— Ничего страшного. Я вызову такси. Увидимся завтра, — поспешила успокоить его Хелен.

Она направилась к выходу, избавив себя от неприятных минут общения с Бетси. Эта девица выводила ее из себя с первой минуты знакомства. С того самого дня, когда она появилась в фотостудии «Сталкера» под руку с Крисом. Он улыбался во все тридцать два зуба, раскланивался и представлял всем свою пассию. «Познакомьтесь с будущей звездой Бетси Уильямс…».

Брр… Хелен поежилась, словно от холода. Неужели Крис не видит, что она совершенно ему не подходит?

— А ты подходишь? — спросила Камилла с таким видом, будто все эти беседы о гениальном и неотразимом фотографе, по которому сохла старшая сестра, достали ее настолько, что она едва сдерживалась, чтобы не заклеить рот Хелен скотчем.

И кто из них взрослее и благоразумнее? Она, по крайней мере, не бросила перспективную работу ради безответной любви к человеку, который даже ее не замечает. Конечно, Крис Портман красавчик… Камилла и сама подпала, помнится, под его обаяние. Однако она быстро справилась с наваждением, представив себя в незавидной роли страдалицы и вечной тени великого и блистательного Криса Портмана. Ну уж нет!

Если Хелен такая дура, что готова пожертвовать своими честолюбивыми замыслами и творческими идеями ради неотразимого Криса, то это ее дело. Однако даже для Хелен это уж слишком. Откуда такое самопожертвование? Если не сказать самоуничижение.

В семействе Тейлоров никогда не приветствовались безрассудные порывы страстей. Мать и отец всю жизнь соревновались в том, кто из них более прагматичен и хладнокровен в принятии жизненно важных решений. Если бы вдруг Камилла или Хелен узнали о том, что у кого-то из родителей был роман на стороне, они бы, наверное, умерли от изумления.

Нет, мистер и миссис Тейлор никогда бы не отвели взгляд в сторону. Возможно, в этом и был секрет их семейного благополучия. Старинная народная мудрость гласит, что муж и жена должна смотреть вовсе не друг на друга. Они должны смотреть в одну сторону. В благочинном семействе Тейлоров именно так и повелось. Мать и отец девочек смотрели в одну сторону: на совместный банковский счет. Именно он дарил им самую большую радость и доставлял самые досадные огорчения.

— Эй, Джуди, взгляни-ка. Прошлый год вышел на удивление удачным, — заявлял отец с довольной улыбкой после того, как получал предрождественскую выписку с банковского счета. — Теперь Камилла и Хелен смогут без проблем закончить учебный год в колледже.

Мать в ответ расплывалась в улыбке и бросалась на диван, чтобы обнять мужа и согреться в его объятиях ненастным декабрьским вечером. Таков секрет супружеского счастья.

Камилла усвоила урок на пять с плюсом. Ее собственная семейная жизнь — была реинкарнацией брака родителей, а тот в свою очередь был лишь копией отношений бабушки и дедушки Тейлоров.

Хелен с трудом могла вспомнить тот день, когда впервые почувствовала себя паршивой овцой в семействе Тейлоров. Ее поведение не укладывалось ни в какие рамки. Именно эту мысль она каждое Рождество читала во взгляде матери, когда приезжала в гордом одиночестве ее навестить. Именно этот немой укор горел сейчас в глазах младшей сестры.

— Если я тебе надоела, так и скажи, — грустно сказала Хелен. — Мало того, что я заявилась к тебе без предупреждения, так еще и плачусь в жилетку…

— Милая, ты можешь плакать в нее сколько угодно, — рассмеялась Камилла. — Она все равно непромокаемая. К тому же Лари улетел сегодня в Атланту по делам… Я рада, что ты заглянула на огонек. Одно «но». Ты вновь затянула старую песню о Крисе Портмане. Я уж думала, ты успокоилась после того, как он попал под каблучок Бетси Уильямс. Одно дело сохнуть по холостяку, и совсем другое — по мужчине, влюбленном в другую женщину. Вспомни о гордости, в конце концов. Ты ведь Тейлор!

— Да. Я Тейлор и у меня именной банковский счет с пятью нулями, — без особого энтузиазма произнесла Хелен.

