В конце концов Даниэлла решила купить себе какое-нибудь новое платье. Если уж дала слово приехать в Лондон, то должна хотя бы прилично выглядеть, чтобы самой себя не стесняться.

Закрыв «Умелец» сразу после полудня, она направилась в самый центр, где полно дорогих магазинов. В одном из них оказалось как раз то, что соответствовало ее вкусу: короткое льняное платье кремового цвета с простым круглым вырезом и другое – из черного шелкового трикотажа с белой отделкой у ворота. Поразмыслив, Даниэлла остановила выбор на черном – строгом и одновременно элегантном.

В субботу с утра она вымыла голову, приготовила белье, черные замшевые туфельки на шпильках, которые не помнила когда в последний раз надевала. День тянулся медленно. Даниэлла даже позволила себе подремать, зато когда проснулась, почувствовала себя свежей и бодрой.

С прической возилась довольно долго. Пушистые после мытья волосы не слушались и никак не укладывались в высокий пучок. Одна длинная прядь постоянно выбивалась и завитком ниспадала на шею.

Макияж тоже занял немало времени. Тонкими черными линиями она обвела контуры глаз, подкрасила ресницы и слегка тронула неяркой помадой губы.

Наконец надела платье, стараясь сделать это как можно аккуратнее, чтобы не смять прическу и не смазать косметику. Шелковая материя приятно холодила кожу, обтягивала грудь, бедра, поэтому талия казалась необычайно тонкой. Туфли' на шпильках зрительно удлиняли ноги.

Даниэлла внимательно рассматривала себя в зеркале, и ее постепенно начинало охватывать радостное возбуждение. Еще никогда она не выглядела столь эффектно!

Раздался звонок в дверь. Последний раз бросив взгляд в зеркало, Даниэлла вдруг заволновалась, выдержит ли она сравнение с другими женщинами, с которыми столкнется на приеме.

Решив, что уже поздно волноваться, она направилась к лестнице, нарочно заставляя себя идти медленно, чтобы в спешке не растрепались волосы. На самом же деле оттягивала мгновение, когда Чарльз увидит ее, ибо опасалась его критической оценки.

Но ей удалось с собой справиться; уняв внутреннюю дрожь, Даниэлла распахнула дверь. Каково же было ее изумление, когда вместо Меррея она обнаружила на пороге его шофера.

– Здравствуйте! – вежливо поклонившись, сказал тот. – Я Гленн Лэрд.

– Я знаю, кто вы. Здравствуйте. А... ваш хозяин здесь? – напряженно спросила она.

– Мне приказано привезти вас. Надеюсь, не возражаете? Мистера Меррея в последнюю минуту отвлекли дела.

– Дела? – с сомнением в голосе повторила Даниэлла.

– Да. Ему позвонил один из деловых партнеров и попросил встречи, чтобы решить какой-то срочный вопрос. А сейчас... Не смею вас торопить, но мы можем опоздать к началу. В субботу всегда на дорогах пробки.

На секунду ей стало не по себе – Чарльз мог хотя бы предупредить, что посылает за ней шофера, а не ставить перед фактом. Однако теперь Даниэлле не оставалось ничего иного, как запереть дверь и последовать за вышедшим Гленном. Тот уже ждал ее, любезно открыв заднюю дверцу автомобиля.

Выведя машину из переулка, он негромко включил музыку, и в салоне зазвучал этюд Шопена. Это почему-то сразу успокоило Дани-эллу. Какая разница, в конце концов, кто привезет ее – шофер или сам Меррей?..

Она откинулась на спинку сиденья, вся погрузившись в мелодию, которая всегда доставляла ей глубочайшее наслаждение. Вот и сейчас ей не хотелось, чтобы концерт, транслировавшийся по радио, вдруг оборвали какими-нибудь новостями или сводкой погоды.

– Вы можете подремать, – сказал Гленн, посмотрев на нее в зеркальце. – До дома еще далеко.

– Как до дома? Разве мистер Меррей устраивает прием не в клубном ресторане? – Для нее это была совершеннейшая неожиданность. Знай она наперед, тысячу раз подумала бы. А что, если никакого мероприятия нет вообще и Чарльз просто заманил ее к себе, чтобы провести вечер наедине?

– Это особый, домашний прием. Ресторан не всегда подходящее место...

