Он рассмеялся.

Время от времени всем им становилось не по себе от мнений миссис Зумигалас, но, честно говоря, насколько помнил Мак, она всегда оказывалась права.

– Спасибо, я знал, что смогу на тебя рассчитывать.

– Так, а что ты говорил об этой Мии? – Ее тон стал несколько заговорщическим. Она всегда пыталась найти ему девушку.

– Нет уж! Если бы ты увидела нас вместе, то поняла бы: у нас с Мией никогда и ни при каких обстоятельствах не может быть романа.

Он не собирался рассказывать ей о поцелуе. Это ничего не значило.

Он целовался с женщинами и раньше и будет целоваться снова. Хотя сейчас ему хотелось целоваться только с Мией. Чистое безумие.

– Я ни слова не сказала о романе, – заметила миссис Зумигалас. – Ни слова.

А Мак решил, что ни словом не обмолвится о поцелуе с Мией. Не станет о нем думать, не станет о нем говорить. Он просто на минуту потерял голову после всех этих событий.

И все было кончено.

Теперь он станет беспокоиться о малышке. Да уже завтра он, наверное, и думать забудет о поцелуе.

– Я позвоню тебе на будущей неделе, – сказал он.

– Конечно. Мне не терпится услышать, что еще ты скажешь об этой Мии.

Ничего, подумал Мак, вешая трубку. Ему больше нечего будет о ней сказать. Он больше не станет о ней думать… о ней и о поцелуе.

– Мия! – завопил Мак, врываясь в офис в понедельник утром.

Он снова не стряхнул снег с ботинок, но на этот раз Мия почти не обратила на это внимания. Она не сводила глаз с детского сиденья в его руках.

Вчера Мия скучала по малышке и тревожилась, как там Мак без посторонней помощи. Ей хотелось позвонить и проверить, как они оба поживают… она принималась звонить по меньшей мере дюжину раз, но каждый раз вешала трубку, так и не набрав номер. Ей было неловко… она чувствовала чуть ли не робость.

Мак всегда вызывал у Мии немало чувств. Гнев, раздражение, разочарование… но не робость. Их отношения изменились всего за один уик-энд. Не только потому, что она провела время в его обществе.

Их отношения стали иными, потому что Мак поцеловал ее.

Все воскресенье Мия пыталась занять себя работой по дому: стирала, убирала квартиру, разговаривала по телефону с братьями… Но что бы она ни делала, с кем бы ни говорила, мыслями неизменно возвращалась к одному и тому же: Мак поцеловал ее.

А она ответила на его поцелуй.

Вот что волновало ее сильнее всего: то, что она ответила на его поцелуй. О чем она только думала? Она вовсе не думала, в том-то и проблема.

Мия провела в обществе с Маком около двадцати четырех часов подряд, и, очевидно, у нее расплавились мозги. Других объяснений ей придумать не удалось. Иначе она никогда бы не ответила на его поцелуй.

Никогда!

Мия провела без Мака целый день, теперь ее мозги работали нормально, и она поняла, что их поцелуй ничего не значит. Но ей все-таки стало не по себе, когда Мак вбежал в офис, держа детское сиденье с Кэти.

Такое чувство Мии не понравилось, и она решила не обращать на это внимания. Да, она не станет обращать внимания на собственную робость. И постарается забыть о том, что он ее поцеловал. А также обязательно забыть о том, что она ответила на его поцелуй.

Мия растянула губы в улыбке – улыбке, в которой не было и тени робости, – и сказала:

– Привет, Мак. – Потом мысленно выбранила себя за то, что не назвала его Ларри.

Казалось, Мак ничего не заметил. Он поспешно сказал:

– Я договорился с дочкой Лиланда Бриджитт, что она сегодня позаботится о Кэти, пока я буду в суде. Но она позвонила сегодня утром и сказала, что все ее дети заболели гриппом, а я не хочу рисковать здоровьем Кэти, поэтому…

Он помолчал. Невысказанный вопрос повис в воздухе.

Конечно, Мия могла заставить Мака попросить ее о помощи вслух, но вместо этого она сказала:

– Я присмотрю за ней. Вчера я по ней соскучилась.

– Ты не против? – удивленно спросил он.

– Конечно, нет. Мы с Кэтти подружились. Я согласилась только ради нее, – добавила она, подумав. Ей совершенно не хотелось, чтобы Мак решил, будто она согласилась ради него.

