Уэнди беспомощно стояла, сжимая свой «Глок». Глаза застилали слезы.

Стрельба стихла, и окна заполнились бесцельно метающимися тенями, подсвечиваемые флуоресцентными лампами участка.

Весь участок был сметен в считанные минуты, а она не сделала ни единого выстрела. В ушах по прежнему звенело, и недостаток сна за последние несколько дней внезапно дал о себе знать, и она почувствовала себя опустошенной и дезориентированной.

Отвяжись от нее. Она одна из нас.

Она подняла пистолет обеими руками и тщательно прицелилась, наведя на окна.

— Помогите! Пожалуйста, помогите!

По аллее бежала какая-то женщина в ночной рубашке, размахивая руками.

— Оставайтесь там, — отрывисто крикнула она, подняв руку. Нервы были обнажены и наэлектризованы. Автоматически включилась тренировка. — В чем проблема?

— Мой муж ранен, — сказала женщина, бешено тараща глаза. — У него кровь идет.

— Окей, вы звонили в 911?

— Все линии заняты.

— Где вы живете, мэм?

— Тут недалеко.

— Ты не можешь пока ничего делать, — сказала она себе. — Ты обязана доложить, что видишь.

Другой голос у нее в голове возразил: — То, что ты видишь, не могло случиться.

— Тогда идемте, — сказала она.

Они вошли в дом. У Уэнди кружилась голова. Ей тут же бросились в глаза детали произошедшего. На полу лежал бледный мужчина в пижаме, из головы шла кровь. На ковре рядом с ним, валялась горящая настольная лампа, отбрасывающая длинные тени. На стене семейные фото. Телевизор с выключенным звуком, с обеспокоенной ведущей в кадре. Разбитый горшок, земля и разбросанные части растения. Бейсбольная бита.

— Офицер, с вами все в порядке?

Всякий раз, закрывая глаза, она видела толпу несущуюся с криками в патрульную.

— Расскажите, что здесь случилось, мэм, — сказала она на автомате.

— Я ударила его по голове. Можете арестовать меня, если хотите. Но сначала позаботьтесь о нем. Пожалуйста!

Уэнди осмотрела рану.

— Как вас зовут?

— Лиза.

— Окей, Лиза, подойдите сюда. У него рассечена кожа головы. При таком ранении бывает много крови. Нужно немного приподнять ему голову, так чтобы она была выше уровня сердца. Вот так. Ему потребуется скорая помощь, но с ним все будет нормально. А пока посидите здесь и наложите ему повязку.

Уэнди стояла, борясь со слезами, и пыталась дозвониться в 911. Линии были перегружены. Она увидела кушетку и внезапно захотела прилечь на минутку. А может на пять. Совсем ненадолго…

— Я должна была сделать это, — говорила Лиза.

— Угу, — сказала Уэнди, изумленно глядя на телевизор. Ведущая плакала, щеки были в разводах от потекшей туши.

— Он угрожал нашему мальчику…

— Этот человек?

— Мой муж.

— Вы говорите, ваш муж напал на вашего сына?

— Я остановила его. Услышала, что он проснулся, и пошла за ним. Когда я увидела, что он держит Бенджамина и кусает его, я схватила биту и ударила его по голове. Мне пришлось это сделать.

— Он был одним из тех, кто пострадал от эпидемии? Одним из СВЦЭЛ?

— Да. Это было невероятно. Похоже, он ничего не соображал, потому что никогда даже пальцем не трогал Бенджамина. Он любил нашего мальчика, больше чем себя.

Уэнди попятилась, в ужасе глядя на лежащего перед ней человека. Ее рука метнулась к наручникам, висящим у нее на ремне. Она вытащила свой «Глок» и сняла с предохранителя. Нахмурилась, пытаясь сообразить.

— Сейчас можете убрать руки, Лиза. Я хочу, чтобы вы медленно отошли от него.

Отвяжись от нее.

— Окей, — сказала Лиза. — Но у него все еще кровь идет…

Она одна из нас…

Уэнди подняла пистолет и спустила курок. Звук выстрела заполнил весь дом. Голова мужчины взорвалась, забрызгав стену.

Женщина взвыла, как попавшее в капкан животное, и бросилась вперед, чтобы прижать к груди изуродованное выстрелом лицо мужа.

— Ты убила Роя!

Наверху рычал и колотил в двери спальни их сын.

