Ящик подняли на руках и просто вытряхнули из него упрямое животное.

Сайга упала на песок, вскочила и бросилась прямо к морю. Увидев шлюпку, она круто повернула и побежала вдоль берега. Вот она остановилась, оглянулась и ровной рысью, опустив к земле голову, побежала в глубь острова.

Люди махали ей фуражками и руками.

Из каждого ящика антилоп пришлось вытряхивать силой. Но рогатый самец спокойно вышел сам, едва открыли дверь, и тут же начал пастись. Он вырос в зоопарке и не боялся людей.

Михаил Иванович принес из шлюпки свой чемодан и поставил его на землю. Он решил остаться на острове, чтобы посмотреть, как будут вести себя сайгаки.

Шлюпка ушла. Михаил Иванович уселся около ящика, открыл чемодан и начал закусывать, поглядывая в бинокль на пароход. Скоро подняли шлюпку. Из трубы повалил густой дым, загремела якорная цепь, и пароход тронулся, набирая скорость. Он направился к острову Возрождения для выгрузки рыбаков, соли и бочек. На обратном пути, через четыре дня, пароход должен был забрать Михаила Ивановича.

Вдруг рядом раздался топот. Михаил Иванович обернулся и тотчас испуганно вскочил на ноги. Опустив рогатую голову, прямо на него бежал сайгак Мурзик, с явным намерением вступить в драку.

Животное было уже в нескольких шагах. Михаил Иванович растерянно оглянулся и поспешно спрятался за ящик.

Сайгак остановился и, тряся головой, пошел вслед за ним вокруг ящика. Михаил Иванович перебежал на другую сторону. Сайгак — тоже.

Человек и антилопа начали кружиться вокруг ящика, но преимущество было на стороне сайгака. Он быстро нагнал Михаила Ивановича и боднул его в ногу.

Задыхаясь и плохо сознавая, что он делает, Михаил Иванович как-то неожиданно для самого себя юркнул в ящик и упал на вонючую, сырую подстилку.

Разъяренный сайгак остановился как вкопанный, но броситься внутрь ящика не решался.

Человек был вне опасности.

Сайгак заметил чемодан. Подошел, обнюхал его и с силой боднул. Чемодан отлетел в сторону, раскрылся и по песку рассыпались продукты, вещи, а нужные деловые бумаги подхватило ветром и понесло в море.

Человек выскочил из ящика, закричал и бросил фуражкой в сайгака. В один миг зверь был уже рядом. Какие-то доли секунды спасли Михаила Ивановича от удара острых рогов. Он упал лицом прямо в сырой навоз на дне ящика.

Осада продолжалась до вечера. В сумерки сайгак улегся недалеко от ящика, и, казалось, перестал обращать внимание на человека. Только теперь Михаил Иванович мог, наконец, выбраться из своей вонючей тюрьмы. Он собрал раскиданные вещи и поел. Бидона с водой Мурзик, к счастью, не заметил, и он остался цел.

Ночь прошла спокойно. Михаил Иванович тщательно вычистил ящик, но пахло в нем по-прежнему. Едва настало утро, как сайгак встал, потянулся и крупным шагом направился прямо к ящику, мотая рогатой головой.

Михаил Иванович поспешно забился внутрь, вместе с чемоданом и бидоном.

Потекли томительные часы ожидания. Сайгак пасся рядом. Чем выше поднималось солнце, тем тяжелее было сидеть в глухом ящике. Мухи, привлеченные запахом навоза, летали и ползали всюду. От жары и духоты кружилась голова. Едва Михаил Иванович высовывался из своей тюрьмы, чтобы глотнуть свежего воздуха, как его мучитель бросался к нему и снова загонял в ящик. В сильном возбуждении сайгак бегал вокруг, злобно хрюкая и роя землю передними ногами. Михаил Иванович опасался, как бы антилопа не бросилась к нему внутрь ящика.

Мучительно долго тянулся день. Наконец, наступила ночь. Михаил Иванович нашел камень, выбил доску в потолке ящика и две по бокам, чтобы продувало днем.

Утро следующего дня не изменило его положения.

Конечно, сайгака можно было бы ударить тяжелым камнем, схватить за рога, попытаться свернуть ему шею — не так-то уж он был велик. Но столько трудов стоило привезти сюда этого злого демона, что калечить теперь животное было бы безрассудно.