— Нет, дорогуша, так не пойдет, — перебила ее сестра. Она сжала пальцы в кулак и потрясла им в воздухе, заявив с куда более выразительной интонацией: — Ты Тейлор и у тебя, черт побери, полно денег! Почему бы тебе не заняться собой?

— Например, выйти замуж? — с иронией спросила Хелен, не думая, что ее шутка — причем не самая удачная — будет воспринята Камиллой всерьез.

— А почему бы и нет? Вообще-то я собиралась уговорить тебя заняться фотографией самостоятельно, выйти из тени Криса Портмана, однако вынуждена признать: твоя идея мне нравится даже больше.

— Камилла, ради бога, — взмолилась Хелен. — У меня ведь даже нет претендента на роль мужа. А на собственное творчество у меня не остается ни минуты свободного времени. Когда я напросилась к Крису в помощницы, я и не подозревала о том, как много сил и времени у меня будет уходить на работу в журнале.

— Я вообще не представляю, как такая милая и благовоспитанная женщина, из хорошей семьи, может работать в подобном… гм… борделе. Вокруг ведь одни похотливые самцы, которые словно стервятники слетаются на обнаженные женские тела. На днях я встретила миссис Честерфилд. Ты помнишь эту милую старушку из Бостона? Она еще приезжала на мою свадьбу… — Камилла дождалась утвердительного кивка сестры и продолжила: — Так вот она поинтересовалась, чем занимается моя сестра. Мне пришлось выкручиваться и придумывать всякую чепуху.

— Могла бы сказать правду, — заметила Хелен с отсутствующим видом.

— Что? Сказать правду? Запятнать репутацию Тейлоров? — Камилла изменила голос и защебетала с дурацкой улыбочкой на губах: — Знаете, умница Хелен, которая закончила Гарвард одной из лучших, работает девочкой на побегушках в мужском журнале… Да-да, в том самом, обложку которого каждый месяц украшает очередная красотка с обнаженной грудью.

— Прекрати, Камилла. Ты уже говоришь как ворчливая старуха и ханжа. Мы ведь живем в двадцать первом веке.

— Однако это вовсе не означает, что я восторге от того, какую жизнь ты ведешь. Я бы еще смирилась, если бы ты получала соразмерно своим усилиям. Если бы вы с Крисом были женаты и ты, подобно музе, сопровождала гениального мужа, помогая ему в житейских тяготах… Но нет. Ты делаешь это из побуждений, понимаемых только тобой. Даже я, твоя сестра, не разделяю твоих устремлений.

— Мне жаль, — вздохнула Хелен. — Я не хотела тебя расстраивать. — Следующий раз… если встретишь кого-нибудь из друзей семьи, можешь сказать, что я безвылазно сижу дома и пытаюсь написать книгу, что-то вроде Марселя Пруста.

— Еще лучше! — воскликнула Камилла. — Нет уж, лучше я буду говорить правду.

— Интересно, какую из ее интерпретаций ты выберешь, — со скептической улыбкой произнесла Хелен.

— Правда одна: моя сестра — глупая женщина, потерявшая рассудок от любви к фотографу мужского журнала.

— Крис талантлив. Он сотрудничает со «Сталкером» только из-за Бетси. Это она его уговорила.

— Еще лучше! — повторила Камилла с большим возмущением. — Моя сестра влюблена в человека, который поставил крест на своем творчестве из-за смазливой вертихвостки, позирующей в непристойном виде на потеху сомнительной публике.

— Мы с Крисом похожи гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, — заметила Хелен. — Он готов пожертвовать собой ради Бетси, а я — ради него.

— Жаль, что Бетси не собирается жертвовать собой ни ради тебя, ни ради Криса, — съязвила Камилла. — В противном случае вы бы смогли организовать оригинальный Клуб людей, приносящих себя в жертву. Правда, боюсь, вы так бы и не смогли открыть первое заседание. — Камилла лукаво улыбнулась.

— Это еще почему?

— Потому что каждый бы жертвовал собой и уступал право первого слова другому.

Хелен не сдержала смех.

— Камилла, я тебя обожаю.

— Я знаю. Мы ведь сестры. Пусть и совсем разные. Кстати, почему бы тебе не пожертвовать своей фигурой и не попробовать мое кулинарное изобретение — пирог с черносливом, миндалем, кокосовой стружкой и карамелью?

— Он называется «все, что нашлось на кухонной полке?» — спросила с улыбкой Хелен.