— Но все-таки ты была готова выйти за него замуж, — возразил он.

— Нет. Я сказала брату, что хочу назначить Нику встречу и все ему объяснить. Дело в том, что, хотя Ник и был влюблен в меня, он всегда понимал, что я не отвечаю его чувствам. Иначе мы поженились бы пять лет назад. Так что и без вмешательства Лукки я бы разорвала нашу с ним помолвку и, возможно, осталась на всю жизнь одинокой.

Он внимательно смотрел на нее, как будто хотел удостовериться в верности ее слов. Потом пошел в ванную и принес ей полосатый халат.

— Уверен, Вэл оценила твою жертву. Пока ты будешь принимать душ здесь, сделаю это внизу. Что принести тебе из кухни?

— Немного фруктов и что-нибудь попить.

— Хорошо.

Реджина приняла душ, вымыла голову. Когда она вошла в спальню в халате Дицо, он лежал на кровати. При виде его крепкого тела ее всю охватило сильное до боли желание.

— Яблоко для искушения Евы. — Дицо держал в руках два красных яблока. — И оранжад.

Она взяла у него яблоко и напиток, села на кровать.

— Спасибо. Не думала, что Адам такой изобретательный.

Пока она жевала, он тоже откусил свое яблоко. Даже то, как он ел, очаровывало ее. Дицо даже не подозревал о том, как воздействует на ее чувства.

— Если бы Ева выглядела, как ты, уверен, Адам бы сделал что угодно, чтобы сделать ей приятное. И я готов сделать то же, Джина.

— Ты уже сделал это. — Она увидела игральные карты. — А что, если на этот раз без обмана?..

— Клянусь! — Он протянул ей колоду, потом поднял руки и показал ладони.

— Почему у меня такое чувство, что ты хочешь подставить меня?

Дицо прищурился.

— Может быть, потому что я люблю выигрывать?

— И я тоже.

— Вот поэтому нам так хорошо вместе.

— С каких это пор?

— С самого первого дня, когда мы познакомились и ты сказала мне, что я грубый, неотесанный плебей.

— Если я так сказала, значит, ты это заслужил. — Она решила не обращать внимания на его слова, потому что выиграла первые четыре взятки.

— Мне пришлось купить словарь, чтобы узнать значение этого слова. Я решил стать образованным, чтобы десятилетняя принцесса никогда не смогла взять верх над шестнадцатилетним парнем.

— Неужели я так назвала тебя?

— Я спровоцировал тебя. Твой теннисный мячик случайно упал в пруд. Когда ты попросила меня достать его, я решил, что не стану прислуживать тебе, и посоветовал тебе достать его самой. Я только недавно узнал, что ты боишься воды.

— Благодаря тебе я преодолела свой страх и доказала тебе, что я самая лучшая одиннадцатилетняя пловчиха в Каприччио.

— Видишь? — рассуждал он. — Хоть мы и разные, мы всегда были хороши друг для друга.

— Извини, если причинила тебе боль, Дицо.

— Я знаю. Единственное, в чем я никогда не мог обвинить тебя, это в высокомерии.

— С чего бы это ты стал таким хорошим?

— Разве плохой мальчик не может разок отличиться примерным поведением?

— Плохой мальчик не протянул бы и пяти минут во дворце. Лукка всегда был настороже.

— Я заметил. Но Лукки здесь нет. Я решил, что должен зацеловать свою боль от твоего необдуманно жестокого замечания в прошлом.

Она отвела взгляд.

— Мы больше не дети.

— Нет. Теперь я мужчина, и мне бы хотелось помириться со своей женой единственным способом, который я знаю.

У нее выпали карты из рук.

— Конечно же, ты знаешь, что я всегда считал тебя необыкновенно привлекательной. Только слепой не обратил бы внимания на такую женщину. А после той ночи… я пришел к выводу, что я не отвратителен тебе. Физическое притяжение не единственный, но необходимый компонент хорошего брака. Мы ведь женаты. Я хочу заняться с тобой любовью, Джина.

Как ей хотелось верить ему!

Она спросила:

— Я знала, что твой отец говорит неправду, когда он сказал мне, что ты женишься в конце лета, и я понимаю, почему. Но мне интересно, скольким женщинам ты говорил такие же слова. Думаю, это справедливый вопрос, поскольку ты все знаешь о Нике.

