Один из самых великолепных и потрясающих моментов работы на Дерека Эмброуза заключался в том, что Рене на протяжении всего дня была так загружена, что у нее просто не хватало времени переживать за свои проблемы. После восьми часов утра (а иногда даже раньше), офис мистера Эмброуза гудел до шести вечера, а иногда даже и позже. Сам Дерек проводил встречи с семи утра до девяти часов вечера, а иногда и поздним вечером. Рене не могла понять откуда этот мужчина черпает столько энергии, но в дни, когда она падала духом от своих семейных проблем, она была несказанно рада такому бешенному ритму и нагрузки, так она не успевала зацикливаться на своих проблемах.

Было почти семь часов вечера, когда она закончила печатать примечания и внесла поправки в расписание Дерека на неделю. Она пожелала ему «хорошего вечера», заметив, что Дерек стоял у окна, что ему было совершенно нехарактерно, и казалось выглядел при этом подавленным. На улице было темно, хотя всего лишь шесть пятнадцать, приближался Хэллоуин, температура ночью понижалась до сорока градусов. (5⁰С) Она накинула свитер на плечи и шла по темной улице. Минуя толпу деловых кварталов, она направились в реабилитационный центр, решив по дороге позвонить маме.

— Привет мам, — тут же произнесла она, как только мама ответила на звонок. — Ты съела все, что я тебе оставила на обед?

— Да, съела все.

— Правда? Здорово. Мне уже не верилось, что ты будешь все съедать, что я оставляю тебе на плите.

— Я съела, даже провела целый час пропалывая сад, — ответила ее мать более энергично, чем обычно.

— Хорошо, мам. Только не переусердствуй. Побольше отдыхай и хорошо питайся — это лучшее, что ты можешь сделать для себя в данный момент.

— Да, мой дочка-врач. Я немного вздремнула после прополки, почитала, сейчас смотрю фильмы. Приходила Лиза в гости и принесла мне тыквенное шоколадное печенье, девочки на работе сделали. У них есть семена льна, и кто знает, что еще они туда положили.

Рене рассмеялась. Ее мать раньше не признавала ни искусственную пищу, ни холистические лекарства. Она была приверженцем витаминов и пищевых добавок, которые ей давала Рене, и благодаря своей природной склонности она следовала инструкциям врачей, ела простую пищу, как у солдат.

— Поскольку ты занята, не будешь ли ты против, если я навещу Дэвида перед тем, как вернуться домой?

— Конечно. Я готовлю себе суп и собираюсь посмотреть новый сезон «Полдарк». Ты можешь отсутствовать столько, сколько будет нужно. И я рада, что ты пойдешь к нему. Когда я сегодня утром звонила ему, мне показалось, что он расстроен. Если честно, меня убивает, что я не могу его навестить.

Рене вздохнула. Это тяжело. На самом деле, она тоже думала, что если бы Дэвид увиделся с мамой, это помогло бы ему, но микробы, имеющиеся в реабилитационном центре, увеличивали ее риск, учитывая ее ослабленную иммунную систему.

— Знаю, мама, я не задержусь надолго. Он знает, что ты скучаешь и любишь его, скоро Дэвид вернется домой.

Анна тяжело вздохнула.

— Ты права. Мы преодолеем и это, дорогая. И когда все будет позади, ты возьмешь долгий отпуск и будешь делать все, что захочешь. Вернешься в университет, отправишься в путешествие, а можешь просто лежать дома целый день. Все, что захочешь.

Рене постаралась, чтобы голос не звучал слишком устало.

— Хорошо, мам. Я начну планировать. Увидимся через час.

Рене прибыла в реабилитационный центр, было уже семь часов вечера, она знала, что в это время Дэвид должен был вернутся в свою комнату после ужина. Раньше с ним в комнате пребывал сосед, но его недавно выписали, поэтому вторая кровать пустовала. Пока она шла по тихому коридору, большинство пациентов разошлись по своим палатам, она услышала громкий смех, доносившейся из комнаты Дэвида. Она замедлила шаг, подошла поближе и прислушалась.

— Нет, но парень был весом около двухсот восьмидесяти фунтов, больше чем шесть футов роста. Он был похож на Хоббита на стероидах. Даже его ноги были волосатыми и вот дерьмо. Это было просто невероятно.