– Вероятно, я была не очень внимательна, когда мистер Меррей приглашал меня, – оправдывая свое явное замешательство, сказала Даниэлла.

– Я не исключаю, что он просто упустил это из виду.

– Возможно... – с некоторым облегчением произнесла она. – Надеюсь, торжество не продлится слишком долго? Я, во всяком случае, особенно задерживаться не собираюсь.

– Даже если будет очень весело?– заметил Гленн.

Только тут Даниэлла сообразила, как глупо прозвучало ее заявление, и судорожно вздохнула.

– А обратно домой меня доставите тоже вы?

Гленн пожал плечами.

– Если пожелаете.

– Да, я не хотела бы доставлять хозяину лишних хлопот.

Гленн не ответил, поскольку они уже выехали на одну из центральных улиц Лондона, застроенную дорогими особняками и сплошь заставленную у тротуаров роскошными автомобилями. У одного из ярко освещенных подъездов Гленн притормозил. Неужели я прибыла последней, испуганно подумала она.

Только бы Меррей встретил, иначе все уставятся на меня, когда я появлюсь.

Гленн заглушил мотор и вышел, чтобы открыть для Даниэллы дверцу.

– Не стоит так волноваться, – тихо сказал он, увидев, что та дрожит. – Поверьте, все будет нормально.

– Разве мое волнение настолько заметно? – жалобно произнесла она.

– Почти нет, – добродушно улыбнулся Гленн. – Но не позволяйте отрицательным эмоциям испортить вам вечер. Мистер Меррей устроил этот прием в вашу честь.

– В мою честь?! – не поверила собственным ушам Даниэлла.

– Именно. Вообще-то хозяин небольшой любитель пышных мероприятий, хотя в прессе о нем пишут прямо противоположное.

Тут за их спинами отворилась дверь и по ступенькам быстро сбежал Чарльз.

– Дани, я совсем заждался! – воскликнул он, глядя ей в лицо и обнимая за талию, словно это было самым естественным делом.

– Вы не учли, что дороги по субботам загружены, а еще забыли сказать даме, куда я обязан ее доставить, – сказал Гленн.

Чарльз обезоруживающе улыбнулся.

– Я боялся, что ты не поедешь, – признался он Даниэлле, отвечая на замечание шофера. – Но сейчас ты здесь, и, надеюсь, тебе понравится мой дом.

– Дайте мне знать, в котором часу мы отправимся назад, – слегка помявшись, опять вклинился в разговор Гленн.

– На сей счет можешь не беспокоиться. Мы с Даниэллой сами разберемся.

– Я просила Гленна отвезти меня, когда прием закончится.

– Забудь об этом! – решительно возразил Чарльз. – Пойдем. И для начала сразу выпьем по бокалу шампанского!

Поднимаясь по ступенькам, Даниэлла беспомощно оглянулась на Гленна, дружески помахавшего ей рукой.

В залитом светом холле ее буквально ослепили зеркала, в которых отражались разноцветные огоньки хрустальных люстр и бра. Ей никогда еще не приходилось видеть подобного великолепия.

– Ты сегодня очаровательна, – хрипло произнес Меррей, склоняясь к самому ее уху. – Просто красавица!

Искренняя взволнованность Чарльза наполнила каждую ее клеточку трепетом. Бесполезно делать вид, будто он ей абсолютно безразличен. Она и сияла, и смущалась одновременно, и уже не жалела, что оказалась в его доме.

– Боже, как мне хочется, чтобы мы сейчас остались одни! – шептал он, касаясь губами локона, ниспадавшего ей на шею.

– А твои гости... – сказала она срывающимся от переполнявших ее чувств голосом. – Они не станут волноваться, куда ты вдруг исчез?

– Идем. Нас действительно заждались. И ради Бога, не тушуйся. Будь такой, какая ты есть, и всех очаруешь. Я все время буду рядом, Дани. Ну же, смелее, вперед!

Они поднялись по полукруглой лестнице с резными дубовыми перилами, отполированными до блеска. Каблучки Даниэллы утопали в толстом ковре, которым были накрыты ступени. Ей казалось, она попала в сказку.

На верхней площадке Чарльз распахнул обе половинки высоких дверей и ввел ее в огромный зал. Здесь было множество гостей. Они беседовали и смеялись, попивая шампанское в ожидании приглашения к столу. Возбужденные голоса и звуки откуда-то доносившейся музыки сливались в едином праздничном гуле.