– И ты же знаешь мистера Вагнера, – продолжала она, – он замечательный семьянин. Учитывая особые обстоятельства, он не станет возражать, если она сегодня побудет в офисе.

– Против чего я не стану возражать? – спросил Лиланд Вагнер, выходя из своего офиса. Этого немолодого человека года не старили, а лишь придавали достоинства. Благодаря Лиланду юридическая фирма скорее напоминала большую семью, а не деловое предприятие. Лиланд Вагнер был сердцем фирмы «Вагнер, Макдаффи, Чемберс и Донован».

– Вы не станете возражать, если я присмотрю за ребенком Мака, пока он будет в суде, верно? – спросила Мия.

– Не за моим ребенком, – уточнил Мак. Подобная мысль привела его в ужас.

– Не волнуйся, Мак, – со смехом ответил Лиланд. – Сегодня утром я разговаривал с Бриджитт, и она мне все рассказала. Очень жалеет, что тебя подвела. Кроме того, она мне рассказала о твоих планах насчет малышки. Конечно, я не возражаю. Ты знаешь, что для всех наших коллег очень важны семьи. А ребенок – это и есть семья. Малышка может побыть в офисе, пока ты не найдешь для нее другой вариант.

– Спасибо, – поблагодарил Мак мистера Вагнера и повернулся к Мии. – Послушай, все ее вещи в сумке. Ты не хуже меня знаешь, как надо действовать.

Он взглянул на часы.

– Мне действительно пора бежать, а не то опоздаю.

– Иди, – сказала Мия, забирая у него детское сиденье с ребенком. – По-моему, после этого уик-энда я смогу справиться с чем угодно.

– Спасибо, ты – потрясающая женщина! – С этими словами он выскочил из офиса.

– После этого уик-энда? – спросил мистер Вагнер, после того как Мак выбежал за дверь. – Бриджитт ничего не сказала о том, что у вас с Маком был совместный уик-энд.

– О, ничего особенного. Совершенно ничего важного, – заверила Мия своего шефа, чувствуя, что у нее горит лицо.

Конечно, никто не сможет узнать о поцелуе Мака, но Мии все-таки не хотелось рассказывать об их совместном времяпрепровождении.

Она занялась Кэти. Вытащила малышку из автомобильного сиденья, пытаясь не обращать внимания на пристальный взгляд мистера Вагнера.

– Я просто немного помогла ему с Кэти во время уик-энда, – добавила Мия, надеясь, что после этого мистер Вагнер больше не станет ее расспрашивать.

– Ты помогла Маку? Намеренно? И вы оба остались в живых? – Мистер Вагнер рассмеялся, после чего пробормотал: – Что ж, чудеса продолжаются.

– Да ладно уж, мы с Маком не смертельные враги, верно?

– О вас обоих в офисе слагают легенды. О ваших бесконечных ссорах. У таких разногласий обычно бывает всего две причины. – Он чуть-чуть помолчал и, не дождавшись ответа, сказал: – Разве ты не собираешься меня спросить, какие именно?

– Нет. – Она расстегнула застежки на Кэти и принялась за «молнию» на зимнем комбинезоне. – Но вы все равно мне об этом расскажете.

– Конечно. Это одно из преимуществ, которые есть у старшего партнера… просто у старшего. Ты начинаешь говорить, а все остальные должны тебя выслушать. Так вот, когда два человека ведут себя так, как вы с Маком, подобное поведение обычно объясняется всего двумя причинами. Либо они не нравятся друг другу…

– Да, у нас с Маком именно так и есть! – Мия сняла с малышки комбинезончик, приподняла ее и поцеловала в лоб. – Эй, ты!

Кэти улыбнулась и радостно загукала.

– … либо… – медленно сказал Лиланд.

Мия отвела взгляд от Кэти и посмотрела на своего шефа. Мистер Вагнер улыбался.

– Либо они очень нравятся друг другу, но не хотят это признать. Поэтому день-деньской ссорятся, пытаясь скрыть взаимную симпатию.

– Ни о какой взаимной симпатии здесь не может быть и речи. Мы явно относимся к первому случаю. Мы не нравимся друг другу. Но так уж вышло, что нам обоим нравится Кэти. – Чтобы усилить впечатление от своего ответа, Мия снова поцеловала малышку в лоб. – Поэтому мы заключили перемирие.