— Я буду хорошо себя вести, обещаю. В основном, по крайней мере.

— Ты не знаешь, что значит хорошее поведение, — прошептала она.

Его кровь стала закипать только от ее голоса.

Что было в этой девушке? Да, она была красива, но он знал сотни красивых женщин. Она была умна, это, к сожалению, было менее распространено. Но в ней было что-то такое, помимо этих двух столь явных качеств. Она заботилась о своем брате, была преданной своему брату, не какое-то напускное фуфло, а по-честному. У нее был характер, в самом лучшем смысле этого слова, и в какой-то момент он понял, что не только хочет ее, а восхищается ею, Маркус не мог думать ни о какой другой женщине в своей жизни, помимо своей матери, к которой никогда не испытывал подобных чувств.

— Ты действительно хочешь, чтобы я хорошо себя вел? — он развернулся и прижал ее к двери квартиры, которую они пытались открыть.

Она выгнулась ему навстречу и отрицательно покачала головой вперед-назад.

— Мне следует, но...

Он опустил голову и уперся своим лбом в ее, наслаждаясь запахом ее кожи и ее дыханием. Он обхватил ее за талию одной рукой, а другой закопался в ее золотые волосы. Господи, они были роскошными. Она застонала и ее глаза пропутешествовали к его глазам, делая его таким жестким, что у него чуть ли не развилось косоглазие.

— Что ты скажешь? Благонравный или нет? — его губы слегка прошлись по ее.

— К черту, благонравие.

Он со шлепком опустил на нее губы с каждым битом сдерживаемого желания, которое чувствовал, когда впервые увидел ее в кабинете брата. Она сразу же открылась ему, и он погрузился в бархатную глубину ее рта с жаром и вкусом текилы, гонящим кровь к его разгоряченному члену.

Она слегка вскрикнула и обняла его за шею, извиваясь, стараясь приблизиться и сильнее прижаться к нему.

Маркус застонал от самой изысканной пытки, которую он никогда не испытывал. Он исследовал ее рот, а его руки прошлись по ее заднице, подсаживая ее повыше, пытаясь прижаться к ее мягкому, теплому местечку между ногами. Она положила одну ногу ему на бедро и покачалась. Он проворчал:

— Черт, я хочу тебя, — он подхватил ее под задницу и поднял, она тут же обернула ноги вокруг его талии, он навалился на нее, прижав спиной к двери. Послышался глухой звук, а потом они упали, Рене закричала, стоило им ввалиться в темную квартиру.

В последнюю минуту он успел развернуться на пол оборота, чтобы как-то спасти Рене от падения на пол.

— ОМойБог, — пропищала она, когда они затаили дыхание в тишине квартиры, освещаемой только светом из коридора.

— Ты в порядке? — прошептал он.

— Да. А ты?

Он передвинулся с бока, его плечо и бедро приняли всю тяжесть падения.

— Думаю тоже.

Они оба сели, пытаясь прийти в себя. Рене уселась на колени и потянула свою юбку. Он даже не пытался ей помочь, думая, что это деталь одежды сейчас явно лишняя. Ей намного лучше будет в данный момент без юбки. И блузки. «Господи. Сфокусируйся, парень».

— Здесь похоже кто-то очень крепко спит или нет?! — спросил Маркус, пока его глаза привыкали к темноте с полосками света из коридора. Они оказались в небольшой прихожей, перед которая простиралась гостиная. Он уже мог различить в темноте диван и два кресла, окна со светящимися городскими огнями.

— Знаешь, выглядит таким знакомым, — сказала Рене, вставая и осматриваясь по сторонам. Она протянула руку к стене и вдруг пространство стало залито светом.

— Дерьмо, — простонал Маркус, все еще сидя на полу.

— О Боже! — закричала Рене.

— Что? — Маркус вскочил на ноги, готовый защищать ее от разгневанного хозяина квартиры, но прежде чем он успел сделать шаг, она прошла в гостиную, включив там электричество и объявив:

— Это квартира Элис!

— Вот, — Маркус протянул Рене стакан воды, пока она сидела на диване Элис, — ты поблагодаришь меня утром.