Голос не принадлежал Дэвиду, но был очень знакомым, она вошла и ее глаза расширились от увиденного. Дэвид стоял у своей кровати, перебирая ногами на степпере, такой используют на занятиях аэробикой. Он не задумываясь совершал шагал, делая шаг сначала одной ногой, потом другой, Маркус развалившись сидел в кресле, с растрепанными волосами, расстегнутой у воротника рубашкой и закатанными рукавами.

— Привет, Нэй, — произнес Дэвид, как только она вошла в комнату. Его улыбка была заразительной, как и смех, который она слышала несколько минут назад.

— Ну, привет, — ответила она, улыбнувшись Дэвиду, потом перевела подозрительный взгляд на Маркуса. — Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен быть на работе?

Маркус пожал плечами.

— Отработал день немного сместив график, — он с вызовом смотрел на нее, как бы говоря: «Неужели ты осмелишься выяснять отношения перед своим братом?» Черт бы его побрал. Он был слишком умен.

— Ну, я понятия не имел, что ты решишь навестить Дэвида, похоже вы неплохо проводили время.

— Он рассказывал мне разные истории, когда только начал вести свои репортажи. Некоторые, на самым деле, очень смешные, черт побери, Ней.

— Правда? — она снова взглянула на Маркуса. Он выглядел таким самодовольным и великолепным, что это даже раздражало.

— Да, он предложил мне кое-что совсем нехилое. Он сказал, что на студии всегда нужны стажеры, и если я получу в мае диплом, как и планирую, он мог бы мне предложить работу стажера летом.

Сердце Рене забилось быстрее, но она старалась не показывать этого Дэвиду.

— Вау, звучит здорово, — она также старалась спокойно отвечать, все свои эмоции скрывая под нейтральным фасадом.

— Дэвид сказал, что ему нравится фотография, а я знаю, что Алексу всегда не хватает дополнительных рук. Он очень профессиональный и терпеливый. Думаю, Дэвид мог бы многому научиться у него за лето. Алекс даже читает лекции по фотожурналистике в столичном колледже, когда у него есть на это время.

Он посмотрел на Рене, слишком много говоря ей своим взглядом. Она кивнула, все слова у нее вылетели из головы.

— Итак, — Маркус повернулся к Дэвиду. — Если ты не против, я приведу завтра Алекса, и он поговорит с тобой о твоей фотокамере. Посмотрим, может нам удастся воспользоваться одной из б.у. видеокамер, которые студия продает на аукционе, ты мог бы получить хорошую практику за несколько летних месяцев.

— Парень, это круто. Ней, ты можешь завтра принести мою 35-мм камеру и оборудование, чтобы Алекс смог на него взглянуть?

Рене кивнула, ее сердце готово было разорваться от радости.

— Да. Я первым делом завезу ее тебе по пути на работу.

— Круто.

— Ладно, — Маркус протянул руку, и Дэвид ее пожал, так парни пожимают друг другу руки, — увидимся завтра.

— Точно. Увидимся.

Маркус повернулся к Рене, чтобы попрощаться, но она перебила его:

— Я тебя провожу. Сейчас вернусь Дэйв.

Как только они вышли из комнаты и отошли в сторонку, Рене развернулась к Маркуса, чувствуя неуверенность, стоит ли обнять его и поблагодарить или же дать ему пощечину. Она совершенно запуталась в своих мыслях, которые до сих пор крутились у нее в голове.

— Ты, на самом деле, имел в виду то, что говорил? Ты сможешь взять его на стажировку к себе на студию? Потому что, если ты просто пытался помочь и не выполнишь свои слова, я пойму, но ты должен понять, что это очень плохо с твоей стороны, потому что с тех пор, как мама заболела, он не интересовался ничем и ему было совершенно наплевать на школу, и я даже не могу представить, что с ним произойдет, если Дейв узнает, что это была всего лишь уловка с твоей стороны, чтобы заставить его поправиться. Но если ты предложил ему, потому что думаешь, что действительно можешь взять его...

Маркус положил два пальца на ее губы и снисходительно улыбнулся.

— Выдохни, милая. Дыши. Сделай медленный вдох и выдох. Все будет хорошо, я обещаю.