Вяземский молчал.

— Ну, ты тут думай. А я, пожалуй, поеду домой. Как хорошо, что сегодня воскресенье! Хоть, высплюсь, по- человечески. Можешь не провожать. Я сам найду дорогу. Кстати, а где твоя домработница?

— Я её уволил, — машинально ответил Григорий, — а новую еще не нашел.

— А! Так ты, хотя бы, сам убери внизу. А то там такой бардак!

— Иди, уже, блюститель порядка!

Казанцев вышел.

Григорий растянулся на кровати и задумался.

Его друг во многом прав! Юле не помогут простые доктора. Вылечить её сможет только любовь! Надо же, оказывается, Юлька влюблена в него! А он и не замечал. Но, заняться с ней любовью! Нет! Он даже думать об этом боялся. Он никогда не сможет решиться на такое! Это выше его сил! А с другой стороны, Юлька вряд ли сможет найти себе парня. С её — то вечными страхами….

С этими мыслями Вяземский уснул.

Юля проснулась от ярких солнечных лучей, бьющих ей в глаза, сквозь легкие шторы.

— Гриша, — позвала она и села в постели. Но, ей никто не ответил.

Она спустила ноги с кровати и босиком прошлепала в коридор.

Дверь в спальню Вяземского была приоткрыта. Юля тихонько вошла и остановилась.

Мужчина спал, раскинувшись на кровати. Мощная грудь равномерно вздымалась. Плоский, накачанный живот. Тонкая полоска черных кудрявых волос, уходила под резинку обтягивающих трусов, которые не скрывали, а скорее, подчеркивали массивное утолщение между его узких, но сильных бедер. Длинные, стройные ноги, обвиты красной шелковой простыней, конец которой опускался на пол.

Девушка завороженно смотрела на красавца Вяземского.

… Григорий уже не спал. Из-под длинных, черных ресниц, он наблюдал за Юлей, за тем впечатлением, которое произвело на неё, его, почти обнаженное тело.

Юля стояла перед ним в одной коротенькой ночной рубашке, которая ничего не скрывала от его взора.

Маленькие холмики грудей, тонкая талия, вполне развитые бедра. Длинные, стройные ножки с узкими лодыжками. Маленькие ступни утопали в ворсе пушистого ковра. Девушка была, чудо, как хороша!

Григорий пошевелился и открыл глаза.

Девушка замерла.

У него были невероятные глаза! Соблазнительные, теплые и очень добрые.

— Привет! — сказал он и улыбнулся, натягивая на себя простынь.

— Гриша, ты такой!.. — вместо приветствия, восхищенно прошептала Юлька.

— Какой?

— Такой красивый!

— А ты- то какая красавица! — он протянул руки ей навстречу. — Ну, иди ко мне. Не бойся.

Юля присела на краешек кровати.

Он наклонился и обнял её.

— Эх, Юлька, Юлька! — сказал Гриша и поцеловал её в нос. — Что же мне с тобой делать?! Горе ты мое! Ты ночью всех нас до смерти напугала! Скажи, ну, почему к тебе опять вернулся этот кошмар?! Здесь, в моем доме, где тебе ничего не угрожает?! Ты вчера очень испугалась? Там, во дворе? Поэтому он пришел?

— Нет, — она отрицательно покачала головой, — не поэтому.

— А почему?

— Не скажу! — ответила девушка и спросила, зардевшись:

— Гриша, скажи, а что делала с тобой та девушка, ну, Вера?..

— Когда? — ошарашенно спросил Вяземский.

— Вчера. Там, внизу, на первом этаже, когда я ушла спать.

— Ты что, подглядывала?! — Гриша покраснел до корней волос.

(- Ни хрена себе! — подумал он. — Интересно, что она успела увидеть?!)

— Она целовала тебя там, — продолжала Юля, пальчиком указывая, куда именно целовала его вчера Вера, — а Кирилла…

— Не надо, не продолжай! — окончательно сконфузился Григорий.

Но Юлька упрямо продолжила:

— … Настя. Скажи, это и есть любовь?

— Нет, — Вяземский совсем смутился, — это не любовь.

— А что?

— Ну… это просто игра…

— А тебе было хорошо?

— Юля! — прикрикнул Гриша. — Сейчас же прекрати задавать мне такие вопросы! Это игры взрослых людей, и таким малявкам как ты, ещё рано знать про такое! И вообще — подглядывать нехорошо!

