В предисловии к книге я те же мысли выражал в сжатом виде:

"Трудно даже представить себе, сколько раз и с каким энтузиазмом ученые опровергали саму идею Атлантиды, полулегендарного материка или острова в Атлантике, откуда берет начало цивилизация. В шестидесятых годах меня, совсем еще молодого аспиранта, поразило, что грунт, в котором захоронены останки мамонтов на знаменитом Берелехском кладбище, довольно молодой - его возраст около 12 тысяч лет. Я считаю себя дальневосточником... Мне удалось получить первые данные радиоуглеродного анализа, он свидетельствовал, что возраст костей и бивней животных на этом кладбище тот же - около 12 тысяч лет. Однако этим же временем датирована и гибель Атлантиды. И несмотря, казалось бы, на отсутствующую связь между останками мамонтов и гибелью острова, я ее нашел и стал атлантологом. Полученные мной в других районах страны данные говорили о том же - небывалой катастрофе, которую пережила наша планета около 12 тысяч лет назад..."

Рассказывая о находках в Малой Азии - колыбели европейцев и прежде всего славян, я обращал внимание на тайну неожиданного становления там цивилизации. Я назвал этот регион Восточной Атлантидой, предполагая древнюю колонизацию его атлантами посредством мореплавания. Я писал в "Чаше бурь": "Если найдется человек, который способен поверить, что в одном из уже обнаруженных поселений девять тысяч лет назад знали с десяток культурных растений потому, что жители сумели вырастить и выходить их за время нескольких вдруг прозревших поколений, то он поверит в чудо, гораздо большее, чем Атлантида".

Далее в упомянутом предисловии я признавался читателю:

"С удовольствием признаюсь, что я ошибался. В это чудо верят все ученые, их не удивляет внезапный скачок, когда на пустом месте возникли древнейшие города, земледелие, искусство именно в течение жизни нескольких поколений. Однако я по-прежнему считаю совершенно невероятным внезапное становление Восточной Атлантиды в Малой Азии без предыдущей ступени - Атлантиды. Закономерный, по мнению ученых, процесс развития Малой Азии и строительства здесь первых городов я считаю необъяснимым, а саму проблему - открытой, не находящей никакого решения в рамках обычных представлений".

В этих строках виден пока только атлантолог. Написаны они еще до того, как я вступил в контакт с великой Исидой, вышедшей из Атлантиды. Тогда я ни за что не поверил бы, что такое реально. И все же я настаивал или почти настаивал на существовании удивительной земли среди океана.

"Несколько лет назад я был поражен, когда обнаружил, что Сириус, восхождение которого предвещало разлив Нила в Древнем Египте, известен примерно в том же качестве и древним иранцам. Эту звезду в Египте называли Сотисом. Один только раз за 1461 год утренний восход Сотиса над городом Мемфисом происходил одновременно с началом разлива Нила, Этот день египтяне сделали началом солнечного года в 365 дней, который почти без изменения дошел до наших дней. Я имею в виду его продолжительность.

О четырех таких восходах остались записи в Риме (Цензорин): первый из них случился в 4241 году до нашей эры, то есть в глубокой древности, когда еще не было в помине и пирамид. Конечно, восходы были и раньше, но первый, отмеченный в записях, относится именно к этому году.

И вдруг я нахожу древнеиранское свидетельство (известное иранистам) о поклонении птице, относящей семена различных растений к источнику. Из этого источника пьет дожденосная звезда Тиштрйа, она же Сириус. Потом, с дождями, семена возвращаются на землю. Та же история, что и у египтян, ведь разлив Нила был предвестником урожая. У древних иранцев нет Нила, но есть вода, дождь, растения, Сириус. Это слепок народной памяти и фантазии, в основе которых как будто бы читаются традиции Египта. Как они попали к ним из Африки? Объяснить это войной, которую вели персы против Египта, невозможно - совпадение относится к более раннему периоду, оно очень давнее. Не значит ли все это, что был какой-то общий источник сведений о Сириусе, который и направил мысль египтян в нужном направлении? Удивительно, но никто не задумывался, почему вдруг египтяне обнаружили и даже ввели в систему событие, которое повторяется раз в 1461 год: иными словами, практически не повторяется вовсе. Для меня это служит немаловажным доказательством того, что, несомненно, существовал предыдущий виток цивилизации, оборванный древним катаклизмом, катастрофой. От того первого витка сохранилась память потомков. Атлантида не могла не существовать, она и дала начало цивилизации".