Уэнди сунула пистолет в кобуру и вышла из дома в ночь.

— Зачем ты сделала это? Зачем? Зачем?

Крики женщины преследовали ее на улице, пока не слились с другими, звучащими над городом голосами в сплошной демонический хор.

Тодд проснулся в теплой больничной палате без окон после долгого сна без сновидений. Он ощущал себя по-прежнему обессиленным, но его тело говорило ему, что он уже заспался. Ты все еще здесь, старина Тодд, сказал он сам себе. Все еще у руля. Накинув одеяло на голые плечи, он проковылял до ведра в углу и опустошил мочевой пузырь. В желудке заурчало. Выйдя в коридор, он встретил Пола, насвистывая моющего пол концентрированным раствором хлорки, и повеселел. Он не привык быть один.

— Привет, Преподобный, — сказал он.

— Доброе утро, Малец.

— Ух, ты, мы не успели попасть сюда, а тебя уже заставили драить полы. Жалко, что проповедники больше не нужны в постапокалиптическом мире.

Пол прервал свое занятие и улыбнулся. — Наоборот, сынок, истинному священнослужителю не чуждо работать руками. Это своего рода молитва. Полезно для души. Попробуй как-нибудь.

— Ты пытаешься превратить меня в атеиста?

— Ха, — сказал Пол.

— Во всяком случае, моей душе нужно выпить кофе и не делать ничего сегодня.

— Заверни за угол и найдешь гостиную. Мы сделали там комнату отдыха. Уверен, что Энн припасла тебе чего-нибудь.

— Спасибо, Преподобный, — сказал Тодд, одеяло волочилось за ним по полу.

— Приятно видеть тебя снова, Малец.

— Тодд повернулся, ухмыльнувшись. — Малец пребывает вовеки, Преподобный. Малец пребывает вовеки.

Этан медленно брел по отделению патологии, с восхищением разглядывая в тусклом свете своего светильника дороге оборудование, собирающее сейчас пыль. Всюду, где они появлялись, он видел следы погибшего мира. Он искал что-то, что может им пригодиться, но пока безрезультатно. На лабораторном столе стояла большая центрифуга, за открытой крышкой виднелись пробирки с клетками, некогда живыми, а сейчас погибшими, оставшимися после какого-то незаконченного эксперимента. Люди работали здесь, когда Инфицированные встали со своих коек. Уходили в спешке. Этан посмотрел на перевернутое кресло с накинутым на спинку белым халатом. Разбитые пробирки на полу.

Он задержался перед шкафом с посудой из тонкого стекла, пробирками и мензурками. Они были чистые, но ему было страшно касаться их. Бактерии сейчас это главная угроза его жизни и здоровью, а его инстинкты не слишком разборчивы. В углу на глаза ему попался резервуар с жидким азотом. Он долго не мог отвести от него глаз. Азот хранился под давлением. Они могли бы отлить немного в какой-нибудь контейнер, чтобы потом сделать взрывчатку. Если только им первым не оторвет руки. Они могли бы сбросить ее на Инфицированных и устроить им быструю заморозку. Если не отморозят себе руки.

— Жидкий азот это опасный лабораторный материал, — напомнил он себе. Возможно, лучше не трогать его. Хотя, подумать стоит. В этом мире все может сгодится для вооружения. Из пяти основных вещей, необходимых для выживания, на первом месте стоит безопасность.

Этан повертел в руках флуоресцентный микроскоп, но без электричества он оставался темным, инертным и безжизненным. Комната была полна лабораторного оборудования на сотни тысяч долларов, и оно сейчас приходило в негодность. Он нашел инкубатор, но решил не открывать его. До него снова с ужасающей ясностью дошло, что ученые изучали здесь болезни. Не страшные болезни типа СПИДа и вируса Эбола, нет, не в такой лаборатории, но не менее опасные: рак, диабет, эмфизема, костные болезни. Патологи изучали ткани, кровь, мочу, чтобы понять, чем больны люди. С помощью этих тестов врачи лечили людей с всевозможными недугами и продлевали им жизнь. Исследователи смотрели на эти мельчайшие живые частицы из человеческого тела и пытались понять, что у этих людей болит, и как они адаптируются к боли. С помощью этого знания можно было гораздо проще диагностировать некоторые заболевания, другие лечить, и даже исцелять. Но теперь все эти целители ушли, возможно, навсегда.