– Вот на таких недалеких особях, как ты, они деньги и делают! – разозлился Сашка.

Я жутко обиделась на него, повернулась и ушла в дом, а муж плюнул с досады и направился в сад.

Бородавкин появился где-то через полчаса, которые мы с мужем провели во враждебном молчании и даже не смотрели в сторону друг друга. Вид появившегося светила меня восхитил: невысокий невзрачный мужичонка, одетый в просторные, заправленные в пыльные сапоги штаны из рогожи, расстегнутую вышитую косоворотку навыпуск, подпоясанную шнуром с кистями. Голову его с буйной и длинной растрепанной шевелюрой венчала соломенная шляпа, половину лица скрывала всклокоченная, неухоженная борода по грудь, а на носу сидели темные очки а-ля Джон Леннон. Он по-хозяйски вошел в калитку и в пояс поклонился мне:

– Здрава будь, Маняша! Ты мне так хорошо объяснила, как тебя найти, что и спрашивать никого не пришлось!

С этими словами он снял с плеча большой холщовый мешок, в котором, судя по выпиравшим острым углам, были какие-то ящики.

– Здравствуйте, господин Бородавкин! – ответила ему я.

– Ну, какой я господин? – усмехнулся он. – Зови Иваном Ивановичем!

– Как хорошо, что вы, Иван Иванович, нашли время, чтобы приехать, – обрадованно сказала я. – У нас тут просто ужас что творится!

– Так это моя работа, Маняша! – строго ответил он. – Вижу свое призвание в том, чтобы людям помогать от всякой чертовщины избавляться! В этом свое служение богу вижу!

При появлении Бородавкина Сашка заинтересованно подошел к нам, и я увидела, что он с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться при виде наряда нашего гостя.

– Я бы тоже хотел кое-что увидеть, – твердо заявил он. – Например, ваши документы!

Я от стыда чуть сквозь землю не провалилась, но не могла позволить себе устраивать скандал при постороннем человеке и просто испепелила мужа взглядом. На него это никак не подействовало, и он даже руку Бородавкину протянул.

– Чего же не показать? – спокойно отреагировал тот и достал из кармана штанов удостоверение в обложке. – Вот! Действительный член-корреспондент Академии наук!

– Паранормальных! – выделил Сашка и выразительно посмотрел на меня.

– Эх, мил-человек! – вздохнул Иван Иванович. – Да если бы в РАН ответственные люди хоть немного понимали, что такое нечистая сила и как она опасна для людей, то не пришлось бы нам, истинным целителям душ и тел человеческих, свою академию создавать! Вот ты с женой живешь здесь и не знаешь, что тут такая вредоносная обстановка, что я это даже без приборов вижу! Я ее своей кожей чувствую!

– Саша! Если тебе это неинтересно, то ты можешь посидеть на своем любимом стуле под деревом, пока Иван Иванович будет обследовать наш дом и участок, – металлическим тоном заявила я.

– Почему же неинтересно? – вскинул брови муж. – Мне очень даже интересно! Я же эколог и по определению должен защищать жизнь на земле от всяких пакостей!

Поняв, что он не уйдет, я отвернулась, решив отложить разборку на потом, и предложила Бородавкину:

– Давайте действительно займемся делом!

– Правду говоришь! – согласно кивнул тот. – Время мое – на вес золота! – подчеркнул он. – Много нынче всякой нечисти повылазило, многие люди о моей помощи просят!

Он поставил свой мешок на крыльцо и стал доставать оттуда какие-то черные ящики с экранами, согнутые под углом проволоки, проволочные рамки и бамбуковые палочки. Достал также тяжелое черное кольцо на веревке.

– Ой, а что это? – заинтересовалась я.

– Это, Маняша, инструменты мои! – с гордостью ответил Бородавкин. – Все сам изобрел и сам сделал! Вот этими самыми руками! Эх, ученые-ученые липовые! – горько вздохнул он. – И чем они только заняты! А вот до того, чтобы людям жизнь облегчить, от порчи и нечистой силы их освободить, у них руки не доходят! Все о высоких материях думают, а на землю нашу грешную внимания не обращают!

Говоря все это, он включил один прибор, на котором тут же загорелись разноцветные лампочки, а он начал подкручивать ручки, настраивая его.

