В последний год он даже не удосужился черкнуть тому пару строк — со всеми праздниками отца поздравляла педантичная секретарша Кена. Старик же регулярно сообщал сыну новости о жизни Оквуда, ни разу не упомянув при этом имя Элен Коннорс. В самом последнем письме он благодарил Кена за щедрый подарок ко дню рождения. Еще он сообщил, что после долгих лет вдовства встретил наконец женщину, с которой ему хотелось бы прожить остаток жизни. Она приехала погостить к соседям Джорданов, где с ней и познакомился отец Кена.

Пожилые люди вскоре обнаружили сходство судеб и общность интересов. Словом, отец собирался переехать к своей избраннице в городок, расположенный милях в шестидесяти к северу от Оквуда. Сыну же хотел оставить свой дом и надеялся, что тот, устав от жизни в большом городе, вернется и устроит здесь свою жизнь.

Читая письмо, Кен сначала усмехнулся, позже задумался, потом загрустил. Годы, проведенные вдали от родного дома, отличались друг от друга лишь тем, на какую ступеньку по лестнице успеха ему удалось подняться. За это время ему не встретилось ни одной женщины, которая хоть что-то значила бы для него. На вечеринках и презентациях, устраиваемых фирмой, Кен знакомился с привлекательными ухоженными женщинами, которые были не прочь очаровать холостого, известного архитектора.

Иногда Кен шел им навстречу, иногда — нет. Всякий раз он надеялся, что эта встреча изменит его жизнь, вызовет в израненном сердце эмоции, которые позволят забыть о том, что любимая предпочла другого. Но этого не случалось, он разочаровывался, становился холоден и рассеян, никак не реагируя на намеки партнерш на упрочение отношений. И связь обрывалась сама собой. При этом он не испытывал особых сожалений. Просто очередное не то.

Но совсем обходиться без женщин он не собирался, поэтому стал обращать внимание на разведенных деловых особ чуть старше себя, опытных и не желающих связывать себя узами брака. Таким образом, ничье сердце не разбивалось и все устраивалось к обоюдному удовольствию.

Да только существовали и в этих отношениях ощутимые изъяны: не с кем было поделиться сокровенными мыслями, утро Кен встречал в одинокой постели, квартира его имела необжитой вид, а холодильник часто охлаждал только воздух. И что совсем уже печально, при таком образе жизни неоткуда было появиться ребенку. Странно, но, не желая связывать себя узами брака, Кен иногда задумывался о маленьком Джордане, даже представлял, каким может быть его малыш.

Последней каплей стало письмо Шона Огилви, у которого дела тоже шли неплохо, только вот работа бросала его из штата в штат, не давая нигде пустить корни. Но похоже, вскоре этому будет положен конец.

В конверте, кроме письма, была еще фотография прелестного домика, на ступеньках которого сидел улыбающийся Шон. А подпись под фотографией гласила, что закоренелый холостяк намерен поселиться в родных местах и обзавестись семьей, как только найдет себе подходящую невесту. Шон выражал желание открыть в Оквуде собственное дело и приглашал Кена в компаньоны. Еще он в нескольких словах сообщал новости из жизни общих знакомых, а под занавес приберег для друга настоящую бомбу.

Нескольких дней Кену хватило на то, чтобы не только принять важное решение, но и уладить все дела с увольнением, отказаться от аренды квартиры, а также перевести деньги на вновь открытый счет в банке Оквуда. «Томпсон и Картрайт» весьма неохотно рассталась с ценным работником. Но обаяние Джордана и его обещание участвовать в качестве консультанта во всех крупных проектах фирмы сделали свое дело. Затем Кен тепло простился со всеми, кто работал с ним бок о бок эти годы. Несмотря на то что он не завел среди коллег близких друзей, все же расставаться было немного жаль.

Прощальная вечеринка затянулась, и домой Кен вернулся поздно, поэтому звон будильника на следующий день поутру был совершенно некстати.

Проснувшись, Кен уже не смог находиться в бездействии. Спустя несколько минут чисто выбритый, он уже пристально вглядывался в свое отражение в зеркале и думал, многие ли старые знакомые узнают в нем прежнего Кеннета Джордана. От тех времен у него остался неизменным только рост, да глаза по-прежнему отливали стальным блеском.

