— Кто, Джил? — изумилась Кэсси. — С виду он такой милый…

— Понимаешь, тогда Джил потерял свою первую жену. Он сказал, что я попалась ему под горячую руку. И конечно, он думал, что я слишком молода для него.

— Джон тоже считал, что я для него чересчур молода. А я думала, что он слишком богат для меня.

— Наши истории очень похожи. Но знаешь, все зависит не от денег, а от ваших чувств и от того, как много у вас общего. — Глаза Кейси стали задумчивыми. — Иногда мы с Джилом целыми часами просто сидим и разговариваем. Он не только мой муж, но и лучший друг.

— Так же как и мы с Джоном. Он так легко поладил с моими домашними, как будто знал их всю жизнь.

— Родителям Джона ты тоже понравилась.

— Правда? — Кэсси была поражена. — Мы же и десятью словами не успели обменяться с ними на свадьбе!

— Должно быть, у Джона нашлось для тебя побольше слов, — улыбнулась Кейси. — Он начал петь тебе дифирамбы еще задолго до вашей свадьбы. Магдалена увидела ту чудесную шаль, которую он специально взял с собой, и сказала, что тоже хочет научиться вязать.

— Джон говорил об этом, но я подумала, что он просто пошутил.

— Она уж точно не пошутила. Поверь, в один прекрасный день она заявится к вам на ранчо со своим вязанием, и тебе придется выгонять ее оттуда шваброй.

Кэсси покраснела.

— Ну что ты… Она такая красивая и милая.

— Это верно. Но со своими детьми она не разговаривала до тех пор, пока я не вышла замуж за Джила. Это я уговорила его встретиться с ними во время нашего медового месяца. Видишь ли, его родители поженились очень молодыми и тут же обзавелись детьми, которых они отдали в частную школу, где им было очень плохо. Старший брат Магдалены забрал детей к себе и, можно сказать, устранил родителей из их жизни. Это была трагедия. Они выросли, думая, что не были нужны ни отцу, ни матери. На самом деле все было не так.

— Я думаю, что первые несколько лет родители обязательно должны быть вместе со своими детьми, — сказала Кэсси.

— Я с тобой согласна, — улыбнулась Кейси. — Мы с Джилом хотели бы иметь еще детей, но сначала нужно, чтобы девочки почувствовали себя в безопасности. Торопиться ни к чему. У нас еще есть время.

— Они выглядят счастливыми.

Кейси кивнула.

— Они мне как родные. Я их так люблю. Мое сердце было разбито, когда Джил отправил меня домой из Нассау и сказал больше не появляться здесь.

— Что?

Кейси смущенно улыбнулась.

— О, у нас был просто сумасшедший роман. Я тебе как-нибудь расскажу. Но сейчас нам лучше вернуться в дом. Твой муж начинает нервничать, когда ты надолго исчезаешь из его поля зрения.

— Он такой милый.

— Он может быть милым, как и мой Джил. Но все равно, — улыбнулась она, — для двух бедных девочек нам очень повезло, верно?

Кэсси взяла ее под руку.

— Верно. Но мы могли бы жить и в хижине, если бы они нас об этом попросили.

— Это правда! — рассмеялась Кейси.

— О чем это ты так долго с ней разговаривала? — поинтересовался Джон поздно вечером, когда Кэсси лежала в его объятиях.

— О том, за каких чудесных мужчин мы вышли замуж, — пробормотала она, потянувшись, чтобы поцеловать его.

— Кейси рассказала тебе о своем прошлом?

— Да. И еще она призналась, что сначала совсем не понравилась Джилу.

— Это точно. Он даже чуть не уволил ее. Его ужасно тянуло к ней, но он больше не хотел рисковать своим сердцем.

— Вроде тебя?

Джон рассмеялся.

— Вроде меня. — Он крепче обнял ее и закрыл глаза. — Завтра мы поедем домой. Готова ли ты взять на себя полную заботу о своем муже, миссис Коллистер?

— Готова и просто горю желанием, — пробормотала она, уносясь в сладкую дрему.

Через несколько недель Кэсси уже вполне освоилась на ранчо и даже связала и вышила несколько вещей, чтобы сделать дом по-настоящему уютным. У миссис Пил появилась новая компаньонка, медсестра, очень милая женщина средних лет, которая к тому же умела хорошо готовить. Своей семьи у нее не было, поэтому миссис Пил и Селена заполнили пустое место в ее жизни и обязанности были ей не в тягость. Кэсси и Джон регулярно их навещали. Они были неразлучны. Кэсси шутила, что скоро они превратятся в сиамских близнецов. Джон смеялся и говорил, что это было бы здорово.

Однажды днем он вернулся домой вместе с шерифом Грейвзом. Грейвз улыбался от уха до уха.

— У нас сегодня компания, — сказал Джон, целуя Кэсси. — И у него для нас есть новости.

— Я подумал, вам было бы приятно узнать, что Тарлетон получил пять лет, — сказал Грейвз, не переставая улыбаться. — Ему вынесли приговор в прошлую пятницу. Он пытался его обжаловать, но без толку. Его согласие на признание вины в менее тяжком преступлении было записано на пленку.

Кэсси кивнула.

— Жаль, что в Вайоминге он не извлек из этого урок. Наверно, когда раз за разом делаешь какие-то плохие вещи, потом это переходит в привычку.

— Да, преступники часто повторяют свои преступления, — согласился Грейвз. — Но сейчас он уже не будет на свободе, где мог бы причинить вред другой женщине. А еще я хочу поблагодарить вас за подарок, который вы привезли мне из Мексики. Все же интересно… откуда вы узнали, что я играю на флейте?

Кэсси подняла брови.

— Вы играете на флейте?

Грейвз усмехнулся.

— Может, она умеет читать мысли? — спросил он Джона. — Хорошенько смотрите за ней. Женщина с таким редким даром стоит дороже золота.

— А то я не знаю, — улыбаясь, сказал Джон!

— Ну, слава богу. Тогда я со спокойной душой вернусь в город.

Рассмеявшись, они попрощались. Джон повернулся к Кэсси.

— Так значит, ты умеешь читать мысли? — Он обнял ее за талию и прижался щекой к ее лбу. — Тогда скажи мне, о чем я сейчас думаю?

Она привстала на цыпочки и что-то шепнула ему на ухо.

Он рассмеялся и, взяв ее на руки, понес по коридору. Она крепко обняла его за шею. У мужчин есть такие мысли, подумала она с улыбкой, которые совсем нетрудно прочитать.