– Чего время тянуть? – сказал кавказец. – Начинай, – и принялся расстегивать брюки.

Его то ли брат, то ли друг, сидевший за рулем, сразу же напряг шею. Чувствовалось, ему хочется обернуться, но когда ведешь машину, следует смотреть на дорогу.

– Я дорого стою, – предупредила Рита.

– И я человек не бедный, – кавказец спустил штаны до колен и заерзал, чтобы поудобнее пристроиться.

Рита знала, если сразу не договоришься о твердой таксе, потом черта с два получишь деньги, в лучшем случае сунут тебе какую-нибудь пятерку, а то и вовсе выставят из машины, не расплатившись.

– Двадцать, – твердо сказала она, – двадцать зеленых.

– Не вопрос.

– Деньги покажи.

Кавказец улыбнулся, засунул руку в карман спущенных брюк и извлек на свет скомканную, потертую двадцатку. Рита уже хотела взять ее, как кавказец отдернул руку.

– Э нет, так не пойдет! Сперва удовольствие, а потом деньги.

От мужчины едко пахло потом: наверное, с позавчерашнего вечера не принимал душ. Но таковы издержки профессии, хочешь заработать – терпи. Рита почти смертельно устала, у нее онемели язык и губы, когда наконец машина приостановилась. За окном уже сгущались сумерки.

– Ну вот знай, какие мы, южане: не то, что ваши русские, мы – парни горячие, – сказал кавказец, выходя из машины и долго мочился, стоя прямо у открытой дверцы автомобиля. – А теперь ты садись, а я поведу.

– Деньги давай, – обессиленно ворочая языком, сказала Рита.

– Вот они, никуда от тебя не уйдут. Но получишь ты их после того, как всю работу сделаешь, – двадцатка оказалась прижатой к панели автомобиля небольшим круглым магнитом.

Рита попыталась дотянуться до нее, но второй кавказец, уже забравшийся на заднее сиденье, схватил ее за руку.

– Погоди, красавица, сначала работа, потом деньги.

– Это будет стоить еще двадцать.

– Кто спорит? Или ты сомневаешься, что у нас есть деньги?

Этих мужчин можно было заподозрить во многом, но только не в отсутствии денег. Удовлетворенный кавказец уже не любопытствовал. В отличие от своего приятеля, он со скучающим видом сидел за рулем и лишь морщился, когда с заднего сиденья доносилось довольное похрюкиванье. Темнота уже накрыла трассу, машины ехали с включенными фарами.

Рита уже вся покрылась потом, а ее клиент лишь довольно хрюкал.

«Чернозадый! – зло ругалась про себя девушка. – Наверное, таблеток каких-то нажрались. Не может мужик так долго торчать!»

Она уже потеряла счет времени. Единственной мечтой было поскорее выбраться из автомобиля на свежий воздух, но при этом непременно сжимать в кулаке две бумажки по двадцать долларов. Тогда можно будет пару дней и не работать.

"Если повезет, может, на обратной дороге в Москву тоже что-нибудь заработаю”, – попыталась придумать себе утешение Рита.

– Все, стоим, – сказала она, вытирая лоб, щеки и губы кружевным, густо пахнущим мылом от частой неумелой стирки носовым платком.

– Ты что, выйти собралась?

– А ты думал, я с вами дальше поеду?

– Выходи, – сказал кавказец, сидевший за рулем, но при этом даже не сбавил скорость.

– Деньги давайте!

– Если попросишь хорошенько, может, и дадим. Рита с досадой выругалась про себя, чувствуя, что сейчас ее прокинут.

– Мы в Ржев едем, – наконец, отдышавшись, сообщил кавказец, не спешивший застегивать брюки, – у нас там друзья есть, земляки живут. Вот когда и их обслужишь, тогда мы тебе деньги дадим.

– Уроды, – закричала Рита, – отдавайте мои деньги и останавливайте машину!

– Что-нибудь одно, красавица, или деньги, или машину остановить. Двух удовольствий сразу не бывает.

Рита хотела ударить сидевшего рядом с ней мужчину по лицу, но тот схватил ее за руки.

– Едешь с нами. И пока всех моих земляков не обслужишь, денег тебе не видать.

Сзади в салон “опеля” ударил яркий свет.

– Что за мудак там сзади едет? – крикнул кавказец, сидевший за рулем.

