Вот так и получилось, что о моей предстоящей отлучке Тиль узнал не от меня.

  - Ты, правда, уйдешь? - спросил он.

  - Да, на три дня, - кивнул я. - Это многовековая традиция.

  Я смиренно ожидал вопросов, но Тиль ограничился "Понятно", приятно меня этим удивив.

  Янин ушел поздно вечером, как и обещал, а вернулся днем через три дня. Хорошо, что я заранее приготовил воистину богатырский обед. Янин был таким голодным, словно эти дни вообще ничего не ел.

  Я был очень удивлен и не удержался от замечания.

  - Честно говоря, не думал, что "черпание силы из источника" такое трудоемкое занятие.

  - Ты даже не представляешь, насколько оно трудоемкое, - как-то горестно откликнулся Янин, отодвигая пустую тарелку из-под рагу и беря пирожок с капустой.

  - Отчего же не представляю? Я это вижу! - засмеялся я. - Тебе еще рагу положить?

  Янин на секунду задумался, видимо, сопоставлял свой голод с тремя уже съеденными порциями.

  - Да, пожалуйста.

  Месяц пролетел, как и предыдущий, незаметно. В трудах и хлопотах, но весело. В общем, жилось нам хорошо. Меня удивило, что чем ближе было новолуние, тем мрачнее становился Янин. Особенно это было заметно, когда он думал, что на него никто не смотрит. Если бы я не знал об источнике, и будь это кто-нибудь другой, я бы подумал, что Янин влюблен, потому и грустит. Но зазнобы у Янина никакой не было. Несмотря на его положение и внешность. Это было тоже несколько удивительно. Даже мне девушки строили глазки. А то, что у меня за душой и гроша своего не было, было известно всем. Янину же чуть не поклонялись и не устраивали массовые молитвы с жертвоприношениями. Если бы он только глянул на какую-нибудь девушку милостиво, то счастье избранницы было бы более чем безграничным. Но с девушками он держался холодно. И правильно, млеть они млели, но были какие-то... пустые, что ли. Так что влюблен он не был. В остальном все тоже было в порядке.

  Оставалось только одно - источник силы приятеля почему-то не радовал, хотя, по моему мнению, должно было быть иначе.

  Я решил прикинуться простаком и предложил свою помощь, мало ли, вдруг дорога трудная. Он очень удивился и, казалось, еще больше расстроился.

  - Ты ничем не можешь мне помочь. Но за предложение спасибо.

  - Ты подумай, может, и смогу, - настаивал я. - Иногда бывает, что много и не нужно. Сумку, например, понести или еще что...

  Янин рассмеялся и обещал подумать.

  Перед самым уходом он все-таки нашел для меня задание.

  - Это никак не связано с моим путешествием, - поспешил заверить он. - Просьба вполне "домашняя".

  - И какая же?

  Он вздохнул:

  - У меня в сарайчике рядом с хлевом живет один зверь. Хищник. Ты не переживай, он еще и в клетке. Обычно я сам за ним ухаживаю, но в мое отсутствие кормить его некому.

  - А что за зверь? - заинтересовался я.

  - Рысь, - коротко ответил Янин.- Она досталась мне вроде как по наследству.

  - Как зовут?

  Янин удивился и, по-моему, брякнул первое, что пришло в голову:

  - Кот.

  - Мне же надо как-то ему представиться. Мы ведь незнакомы, - с невинной улыбкой объяснил я.

  - Ну, тоже верно, - кивнул колдун. Шутить он был явно не расположен. И разговор ему не нравился. Мы посидели немного, я болтал о всяких мелочах, Янин изо всех сил "держал лицо", но было видно, с каким трудом ему это дается. Он то и дело бросал на меня тревожные взгляды. А потом ушел.

  На следующее утро я отправился посмотреть на Кота. В большой просторной клетке металась рысь. Она зашипела на меня, ощетинилась и отступила в дальний угол. Я вежливо поздоровался, представился, но, как и предполагал, общение не заладилось. Не помог даже кусок свежего мяса. Поэтому я просто оставил угощение и ушел. Вечером Кот посмотрел на меня более милостиво, но близко не подошел. Мы с ним поговорили, я оставил мясо и ушел. В общем, я пришел к выводу, что Кот - вполне нормальный зверь. Мне было даже жаль, что он все время сидит в клетке и света белого не видит.

  Когда Янин вернулся, он выглядел лучше, чем в первый раз. Чуть менее изможденным.

  - Как все прошло? Зверь тебя не поранил? - первым делом спросил он.

  - Да нет, мы с Котом отлично поладили. Все в порядке, - заверил я друга.

  Янин облегченно вздохнул, но тут же серьезно и неожиданно жестко добавил:

  - Если он тебя хоть поцарапает, буду благодарен, если ты его убьешь. Я к нему не слишком привязан, как ты заметил.

  - До этого вряд ли дойдет, - попробовал успокоить я колдуна. - Это тебе с голоду дурные мысли в голову лезут.

  И я поставил перед ним большую тарелку грибного супа. Янин потянул носом аромат:

  - Возможно... - согласился он и принялся за еду.

