же, имя ее совпадает с именем девушки, которую оно любил!

Если кто-то испытал в жизни сильную страсть, знает, что лицо возлюбленной помнится во всех дольках, но к детальной памяти примешивается еще и общее настроение, аура. Адвокат снова вспомнил дни своей любви: прогулки в сквере, дорогие сигареты, свобода затемненной комнаты, ночь, свет глаз, мокрые бульвары… Лицо незнакомки на фотографии, приложенной к письму, очень похоже на… Несомненно – это его девушка, из той кухни с ледяным шампанским. Та его девушка, с которой они расстались так фатально.

Днем юрист сказал обо всем своему приятелю – буддисту. Ему необходимо было с кем-то поделиться, и его друг Леня оказался самым близким. Адвокат рассказал ему про свое необычное знакомство. И про странное ощущение того, что лицо собеседницы в Сети, – несомненно, лицо его бывшей возлюбленной.

– Понимаешь, мы познакомились виртуально, всего несколько дней назад. Но я абсолютно уверен, что это моя Ирина. Та юная девушка, которой больше нет.

– Какое совпадение! У тебя что же, инсайт!?

– Что? Ах, да, в каком – то смысле.

– Прости, у меня сейчас клиенты.

Леня торопился в офис. Он вел там прием людей, которым требовалась помощь в трудных ситуациях. Он называл себя тренером, наставником дзэн. И был весьма успешен. Во всяком случае, клиенты отзывались о нем хорошо.

Ночью юрист с особым трепетом вошел в пространство Сети. Ирина тоже появилась там. Она спросила:

– Ты мне поможешь избавиться от грусти?

Она ждала помощи. Он понял это. И начал говорить какую-то чушь, первое, что пришло в голову. «Аналитик» торопился, желая зацепить ее, показать, что может быть ей полезен. Он судорожно вспоминал экспресс – психоанализ и не нашел ничего лучше, чем прием Милтона Эриксона: вместить в одну короткую фразу саму проблему и ее заархивированное решение.

– Грусть – это только чувство, такое же, как все другие, как, например, радость.

Его лепет, видимо, достиг цели. Она послала ему, в смятении, незаконченный вопрос:

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что они как брат и сестра – радость и грусть. Между ними нет противоречия. – Припоминая советы Эриксона о введении в речь классических цитат, адвокат добавил: – И пораженье от победы ты сам не должен отличать.

– Ты, наверное, сможешь меня понять, – писала Ирина, – ведь и ты тоже знаешь горечь расставания!

Аналитик испытал восторг: опять на «ты», как с близким другом!

Первое правило психоанализа, сформулированное Фрейдом, заставляет дать клиенту полную свободу выражения всех своих мыслей. Они могут сначала показаться глупыми, даже капризными или вовсе непонятными… Но это неважно! Главное, чтобы клиент произносил то, что выплывает у него из подсознания. Всплывает абсолютно свободно.

Она спросила:

– У тебя есть машина?

Он ответил:

– Нет.

– Пожалуйста, отвези меня куда-нибудь.

– Старую я продал, а новую пока еще не купил.

– Куда-нибудь подальше.

– Хорошо.

После этого Ирина замолчала. Она больше ничего не сказала ни в эту ночь, ни в другие ночи. Неужели, опять! Неужели и в этом совпадение?! Именно в том, что должна произойти потеря?! Почему она перестала общаться? Закон парных случаев? Ему хотелось разобраться в этом деле.

Вскоре была поставлена окончательная точка: Ирина отказалась от дружбы с аналитиком.

Зачем было затевать это знакомство? Чтобы внезапно оборвать его? Ерунда какая-то.

– Нет, не ерунда! – воскликнул приятель – буддист.

Они встретились на следующий день в кабинете Лени. Буддист сделал глоток чая «Чжан-ши», подаренного ему ученицей из Непала. Он выкроил в своем графике время для беседы с отчаявшимся юристом. Они всегда помогали друг другу, и этот случай не стал исключением.

– Ты как-то сказал, мне, не правда ли, что девушка, которую ты любил, едва достигла совершеннолетия.

– Да, – подтвердил юрист, – при нашем знакомстве ей было только семнадцать.

– И у вас были…

– Да. Мне казалось, что она была со мной счастлива.

– На чем основана такая уверенность? – спросил Леня.

Юрист хлебнул чайку, зажевал каким-то сладким снадобьем и трепетно сказал:

– Тут вот какая история. Нас познакомили в театре. Девушка до нашего знакомства страдала неврозом. Не могла глотать пищу. Была на грани истощения, а после знакомства со мной невроз этот прошел.

– Пресловутый Фрейд? – спросил Леня, не обнаруживая никакого особого пиетета к великому психоаналитику.

– И Фрейд, и Юнг и многие, многие другие.

Буддист сказал в раздумье, едва скрываемом иронической усмешкой:

– Значит, после того, как девушка переспала с тобой, у нее исчезли симптомы невроза, так что ли?

– Мне всегда казалось, что она должна быть благодарна. Разве может человек быть свободен в жизни, если он не свободен в любви?

Леню очень тронуло отчаянное стремление адвоката понять свою любовь. Он заинтересованно посмотрел на него. А тот изложил дальше всю концепцию:

– Я сразу разгадал причину невроза семнадцатилетней девушки: она боялась половых отношений, в которые должна была вступить по неизбежности созревания. Ей хотелось остаться маленькой девочкой, уйти от пугающего нового мира, буйства новой весны, ранее ей неведомой. Это был невроз страха. Тот, что может обернуться анорексией. Она стремилась укрыться от пробуждающейся жизни. Заснуть в истощении. Поэтому организм не принимал пищи, глотание было затруднено. Я помог ей преодолеть этот страх. Как? Ну, не знаю… Возможно, стихи, мокрые ночные бульвары, рыбий жир фонарей… Но это мое предположение. Так или иначе, начав со мной половую жизнь, она избавилась от страха интимных контактов. Ее организм больше не сопротивлялся притоку новых гормонов, дающих жизненную энергию. Трудности при глотании пищи прошли. Теперь она хотела, жить, чувствовать, любить. Но после этого она поступила со мной нехорошо. Она скоро забыла того, кто ее вылечил.

– Тебя, то есть.

– Мы встречались почти год, и она внезапно бросила меня.

– Она не объявила причину?

– Нет.

– А ты не пробовал ее остановить?

– Конечно, да. Но она передала свой телефон другому человеку. Я позвонил ей, как обычно и услышал в трубке чей-то нагловатый голос. По-моему, это подло.

Леня поднялся и подошел к стеллажам своих книг. Вглядывался в корешки, затем повернулся, посмотрел на адвоката, очень пристально, и сказал:

– Кажется, ты прав: твой новый друг в интернете, – это и есть твоя девушка. Мне кажется, посылая тебе сообщения, она хотела возобновить отношения с тобой. Но она вдруг испугалась.

– Чего же? Тут какая-то тайная причина.

– Верно, и я ее разгадал.

Леня вернулся в свое кресло. Догадка озарила лицо буддиста, сделав его несколько напыщенным. Впрочем, он имел полное право на это.

– У нее есть муж, – произнес Леня.