— Ладно, — и тяжело вздохнув, продолжила, — вы с Кириллом такие счастливые! Вы умеете любить! А я никогда не смогу этому научиться!

— Почему?! — изумился Григорий.

— Потому, что всегда буду бояться. Ну, отношений с мужчинами.

— Юль, ну, меня же ты не боишься? И Кирилла тоже.

— Вы это другое дело. Вы хорошие. И добрые. И такие красивые!

— Глупышка ты маленькая! Да у тебя вся жизнь впереди! Придет время и ты встретишь своего принца. Выйдешь замуж. Он будет тебя очень сильно любить! И ты его. Любовь между мужчиной и женщиной — это прекрасно! И она приносит только наслаждение, а не боль. Поверь мне, я знаю, что говорю!

— Да? — с сомнением покачала головой Юлька, — я не знаю…. Я ведь даже целоваться не умею.

— Ну, опыт — дело наживное. Ты всему научишься. Со временем.

Девушка задумалась, а потом тихо спросила:

— Гриша, а я красивая?

— Очень!

— А ты смог бы меня полюбить?

— Я тебя и так люблю.

— Я не это имела в виду.

— А что?

— Ну, по настоящему. Как женщину.

— А ты и есть женщина. В смысле, девушка. Любовь к мужчинам, это не для меня.

— Гриша, хватит шутить! Я серьезно!

— Я тоже.

— Тогда поцелуй меня., - попросила Юля и подставила свои губы для поцелуя.

Григорий чмокнул её в губы.

— Нет, не так. А, по настоящему. Научи меня.

— Нет! Даже не проси меня об этом.

— Почему?

— Достаточно того, что ты полуголая сидишь в моих объятиях. Юль, — попросил он, — не требуй от меня большего, пожалуйста!

— Ну, Гриша, ну, почему?!

— Да потому, черт возьми, что рядом сидит юная, свежая девушка. Я — почти голый, ты — тоже. Юля, я взрослый мужик, в конце концов! И терпение мое не безгранично. Я и так уже с ума схожу от твоей близости, не хватало ещё чтобы…

— Чтобы что…, ну, продолжай!

— Юля, блин, все! Давай, иди к себе! — Он убрал руки.

Но, Юлька сама обняла его.

— Пожалуйста! — прошептала она, глядя ему в глаза. — Только один маааленький поцелуй! И все!

— Ну, хорошо!

Он взял в свои руки её голову, наклонился и накрыл её рот долгим поцелуем, вложив в него всю страсть, которая сейчас бурлила в его крови, грозя утопить обоих. Язык Вяземского прикоснулся к её языку и начал свой страстный танец.

Юлька просто утонула в этом упоительном поцелуе. От новых ощущений у неё закружилась голова. Тело девушки дрожало. Сердце гулко билось в груди. Он огнем зажегся у неё внутри, разгоняя ночные кошмары. Внизу живота стало жарко и влажно. В груди закололи крошечные иголочки и маленькие бугорки напряглись.

Почувствовав перемену в девушке, Григорий осторожно оборвал поцелуй и положил голову Юли себе на плечо. Его длинные, нервные пальцы ласкали её шелковистую кожу, пока девушка не стала дышать ровно.

Его собственное дыхание было прерывистым, но он не обращал внимания, на своё желание, разрывающее его чресла.

Очень нежно, он поднял её голову и провел пальцем по нижней губе, припухшей и влажной, после его неистового поцелуя.

— Ну, как? — прошептал он. Лукавые чертики прыгали в его бархатных темно- карих глазах. — Тебе понравилось?

— Очень! — прошептала она в ответ. — Это было восхитительно!

— Это всего лишь поцелуй, малышка.

— Я еще хочу!

— Ну уж нет! На сегодня, пожалуй, достаточно!

Ещё одной подобной пытки, Вяземский бы просто не выдержал! Уж если учить её любви, то начинать нужно постепенно. Ещё немного, и он бы послал к черту все свои принципы, и овладел бы ей прямо сейчас, настолько велико было его желание! Своей бурной страстью, он мог напугать её еще больше. А это не входило в его планы.

— Лекарство нужно принимать маленькими порциями, — про себя подумал он. А. иначе можно отравиться.

— Все, Юля, давай, беги в душ и одеваться. Нам нужно многое успеть сделать за сегодняшний день.

Когда Юля ушла, Вяземский вскочил в кровати и помчался в душ. Стоя под тугими струями ледяной воды и, рискуя подхватить воспаление легких, он пытался справиться с желанием, охватившем его.