– Зачем же вам приборы, если вы все и так видите и даже кожей чувствуете? – насмешливо спросил Сашка.

– А для того, чтобы таким недоверчивым людям, как ты, мил-человек, наглядно показать, что вокруг них творится, – назидательно ответил Иван Иванович и с ужасом воскликнул: – Господи твоя воля! Да как же вы живы-то до сих пор? Тут ведь и находиться долго нельзя без вреда для здоровья! Вот ты, Маняша, посмотри, – потянул он меня за руку, – видишь, как эта красная лампочка мигает тревожно?

– Вижу! – с благоговейным трепетом прошептала я. – И что это?

– Это значит, что над вашим домом, как грозовое облако, собрался сгусток негативной энергии! – пояснил он. – Не может быть мира и лада в таком доме! Смута и склоки в нем живут!

– Пока что в нем живем мы, – вмешался Сашка. – И живем дружно! – выделил он. – А если вы все так хорошо видите и знаете, – ехидно выговорил он, – то не сообщите ли нам, что это за животное у нас тут завелось?

– Не животное это, а сатанинское отродье! – отрезал Бородавкин.

– А я что тебе говорила? – торжествующе спросила я.

– Бросьте вы мне голову на два голоса морочить, – отмахнулся муж. – Ясно же, что это живое существо, а не дух бесплотный!

– Нечистая сила способна превращаться в любое земное создание! – веско заявил Иван Иванович, неприязненно глядя на Сашку. – Я потому и приехал сюда, что интересно мне, какие же еще обличья может дьявол принимать!

– Ну вот мы уже и до существования дьявола добрались! – хмыкнул муж.

– Дьявол есть антитеза богу! Нет добра без зла! Нет белого без черного! Нет дня без ночи! – воздел палец Бородавкин. – Или ты, мил-человек, уже и в бога не веруешь?

– А в нашей стране существует свобода вероисповедания! Могу верить хоть в кленовый лист! Хоть в сосновую шишку! А молиться пню или огню! Это никого не касается! – огрызнулся Сашка.

– Вот потому-то, Маняша, у вас здесь нечистый дух и поселился, что, как я уже говорил, нет мира в вашей семье! – печально качая головой, сказал мне Бородавкин. – Много вам сил придется приложить, чтобы с ним помириться! Избавиться от него непросто! Очень непросто! Так что вам лучше сделать так, чтобы он вас вообще не трогал!

– Но как? – воскликнула я.

– Было бы у меня свободное время, я бы тебя научил, а так... – он развел руками.

Тут мне вспомнились его слова: «Мое время – на вес золота» – и я смущенно сказала:

– Мы вам заплатим, Иван Иванович! Только посоветуйте, что нужно сделать, чтобы с барабашкой подружиться!

При этих моих словах Сашка закашлялся, словно чем-то подавился, а потом хриплым голосом заорал:

– Маруся! Ты что, совсем с ума сошла? Ты чего плетешь?

– Между прочим, я тебе об этом уже говорила! – сквалыжным тоном ответила я. – Да! Я хочу подружиться с нашим барабашкой! Или ты забыл, что он избавил меня от невероятно гнусных подозрений на мой счет? – Говорить при Иване Ивановиче о том, что меня обвиняли в краже, я не хотела. – Вот я и хочу узнать, чем я могу быть ему полезна! Что он ест и пьет! И тогда я ему буду на ночь оставлять еду, и он больше не будет шалить в нашем доме!

– Ты сама-то соображаешь, что говоришь? – обалдело вытаращился на меня муж. – Ты несешь такую ахинею, что уши вянут!

– Если твой друг не смог объяснить происхождение барабашки с научной точки зрения, то не мешай работать тем, кто может это сделать! – отрезала я.

– Нет, с меня хватит! – не на шутку разозлился Сашка. – Пропадите вы пропадом со своей нечистой силой, чтоб ей пусто было, а я пойду и свежим воздухом подышу, в котором негативной энергии нет, – язвительно сказал он, – пока я тут с вами с ума не сошел! А вы тут ловите свою нечисть хоть сачком, хоть сетью, хоть заклинаниями!

С этими словами он повернулся и пошел к выходу с участка, на прощание хлопнув калиткой так, что удивительно, как она с петель не сорвалась.