В первой книге встреч с Богоматерью я не был так категоричен, читатель, вероятно, обратил на это внимание. Секрет прост: я узнал о богине, о богах, об их жизни. Это затмило все остальное. То, что рассказала великая богиня Исида, она же Божья Матерь, заставило меня, естественно, пересмотреть свои взгляды на все окружающее. И на прошлое тоже. Атлантида для меня продолжала существовать, но только на втором плане моего сознания, И вдруг, уже после написания первой книги, я узнаю, что Божья Матерь расскажет мне об Атлантиде сама. Сама! И что она когда-то жила именно там, в Атлантиде. К этому можно добавить лишь строки дневника встреч с ней и еще пять-шесть строк, которые читатель найдет в следующем разделе.

* * *

Семнадцатого октября... Незабываемый день. Ни облачка, ни тени, ни звука свет и море. Был полный штиль. Вода сливалась с воздухом. Я не различал горизонта, как ни всматривался. Теплоход застыл, повис не то над зеркалом моря. не то в небе. Я объяснил это влагой, легким туманом, который пропускал лучи, но вдали как бы глотал их. Не знаю. верно ли объяснение.

Ни звука. Умолкли парни на катере, что остановился метрах в двухстах от мыса. Заглох мотор. Сначала они обсуждали, как быть. Но вот все стихло. Я остался наедине с солнцем. Возникла иллюзия хрустального дворца. Ни шальной волны, ни даже ряби. Не хотелось нарушать тишину. Я не поплыл, как всегда, а просто лег на дно. У самого берега. Я выставил голову, опираясь грудью о камень, покрытый бурой травой. Потянуло в маленькую лагуну - там было еще теплее. Под руками шевелилась галька. Мелкие крабы вылезали из-под моих пальцев. Раки-отшельники бродили по голышам. Раковины их конические, витые или круглые, почти пурпурные. Впервые видел, как обедают крабы. Они щиплют клешнями сероватые водоросли, покрывшие валуны, иногда для этого вылезают из воды. Движутся непрерывно их клешни. Добыча их мизерная - мне ее не заметить. Только потом присмотревшись, я улавливал изменение тона - там, где работал краб, угадывалась дорожка. Самый большой из них - с треть моей ладони. Он вылез на плоскость скалы. Я понял замысел его вода успевает размыть водоросли, напоминающие серовато-зеленую пыльцу, поэтому лучше собирать их на сухом месте.

Не помню таких дней на Кавказе. Однажды в Крыму я засмотрелся на катер шедший бесшумно по небу, - было похоже на происходившее семнадцатого октября, в предпоследний день моего отдыха, только там не стояло такой тишины, как здесь сейчас.

Приключения в Шаданакаре

Помню пронзительную мысль: коршун, напавший на лебедь белую в сказке Пушкина, это же Гагтунгр! Так меня снова развернуло лицом к простецкому на первый взгляд сочинению поэта. Я даже представил себе его сидящим за столом, улыбающимся мне и произносящим свое хитровато-лукавое "Куда нам, дуракам, чай пить!"

Итак, снова передо мной раскрыта "Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной Царевне Лебеди".

А чтобы читатель понял, почему она оказалась на моем письменном столе, я должен процитировать другого русского пророка, Даниила Андреева. (В первой книге я назвал пророком Пушкина.)

"Сущность Гагтунгра, великого демона Шаданакара, несмотря на его исполинские, сравнительно с нами, масштабы, может быть, при благоприятных условиях, осознана в несколько большей степени (чем сущность Люцифера). Главное, становится ясной его троичность, хотя причины этой троичности, ее происхождение и цель - если в ней есть цель - остаются нераскрытыми".