— Я все знаю, хорошая моя, — тихо ответил он, бережно баюкая девушку. — Я знаю, через какой ужас тебе пришлось пройти! Но. Этот ублюдок давно в аду. И он не сможет причинить тебе зла.

— Вы все мне не верите! — всхлипнула Юля, вырываясь. — Все думаете, что я сумасшедшая! И дед, и бабушка и врачи! И даже ты! А я нормальная! И это происходит в реальности!!

— Этого не может быть! Мертвые к живым не приходят!

— Да?! А это тогда, что такое?! Как ты это объяснишь?!

Юлька задрала ночную рубашку и чуть раздвинула бедра.

Вяземский не верил собственным глазам. На внутренней стороне левого бедра девушки, расплывался огромный синяк.

— Видишь? Хочешь сказать, что это я сама себе сделала?!

— Господи, помилуй! — в ужасе подумал Григорий — Это что же такое творится? Кошмар на улице Вязов какой-то! Так не бывает! В моем собственном доме! Бедный ребенок! Да за что ей все это?!

Он взял легкое покрывало, завернул в него Юлю и усадил к себе на колени, приговаривая:

— Ш-ш-ш, я верю тебе, Юленька, я верю тебе. Но ты же со мной. Оглянись вокруг. Здесь никого нет. Только ты и я. А я никогда не позволю обидеть тебя, малыш. Давай-ка ты, лучше, поспишь. Смотри, на улице уже светло. Давай, ты уснешь, а я побуду рядом с тобой. Хорошо? Я никуда не уйду.

Он встал и бережно опустил Юлю на кровать. Она так и лежала, закутанная в покрывало. Нервное напряжение потихоньку уходило, и она стала засыпать, под тихий, успокаивающий шепот Гриши.

— Ты, правда, никуда не уйдешь? — спросила она, засыпая.

— Нет. Спи, моя хорошая. А я посижу тут, в кресле.

Юля спала. Вяземский тоже задремал, сидя в глубоком кресле. Он страшно устал. Сначала тяжелый день, показ, потом бессонная ночь и, наконец, этот кошмар с Юлькой. Вяземский был вымотан до предела.

Его разбудил тихий стук. В двери заглядывал Кирилл.

— Иди в мою комнату, — одними губами сказал Григорий, — я за тобой.

Он встал и, на цыпочках вышел следом за другом.

— Что это было сегодня, Вяз? — спросил Кирилл, когда Григорий вошёл в спальню.

— Я сам ничего не понимаю. Наверное, стресс. Ночью, когда я приехал к ней, я нашел её на улице. Представляешь? Собака захотела в туалет, и эта дуреха пошла с ней во двор! Ну и, естественно, наткнулась там на пьяного придурка, который вздумал поиграть с ней. Знаешь, я думал, убью эту сволочь, когда увидел, как он её лапает. Юлька испугалась до такой степени, что потеряла сознание. Я её с трудом в чувство привел. Как я мог оставить её одну? Пришлось взять с собой. А тут ты, с девицами этими! Что же ты совсем не разделся, Аполлон ты наш доморощенный. Для неё это было то еще зрелище!

Да и я — идиот! Совсем забыл, что Юлькина комната рядом! Увлекся!.. И Верка эта так старалась изобразить страсть, что стоны разносились на весь этаж. Тоже мне, артистка великая! Вот и напугали девчонку до смерти!

Ей снова приснился этот ублюдок — её папаша! Во сне, он снова насиловал её. Вот почему, она так кричала.

— Да уж! Я перепугался насмерть. Думал, убивают кого! Вяз, нам надо выпить и расслабиться.

— Угу. — Вяземский сел на кровать и запустил пальцы в волосы. — Давай, сходи вниз, там в баре виски есть. Тащи сюда.

Кирилл принес бутылку и два стакана.

— Я только одного не могу понять, — сказал Григорий, отпивая глоток. — Откуда у неё взялись эта отметина?

— Какая еще отметина?

— У Юльки на бедре большущий синяк! Как ты думаешь, могла она сама себе это сделать?

— Откуда мне знать? Скорей всего. Кроме неё в комнате никого не было. Ведь так?

— Ну, конечно! Она была одна.

— Знаешь, Гриша, сдается мне, что у девочки с психикой — совсем беда! Давай, покажем её врачам.

— Никаких врачей! — категорически заявил Вяземский. — Они же упекут её в психушку!

— А может это и к лучшему? Полечат там. Ей лучше станет. Кошмары прекратятся….

— Да пошел ты! Её уже десять лет лечат. И все без толку! Нет. Тут нужен какой-то другой подход.