Михаил Иванович терпеливо ждал, изнывая от жары и безделья. Он знал, что этого сайгака отдали из зоопарка за его бодливость. Никто из рабочих не соглашался больше за ним ухаживать.

«Ведь должен же он пойти поискать водопой? — утешал себя Михаил Иванович. — До пресного озера отсюда, говорили, несколько километров. Там он встретит других сайгаков и забудет обо мне…»

День сменялся ночью, а сайгак не уходил, становясь, наоборот, все злее. Он не давал своей жертве даже высовывать голову, чтобы подышать чистым воздухом. Михаил Иванович выбил вверху еще одну доску и только таким путем мог высовывать голову наружу и осматриваться. Кругом расстилалась ровная, выжженная солнцем равнина, без единого кустика или деревца.

Четвертые сутки прошли так же, как и предыдущие. Сайгак был по-прежнему беспощаден к Михаилу Ивановичу, и, видимо, ничуть не страдал от жажды.

На пятые сутки узник проснулся, когда солнце уже начинало пригревать и в ящике сделалось душно.

Михаил Иванович не рискнул выглянуть в дверь, и высунулся в отверстие вверху.

Сайгака не было.

Осада снята! Очевидно, сайгак ушел искать водопой.

Взглянув на море, он невольно улыбнулся: на горизонте, там, где вода сливалась с небом, виднелась полоска дыма. Это за ним шел пароход.

Когда Михаил Иванович, сидя в шлюпке, рассказывал лоцману о своем приключении, кто-то из гребцов показал ему на остров. На берегу мелькала желтая точка. В бинокль было хорошо видно, что это не кто иной, как его мучитель Мурзик.

Михаил Иванович добродушно погрозил ему пальцем.

В этом же году на остров были выпущены восемь джейранов, тридцать зайцев-русаков, пятьдесят фазанов, две тысячи четыреста сусликов-песчаников, серые куропатки, и Барса-Кельмес был объявлен государственным заповедником. На нем построили кордоны для охранников, усадьбу с подсобными постройками, лабораторию. Научные работники занялись изучением образа жизни выпущенных животных.

Бодливому сайгаку Мурзику недолго пришлось жить на острове. Осень подходила к концу. Оба самца ходили со своим табунком самок. Однако Мурзик был более взрослый и сильный. Он вскоре прогнал далеко в степь своего молодого соперника и один ходил со всем стадом.

Но вот как-то рано утром прогнанный самец подошел слишком близко к стаду. Опустив рогатую голову, Мурзик бросился в атаку. Противник, что есть сил помчался в сторону и быстро скрылся за песчаными барханами. Мурзик остановился и в пылу сильного возбуждения рыл ногами почву.

Вдруг он яростно вонзил в землю желтоватые рога. Еще и еще раз сайгак поражал мнимого врага. Пыль и песок летели в разные стороны. Внезапно ноги Мурзика подкосились, и он рухнул на землю. Дернув несколько раз ногами, Мурзик затих с широко открытыми, как бы удивленными, черными глазами.

От чрезмерно сильного удара рогами один из позвонков его шеи сместился в сторону. Смерть наступила мгновенно.

Второй самец сделался после этого единственным родоначальником сайгаков на острове. Но тем не менее через десять лет их стало уже триста штук.

Живых сайгаков почти нет в зоопарках Европы. Не во всех зоопарках имеются они и в Советском Союзе. Это и понятно. Достать сайгу можно только в Казахстане.

Вот почему в обмен на сайгаков можно получить для наших зоопарков из-за границы слонов, обезьян, попугаев и других тропических животных.

Впервые в неволе сайгаки размножились в Алма-Атинском зоопарке. Но в зоопарке они долго не живут. Их организм приспособлен к питанию только пустынными растениями, как организм северных оленей к мху-ягелю.

Две тысячи четыреста сусликов-песчаников, выпущенных на остров вместе с сайгаками, прекрасно себя чувствовали на новом месте. Они так быстро размножились, что пришлось ежегодно делать отлов. Через десять лет промысел их уже стал давать большой доход заповеднику. Каждую весну на острове добывается несколько десятков тысяч шкурок сусликов.