– Хрен его знает! Микроавтобус какой-то…

– Эх, жаль, сзади фары нет, чтобы его ослепить. Рита вздохнула, поняв, что придется смириться с потерей денег. Но следовало хотя бы напоследок испортить настроение самодовольным кавказцам. Удовольствие они получили даром, значит, надо напакостить им ровно на сорок баксов.

– Черт с вами, – притворно улыбнувшись, сказала Рита, – едем к вашим землякам. Даром я не работаю, – и она откинулась на спинку сиденья.

Ее сосед разжал пальцы.

– Так бы сразу и сказала.

Лиса притворялась умело, у кавказцев никаких подозрений не возникло. Микроавтобус, следовавший сзади, уже включил поворот для обгона. И в этот момент Рита, что было силы впилась ногтями в шею водителю. Она почувствовала, как длинные ногти протыкают кожу, ощутила под пальцами кучерявые упругие волосы. Кавказец взвыл, будто сзади в него всадили раскаленное шило. Самостоятельно высвободиться он не мог, Рита вцепилась в него намертво, а руль отпустить он на ночной дороге не рисковал. От боли он уже ничего не видел перед собой, и поэтому резко нажал на тормоза.

Как живые, завизжали протекторы, в пыль стираемые о шершавый асфальт. Машину занесло, и она замерла. Чудом сумевший вывернуть влево микроавтобус проехал немного вперед. Затем сдал задом и остановился вплотную к капоту “опеля” – так, чтобы тот никуда не мог выехать. Рита убрала руки и принялась лихорадочно рвать ручку дверцы, совсем забыв о том, что опущен блокиратор.

Водитель стонал, держась за кровоточащую шею, а его приятель тряс Риту, словно пытался вытрясти ее не только из одежды, но и из кожи. Фары “опеля” выхватывали из темноты заднюю дверцу микроавтобуса.

– Пусти, урод! Пусти! – кричала Рита, шаря рукой по дверке.

Наконец фишка блокиратора попала между ее пальцев, и она распахнула дверцу, принялась лягаться, лишь бы поскорее выскочить на улицу.

Двое рослых светловолосых мужчин в комбинезонах вылезли из кабины грузового микроавтобуса на дорогу. Один держал в руках монтировку, второй что-то прятал в обширном рукаве куртки. Лица их не предвещали для кавказцев ничего хорошего. Если бы не умелый маневр водителя микроавтобуса, аварии было бы не избежать.

– Ты, мудак, что, вчера за руль только сел? – Илья Вырезубов распахнул дверцу “опеля” и схватил водителя за плечо. И только сейчас увидел кровь между его пальцев.

– Они меня изнасиловать хотели, чернозадые! – кричала Рита, лягая соседа.

– Ребята, это все она, сучка! Вцепилась ему в шею на полной скорости, проститутка долбаная! Все ей денег мало! Сказала, если сотню еще не заплатим, то заявит, будто мы ее изнасиловали.

– Ишаки мусульманские! – вспомнила Рита одно из своих любимых выражений. – Бандиты! Насильники, кровопийцы!

Ей таки удалось вырваться и выскочить на дорогу. Короткая облегающая юбка задралась так, что белели трусики.

– Так вот оно, в чем дело! – проговорил Григорий Вырезубов. – Насильники! Вы наших девушек трахаете, да еще и не платите за это!?

Водитель “опеля” протянул руку к ящичку на панели, где у него лежал газовый пистолет, но монтировка Ильи уже обрушилась на лобовое стекло. По панели запрыгали микроскопические стеклянные кубики, гибкая пленка, закрепленная между стекол, обвалилась в салон. Второй удар пришелся прямо по руке водителя. Он взвыл от боли и скорчился, пытаясь засунуть голову под панель. И правильно сделал, потому что следующий удар пришелся прямо по щитку с приборами.

– Вы вы… – заикаясь, начал кавказец, сидевший сзади, но тут же сообразил, что объясняться с крутыми мужиками не имеет смысла, слова не помогут. Будут бить – и бить больно.

Илья поудобнее перехватил монтировку и опустил ее на левую фару “опеля”. Стало чуть потемнее.

– Ну что, хватит? – поинтересовался он у Риты. Двадцатка все еще оставалась приклеенной магнитом к приборной панели, грязная и мятая. Рита ловко, двумя пальцами выдернула ее и тут же зажала в кулаке.

– Они тебе еще что-то должны?

– Еще два червонца.

– Ну-ка, раскошеливайся!