Раздавшийся в плечах Кен носил теперь усы, а густые черные волосы стриг коротко, что очень ему шло. Мужественные черты лица и умный взгляд прищуренных глаз привлекали к себе внимание. Пожалуй, он сильно изменился. А вот изменилась ли Элен? У Кена не было ее фотографии, но память услужливо воскресила милое лицо.

Принятое решение вернуться домой подталкивало побыстрее отправиться в путь. Тогда, десять лет назад, казалось правильным уехать, что называется, на край света, чтобы не поддаться соблазну периодически наезжать в Оквуд повидать Элен. Теперь предстояло проделать путь в обратном направлении почти через всю страну, за время которого Кен намеревался еще раз хорошенько обдумать свое появление в родном городке, свои последующие действия.

Загрузив вещи в джип, он уселся за руль, посигналил на прощание уже бывшим своим соседям и тронулся с места. Долгая дорога позволяла поразмышлять о дальнейшей жизни, о профессиональных перспективах…

По мере приближения к Оквуду Кен все чаще приходил к мысли, что ему необходима короткая передышка, что он не готов еще встретиться с Элен лицом к лицу. Поэтому, подъезжая к небольшому городку Лейквуд, он решил остановиться в нем на сутки, чтобы собраться с духом и в последний раз все обдумать.

Кен направил джип к небольшой гостинице «Аделина». Двухэтажное здание, расположенное при въезде в город, наверняка не имело особых удобств. Но поскольку стояло нежаркое лето, Кен не боялся ни замерзнуть, ни задохнуться от духоты в своем номере, а все остальное его нисколько не волновало.

Оставив машину на почти пустой стоянке, Кен взял из джипа только одну сумку и направился к входу в гостиницу. «Аделина», безусловно, знавала лучшие времена. Когда-то она радовала глаз ослепительной белизной стен, но сейчас ее не мешало бы покрасить заново. Солнце и дожди сделали свое черное дело, придав зданию обветшалый и унылый вид.

Войдя внутрь, Кен огляделся и заметил справа от себя высокую стойку портье со звонком на ней. Самого портье видно не было. Поставив на пол сумку, Кен протянул к звонку руку, но сразу же отдернул ее, заметив появившуюся над стойкой голову в бейсбольной кепке козырьком назад. Обладатель кепки выпрямился во весь рост и оказался… худенькой девушкой лет двадцати, миловидной, но не красавицей. Она слегка напомнила Кену Элен то ли цветом и длиной волос, то ли своей молодостью.

Зеленые глаза с интересом смотрели на приезжего. Затем во взгляде появилось одобрение — он ей явно нравился. Девушка поздоровалась с Кеном и спросила, что ему нужно.

— Я хотел бы номер с ванной на сутки или чуть дольше.

— Предпочитаете жить на втором этаже или на первом?

— Мне все равно, лишь бы принять душ и выспаться. Я очень устал в дороге.

— Вот ключ от нашего лучшего номера на втором этаже. Там есть все, что нужно. Это весь ваш багаж?

— Нет, остальное в машине. Не хочется перетаскивать вещи из джипа в номер, а завтра загружать обратно.

— Думаю, им ничто не угрожает, хотя машина у вас из дорогих. В Лейквуде очень спокойно.

— Спасибо. Если не возражаете, я пойду к себе. Уж очень устал, извините.

— Желаю вам хорошо отдохнуть у нас.

Кен подхватил сумку и направился к лестнице, ведущей на второй этаж. По пути ему никто не встретился. Похоже, здесь удастся хорошенько выспаться.

Девушка проводила его взглядом и вздохнула. До чего же хорош собой! И неплохо воспитан. Во всяком случае, не пытался строить ей глазки, хватать за руки и расточать дежурные комплименты. Всего этого она уже достаточно насмотрелась за своей стойкой. Иногда просто не знала, как отделаться от чересчур ретивых ухажеров. Интересно, что занесло этого человека в такую дыру?