— Я спал с четырьмя…

Для тридцатидвухлетнего холостяка это было немного, учитывая внешность Дицо.

— Это были интрижки или долгие романы?

— Один роман длился год, другой — восемь месяцев.

— А почему же ты не женился?

— В конце я понял, что мы несовместимы. То, что случилось со мной потом, вовсе не доказывает твою теорию, что через некоторое время занятия любовью становятся не такими страстными.

— Я чувствую, что ты чего-то не договариваешь.

— К чему такой допрос?

— Ты нервничаешь. У тебя дергается уголок рта — точно так же, как когда ты узнал, что твою маму забрали в больницу. — Она опустила глаза. — Я хотела рассказать о разговоре с твоей бабушкой.

— Что именно она сказала тебе?

— Бабушка предупредила меня. Вот ее слова: «И если вы причините ему хоть малейшее страдание, это тоже ляжет камнем на вашей совести».

— Тоже?

— Она говорила о том, что своими действиями я не оправдала надежд своей семьи. И еще добавила, что разочарована тем, что твои мечты не сбылись.

— Ты неправильно поняла ее, Джина.

— Нет. Я ее хорошо поняла. Она четко объяснила мне, где источник твоих страданий. Она имела на это полное право, конечно. Именно я создала чрезвычайную ситуацию, которая вовлекла нас всех в неприятности. Но мне хочется сказать еще вот о чем. Я никогда бы не стала хорошей королевой. Это право надо заслужить, а я давно лишилась его.

— О чем ты говоришь?

— Ты, Дицо, видел только одну мою сторону, но у меня есть и другая, о которой знает только твой отец.

— Но при чем здесь мой отец?

— Он всегда присутствует в наших разговорах, разве ты не заметил?

— Объясни.

— С самого первого для знакомства с вашей семьей я была в восторге, что у меня появились новые друзья, с которыми можно поговорить. Твоя мама была очень милой, а отец, наоборот, установил границы, через которые мне было не пройти. Впервые в жизни я наткнулась на человека, чью волю не могла преодолеть. Я поняла, что он моя Немезида и мой вызов.

У Дицо потемнели глаза. Она знала, как он любит своего отца…

— Я очерчивала круг, чтобы включить в него тебя, а твой отец очерчивал его еще шире, чтобы отдалить тебя от меня. Он обладает таким умом, что мог бы научить военной тактике самого Бонапарта.

— Джина…

— Он знал, что я выделяла тебя. Тогда я думала, что, если подружусь с ним, он разрешит тебе проводить время со мной. Но этого не случилось. Я все равно могла обойти его, потому что верила, что ты хочешь быть со мной. Мой отец говорил мне, что я замечательная, а девочка всегда верит своему любящему папе. Я убедила себя, что ты тоже так думаешь.

— Но ты же прекрасно знаешь, что я так и думал!

— Мне нужны были доказательства, Дицо. Те молодые люди, с которыми мои родители позволяли мне ходить на свидания, без труда находили меня, а ты — нет.

— Ты имеешь в виду принцев.

— Кроме своих титулов они были парнями, такими же, как ты и твои братья. В конце концов я поняла, что мне будет разрешено выйти замуж только за определенных мужчин. Ты не был одним из них, но ты был мужчиной, которого я хотела. Я мечтала о том, чтобы ты стал моим любовником.

Дицо в шоке посмотрел на нее.

— Не надо так шутить.

— Я и не шучу. Меня изводили мечты о тебе.

— Думаешь, меня не мучили мечты о тебе?

— Не имела ни малейшего представления! Ведь ты же не рассказывал мне об этом. Когда мне исполнилось восемнадцать, моя мать сделала так, чтобы я проводила больше времени с Ником. Наши родители дружили. И я решила пойти на этот брак, но при этом и сохранить тебя, как любовника на всю жизнь. Твой отец знал обо всех моих порочных мыслях. Чем сильнее я старалась преодолеть его усилия, тем больше он демонстрировал свою антипатию по отношению ко мне. Многие годы он старался держать нас с тобой на расстоянии, потому что знал — ты нуждаешься в его защите.