- А как насчет расходов? - осведомился он. - Ах да, я запамятовал: тебя никогда не интересовали такие приземленные пустяки.

- Ваше Величество, нужен один корабль с командой из шести человек. Только и всего.

- Толлер, мне все равно, сколько народу ты наберешь в команду, и тебе это известно. Я говорю о постройке и содержании действующих станций в зоне невесомости. Это же целое состояние!

- Но это открывает дорогу к новому миру...

- Вот заладил! - перебил Чаккел. - Ладно, будь по-твоему. Дикая затея, но раз уж так приспичило... Вообще-то ты заслужил поблажку, геройствуя на войне... Но с условием: Завотл не полетит. Остаться без его мозгов - для меня непозволительная роскошь.

Завотл опередил Толлера.

- Ваше Величество, - произнес он, - с досадой вынужден предупредить вас, что вы так и так скоро останетесь без моих мозгов.

Чаккел сощурил глаза и воззрился на него с таким видом, будто заподозрил подвох.

- Завотл, - вымолвил он наконец, - ты никак помирать собрался?

- Да, Ваше Величество.

Казалось, ответ не столько опечалил Чаккела, сколько сбил с толку.

- Н-да... н-да... не нравится мне это...

- Благодарю, Ваше Величество.

- Ладно, меня ждут государственные дела, - отрывисто бросил король и направился к выходу. - Учитывая все обстоятельства, не вижу смысла запрещать тебе путешествие на Дальний Мир.

- Ваше Величество, я перед вами в огромном долгу.

В дверях Чаккел задержался и бросил на Толлера последний, особенно пристальный взгляд.

- Похоже, игра близится к концу? А, Маракайн?

Не дожидаясь ответа, он скрылся в коридоре, и в кабинете наступила тишина.

- Илвен, хочу тебе кое-что сказать, - тихо проговорил Толлер. - Мы напугали короля. Ты заметил, он постоянно внушал, что оказывает нам услугу? А на самом деле все обстоит иначе: ему страсть как хочется, чтобы над Дальним Миром развевался его штандарт. Гарантированное местечко в истории не бог весть какая замена бессмертию, но ни один монарх, похоже, не в силах противиться такому искушению. А мы все время напоминаем Чаккелу, сколь суетны подобные мечты.

- Странные речи, Толлер. - Взгляд Завотла бродил по лицу друга. - Я останусь на Дальнем Мире, но ты обязан вернуться.

- Старина, не волнуйся ни о чем. Я вернусь любой ценой. Даже ценой собственной жизни, если понадобится.

Толлер не был уверен, что сын пожелает встретиться с ним, а потому невыразимо обрадовался, увидев на южном большаке одинокого наездника. Место встречи было выбрано не случайно; во-первых, там был пруд, а над ним высился приметный остроконечный утес в золотых прожилках, во-вторых, оно находилось на северном склоне последней гряды холмов перед бывшим имением Толлера. Если бы он проехал еще милю до гребня, то увидел бы до боли знакомую картину; и мысль о том, что в этом доме живет Джесалла, разбередила бы его рану. Но не по этой причине он держался в стороне от усадьбы. Просто в душе Толлер дал себе и жене слово, что их пути разошлись навсегда. А значит, оказаться в пределах видимости из дома нельзя, иначе клятва будет нарушена. Толлер не взялся бы искать в этом логику - он поступал, как ему подсказывала совесть.

Он спешился и отпустил синерога щипать траву, а сам остался на дороге ждать сына. Как и в прошлый раз, он узнал Кассилла по ярко-кремовым передним ногам его скакуна. Кассилл подъехал неспешно, но и не слишком медленно, и остановил синерога шагах в десяти от отца. Не покидая седла, он устремил на Толлера задумчивый взгляд серых глаз.

- Сынок, ты бы лучше спешился, - ласково предложил Толлер. - Проще будет разговаривать.

- А нам есть о чем говорить?

- А иначе зачем бы ты сюда ехал? - Толлер криво улыбнулся. - Давай слезай. Ничего с твоими принципами и честью не случится, если мы потолкуем лицом к лицу.

Кассилл пожал плечами и с атлетической грацией соскочил на землю. Овалом лица и пышной копной глянцевитых черных волос он напоминал мать, но в жилистой фигуре угадывалась отцовская сила.

- Ты хорошо выглядишь, - сказал Толлер.

Кассилл опустил голову и окинул взглядом свой наряд - дерюжную рубаху и штаны, в которых его можно было принять за простого крестьянина.

- Я работаю в литейном и кузнях, иногда приходится тяжести таскать.

- Знаю.

Вежливый ответ Кассилла согрел отцовское сердце, и Толлер решил, что пора перейти к разговору, ради которого он приехал.

- Кассилл, через несколько дней отправляется дальнемирская экспедиция. Я не сомневаюсь в надежности расчетов и чертежей Завотла, но все-таки нас ждет уйма неведомых опасностей. И если нам не суждено вернуться, то мне будет легче умирать, зная, что мы с тобой уладили кое-какие вопросы, касающиеся вашего с матерью будущего.

Кассилл не выказал никаких чувств.

- Ты вернешься. Ты всегда возвращаешься.

- Я тоже так думаю, но все-таки предпочитаю услышать от тебя твердые обещания... Во-первых, насчет титула. Король его сделал наследственным, и я хочу, чтобы ты принял его, если узнаешь о моей смерти.

- Зачем мне титул? - спросил Кассилл. - Я не интересуюсь такой чепухой.

Толлер кивнул.

- Знаю, сынок, и уважаю тебя за это. Но ведь титул - не просто дворянская привилегия, это еще и власть. Власть, которая обеспечит вам с матерью надежное положение в обществе, власть, которую ты сможешь употребить во благо. Не вижу необходимости напоминать тебе, как важно, чтобы в нашей стране на смену древесине бракки пришли металлы. Поэтому дай мне слово, что не откажешься от титула.

Кассилл раздраженно поморщился.

- К чему забегать вперед? Ты до ста проживешь, а то и дольше.

- Кассилл, дай слово.

- Хорошо. Клянусь, что приму титул в тот день, когда он перейдет ко мне.

- Спасибо, - с искренним облегчением произнес Толлер. - А теперь поговорим об управлении поместьем. Мне бы очень хотелось, чтобы ты и дальше брал с арендаторов плату перечной кукурузой. Насколько я могу судить, доходы от копей, литейных цехов и кузниц все растут, и на нужды семьи их вполне хватает.

- На нужды семьи? - Кривой ухмылкой Кассилл дал понять, что находит последнее слово неуместным. - Мы с матерью не нуждаемся в средствах.

Толлер сделал вид, будто не заметил в тоне Кассилла вызова, и поспешил заговорить о промышленности. При этом он все время сознавал, что от главной цели этой встречи ему не уйти.