— Ты будешь здесь утром? — сонно спросила Рене. — Тебе, вероятно, не следует…

Маркус покачал головой, наблюдая за ее большими голубыми глазами, боровшимися со сном. Нет, ему явно не стоило здесь быть утром. Ему завтра предстояло работать в первую смену — это, во-первых. А во-вторых, насколько Рене была навеселе, чтобы заставить его вернуться домой, он даже не сомневался, что трезвая Рене заставила бы его отправиться домой.

— Нет принцесса. Я не буду здесь утром. Тебе нужно поспать, чтобы тебя завтра не так мучило похмелье. По крайней мере, завтра выходные и ты сможешь прийти в себя.

Рене зевнула и поставила стакан воды на журнальный столик, прежде чем улечься на мягкий диван.

— На самом деле это не так. У твоего брата назначена завтра утром встреча, на которой я должна присутствовать. Но она будет не раньше девяти, поэтому я могу выспаться.

— Он заставляет тебя работать и по субботам? — заинтересовавшись спросил Маркус, когда его брат стал таким придурком, полным рабом управления.

— Он не заставляет меня. Я получаю повышенную оплату. Раньше он вызывал из агентства временных ассистентов на выходные, а теперь платит мне.

Маркус уставился на нее, задаваясь вопросом, что он явно что-то пропустил.

— Ты хочешь сказать, что работаешь семь дней в неделю?

— Не каждую неделю. Несколько недель всего лишь шесть дней, — она снова зевнула. – Шесть дней просто отлично, — она поудобней улеглась на подушке, закрывая глаза.

Маркус взял ее мобильный со столика, установил будильник на семь тридцать, потом потянулся к креслу позади него и подхватил сложенный шерстяной плед. Он накрыл им Рене, наклонился, оставив нежный поцелуй у нее на лбу, вздохнул полной грудью аромат лаванды, исходивший от нее и прошептал:

— Спокойной ночи, красавица.

Рене вздохнула, пошевелилась, слегка улыбнувшись. Он еще мгновение смотрел на нее, что-то теплое расползалось у него в груди, но при этом существовала и досада (работает на Дерека Эмброуза семь дней в неделю) от того, что картинка была совершенно неправильной, он намеревался выяснить, почему она согласилась на это.

Рене извинилась и поднялась из-за стола в конференц-зале. Трое мужчин в дорогих костюмах едва обратили на нее внимание, Дерек слегка качнул головой, дав понять, что он не против. Как только она закрыла дверь в конференц-зал, прерывисто вздохнула, прислонившись к стене, массируя виски.

Напиваться вчера вечером, когда она на следующий день должна была работать, было не самой лучшей ее идеей, но шанс встретиться с Элис и отдохнуть был очень заманчивым предложением, поскольку встречались они не часто. Последний сеанс химиотерапии у мамы был слишком тяжелым, но теперь было более или менее хорошо, и она могла позволить себе остаться переночевать у подруги, пока Элис зависала где-то с парнями, и долгое субботнее совещание означало, что Рене заработает дополнительные наличные, чтобы оплатить все шоты с текилой. Итак, она сделала это, ушла, бросила свои обязанности, поскольку слишком много выпила вчера. Теперь расплачивается за это.

— Ах, принцесса, я надеялся, что похмелье не будет таким сильным, — она подняла голову, встретившись взглядом с Маркусом, стоявшим в конце коридора и наблюдавшим за ней с сочувствием.

Она выпрямилась и направилась к нему, отходя подальше от конференц-зала, чтобы Дерек не услышал голос своего брата.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, проскользнув мимо него в приемную.

Он следовал за ней попятам.

— Я подумал, заскочить и проверить, как ты себя чувствуешь.

Она почувствовала панику, вспоминая их губы, сомкнувшиеся друг на друге накануне. Прижавшиеся губы, одновременно с прижавшимися другими частями тела, и все шло… если бы он был чуть более трезв или, возможно, немного более пьян, она не была уверена, что было бы лучше. Она тут почувствовала, как стало краснеть ее лицо и быстро начала перебирать бумаги у себя на столе, пытаясь не смотреть Маркусу в глаза.