— А именно?

— Пока не знаю….

Кирилл надолго задумался. Вяземский тоже замолчал.

Через полчаса напряженных раздумий, Казанцев поднял голову и окликнул друга.

— Гриша, я тебе сейчас что-то скажу, — произнес Казанова, глядя ему в глаза, — только ты не заводись, пожалуйста, сразу. Хорошо? Я тут подумал….

— Ну! Говори! — потребовал Вяземский.

— Ты ведь знаешь пословицу про клин?

— ??

— Ну, клин клином вышибают….

— К чему ты клонишь? — подозрительно спросил Григорий.

— Понимаешь, девочка любит тебя и доверяет тебе, как никому другому, и, именно ты должен помочь ей.

— Не понимаю. Объясни!

— Она должна понять, должна почувствовать, что мужчина может не только причинять боль, но и нежно любить. Именно ты, должен научить её этому. Научить искусству любви…

— Иными словами, я должен переспать с ней?! — возмутился Вяземский. — Ты с ума сошел?! Да я тебе сейчас ноги переломаю за такое….

— Тихо! Не ори, ради Бога! Юлю разбудишь! И не говори нет, пока не дослушал меня! Я не сказал- переспать. Я сказал — научить её любви. Ты же искусный любовник. Бабы на тебя гроздьями вешаются. Именно такой ей нужен. Который может быть нежным и терпеливым. Ты должен показать ей, что такое настоящая страсть. Должен утопить её в своей нежности. Избавить её от страха!

— Господи, Казанова, ты вообще, соображаешь, о чем ты говоришь?! Она совсем еще ребенок!

— Она женщина, Гриша. Да! Согласен! Совсем ещё юная, неопытная, но женщина! Ей скоро восемнадцать!

— Вот исполнится ей восемнадцать лет, пусть она тогда ищет себе ровесника, и он учит её любви. Он! А не я!

— А ты уверен в том, что её ровесник сможет это сделать? А вдруг, он ещё больше ранит её?! Подумай сам. Что ты умел в 18, и, что знаешь сейчас?! И потом, в себе ты уверен?

— То есть?

— Сможешь ли ты спокойно отдать её в руки другого мужчины? Ты ведь так любишь её?!

— Да, люблю. Но, как сестру. И потом, я об этом не думал. А ты? Ты тоже её любишь!

— Да. Не спорю. Но я отношусь к ней, как своей маленькой подружке. Я могу с ней подурачиться, пошутить, сходить в цирк или на шоу, побаловать её чем-то, но не более того! Это ты, а не я, трясешься над ней, исполняешь все её желания, опекаешь её! Это ты, а не я, помчался через всю Москву, только для того, чтобы проверить, легла ли она спать или до сих пор торчит в Интернете! Ты вообще, относишься к ней как к первоклашке! А она уже выросла, Гриша! А ты хоть раз замечал, как она на тебя смотрит?!

— Нет. Ну, и как?

— А я замечал! Так смотрит влюбленная женщина. Она влюблена в тебя, друг мой. А ты все твердишь, как попугай, она маленькая, она маленькая!

— Что, правда что ли?

— Ты болван, Вяз, если до сих пор не увидел этого! Такое впечатление, что ты носишь не очки, а шоры. Но, это все лирика. Перейдем к тебе. Ты себе представь, на минуточку, что Юльку уводит от тебя другой?! Как ты на это отреагируешь?

Вяземский прикрыл глаза. Мысль о том, что к Юле прикасается другой мужчина, привела его в смятение.

— Ты прав, друг мой, — ответил он Кириллу, — я никогда не смогу смириться с мыслью, что она принадлежит другому!

— Воот! — удовлетворенно протянул Казанова. — Что и требовалось доказать. Сразу же возникает вопрос. Где она сможет научиться любить, если ты не хочешь её никому отдавать? И эти ночные кошмары, будут преследовать её постоянно! Так защити её от них! Сделай так, чтобы они прекратились! Отбери её у призраков прошлого! Покажи ей, как прекрасна любовь! Именно любовь, а не пошлое соитие. Пусть она будет уверена, что рядом с ней сильный, любящий мужчина, защитник. А не человек, который говорит, что готов ради неё на все, а сам, прости за грубость, трахает другую, в соседней спальне!

Так что, все в твоих руках. Или ты прекращаешь свои моральные терзания и учишь её любви, или она, со своими кошмарами, в ближайшем будущем, оказывается в психушке. Выбирай, что тебе ближе. Сделать её своей женщиной, или носить передачки в лечебницу, наблюдая, как она из цветущей девушки, превращается в законченную психопатку!..