  Голод ушел, а противная мысль нет. Ну, в самом деле, зачем держать бесполезное, возможно опасное животное, к которому не питаешь никаких теплых чувств? Эту мысль я от себя гнал. Но, должен признать, не особенно старательно. Я занимался своими делами, хозяйством. Был не один. Жил бы себе и радовался, что нужен, что важен, что рядом есть действительно хороший человек, который обо мне думает и переживает. Временами я ловил себя на мысли о том, что скучаю по Наре. От этого было грустно, но это и раздражало. Надо же было так привыкнуть к иллюзии! Но моей раздражительности и дурному настроению было еще одно вполне логичное объяснение - скоро был мой день рождения. Это всегда в некотором роде подведение итогов. У меня к тому же и круглая дата - тридцать. А я в жизни ничего особого не сделал, даже семьи не завел. Да, это было мое решение, но больше вынужденное, чем желанное. Было тоскливо и пусто...

  Прошел еще один месяц. В обществе Тиля время летело быстро. Пока возились по хозяйству, переговаривались. Он много шутил, рассказывал о своей былой жизни. А вечерами, когда я занимался рунами, он читал мне вслух, благо библиотека в доме была хорошая. Чтение пошло ему на пользу. Простоватость речи уходила, словарный запас обогатился. Тиль впитывал знания, как губка.

  Наступило новолуние, я, как обычно, ушел к источнику. А когда вернулся, меня встретил Тиль. Взгляд у него был... странный. Парень молча смотрел, как я поглощаю всякую снедь тарелку за тарелкой. Такое продолжительное молчание было ему несвойственно. Я насторожился, как оказалось, не зря. Дождавшись, когда я наемся, Тиль спросил:

  - Может, ты объяснишь, что происходит на самом деле? Я говорю об источнике.

  Он был очень серьезен. Таким я его еще не видел.

  - А я о нем не говорю, - резко ответил я. Ненавижу себя, когда хамлю. Тиль, однако, не смутился.

  - Возможно, пришла пора поговорить.

  - Забудь, - велел я, мысленно произнося соответствующее заклинание.

  - Не могу, - возразил Тиль. - Пойми, я же вижу, что тебе плохо. И хочу помочь.

  Удивительно. Надо же, заклятие не сработало. А парень продолжал:

  - Мне не безразлична твоя судьба. Расскажи мне, что происходит, пожалуйста.

  - Ты все равно ничем не сможешь помочь, - мягче сказал я и положил ладонь ему на руку, снова произнес заклинание. С физическим контактом любое волшебство срабатывает значительно сильнее.

  - Но, Янин, - начал было Тиль.

  Невероятно! Просто возмутительно! Неработающее заклинание и расспросы на неприятнейшую тему уже бесили.

  - Хватит! Довольно, я сказал! Мы это больше не обсуждаем.

  Тиль задумчиво смотрел на меня пару долгих мгновений, а потом очень тихо ответил:

  - Как скажешь.

  В этот день мы больше не разговаривали. И на следующий тоже. И еще неделю. Потом все более или менее наладилось. Но настроение было все равно прескверным. Не только из-за ссоры, других причин хватало. Мне было стыдно это осознавать, но я с трудом удерживался от попыток призвать Нару снова. Ужасно. Октябрь был уже на исходе, близилось новолуние, а с ним и день рождения. Настроение с каждым днем становилось все хуже, хотя казалось, что хуже уже просто некуда. В общем, очень плохо.

  Вечером перед новолунием мы с Тилем сидели у камина. Как раз закончили очередную книгу. Юноша сидел в кресле, задумчиво глядя на огонь, думая о чем-то своем.

  - Тиль.

  - Что? - Он повернул ко мне спокойное лицо.

  Я протянул ему пузырек с прозрачной, как слеза, жидкостью. Он его взял, и на лице парня отразилось недоумение.

  - Это что?

  - Яд, - коротко ответил я.

  - Зачем?

  - Я прошу тебя убить рысь, - старался говорить небрежно. - Это животное мне уже давно надоело, а у самого рука не поднимается. Все-таки столько лет бок обок.

  Тиль заговорил не сразу. Он покрутил в руках пузырек, в отсветах пламени похожий на маленькое закатное солнышко. Потом посмотрел мне в глаза и ответил:

  - Ну, во-первых, почему ты решил, что у меня поднимется? Может, я к нему привык? А, во-вторых, я не стану убивать тебя.

  Меня словно обухом по голове ударили, во рту пересохло, а ладони противно взмокли.

  - Я не понимаю, о чем ты, - вот черт, еще и голос осип.

  - Понимаешь, - Тиль по-прежнему не сводил с меня глаз, и по его взгляду я понял, что отпираться бессмысленно.

  - Давно ты знаешь?

  - Уже два месяца. Я наблюдательный.

  - И догадливый. Моей матери понадобилось два с половиной года... Но, зная, ты все же остался. Почему?

  - Ты мой друг, - просто ответил Тиль. - Это более чем достаточное основание.

  - Но как ты узнал?

  Тиль улыбнулся. Знакомая озорная улыбка. И сразу стало светлей. Все-таки, Тиль удивительный. Из его рассказов я понял, хоть он не акцентировал на этом внимание и не жаловался, что люди не всегда были добры к сироте. И досталось ему от жизни крепко. Но он все равно был добрым и порядочным. И, самое главное, искренним. Это и было удивительной редкостью. Даже сейчас, когда тайна моего рода была раскрыта, мне было все равно, что он скажет. Знал, чувствовал, что все наладится и будет не просто хорошо, замечательно.

  - Да все очень просто, - говорил Тиль. - Вас не застать вдвоем. Либо ты, либо рысь. В другие дни рыси вообще нет. Я проверял. А еще у рысей не бывает таких зеленых глаз.

  Ну что я мог сказать? Только молча смотрел на Тиля с плохо скрываемой благодарностью.