- И что ты там делаешь? – послышался тихий голос Мэйзи из коридора.

- Ищу Босха, - крикнул Чарли, не заботясь о том, услышит ли его кто-нибудь ещё.

- Босха? А Билли разве не забрал его с собой?

- Возможно, - процедил сквозь зубы Чарли, поднимаясь вверх по ступенькам. – Только ты считаешь, что он забрал его с собой в Академию, а я думаю, что крыса попала с ним в Долину.

- Хоть бы твой дядя скорее вернулся, - с грустью произнесла Мэйзи.

Но Патон Юбим не вернулся и на следующее утро. Белый микроавтобус отсутствовал, а на стук в дверь никто не откликнулся. Зато почтальон принёс открытку.

- Смотри! – с криком Мэйзи вбежала на кухню. – Открытка от твоих родителей. Я так рада, что почтальон принёс ее до того, как ты уехал в школу.

Чарли посмотрел на картинку, и холодок пробежал по его спине. Он медленно взял картонку, не отрывая взгляда от изображения.

- Что такое? – забеспокоилась Мэйзи. – Открой и прочитай.

Но Чарли не мог оторвать взгляда от маленькой лодки на гребне волны посреди бесконечного серого моря. Эту лодку он видел в своих кошмарах в тот момент, когда боролся с гипнотическим влиянием Манфреда, окунувшись в глубину жестоких черных глаз.

В нетерпении Мэйзи выхватила открытку из рук внука и прочитала:

Здесь так хорошо, Чарли. Мы решили немного задержаться. Подробности сообщим в письме. Я отдам эту открытку капитану яхты, которую мы встретили. Он попадёт в ближайший порт быстрее нас. Думаем о тебе каждый день. С любовью, мама и папа.

- Все хорошо, Чарли. Мы справимся. Не вешай нос, - добавила Мэйзи.

- Эта лодка, - прохрипел Чарли, так как в горле внезапно пересохло.

- Что с лодкой? – Мэйзи перевернула открытку. – Милая лодочка. Полагаю, они не сами ею управляют.

- Она затонет, - уверенно произнёс Чарли.

- Что за чушь. Это скорей всего даже не их лодка, - Мэйзи ткнула пальцем в картинку. – Кто знает, какую лодку сфотографировали для открытки. Что с тобой происходит? Ты что, не доволен, что твои родители решили провести какое-то время вдвоём?

Чарли чувствовал себя таким несчастным, что даже не ответил, лишь вышел из кухни, подхватил школьную сумку и выскочил на улицу, даже не попрощавшись.

* * *

Во время первого перерыва стало понятно, что об «ужасных выходных», как выразилась Оливия, знали все друзья. Впрочем недруги тоже оказались в курсе. Джошуа, Доркас, Дагберт и близнецы как раз относились к последним, и их косые взгляды, смешки и ехидные замечания по этому поводу, ещё больше раздражали Чарли.

Напряжение достигло апогея в обеденный перерыв. Все как раз направлялись в столовую. В галерее Джошуа подскочил к Чарли и прошипел: - Где же твой дружок, маленький белый крысёнок? Неужели его усыновила милая мамочка крыса?

Чарли не выдержал и, оттолкнув Джошуа, со злостью прорычал: - Заткнись, придурок!

Джошуа не удержался на тоненьких ножках и завалился на картину, изображавшую неприятную даму, ту самую, по поводу коей совсем недавно довольно грубо пошутил Дагберт. Портрет пра-пра-прабабушки Манфреда, Донателлы Да Винчи, не выдержал столкновения и рухнул прямо на вопящего от боли Джошуа Тилпина.

- Что происходит? – раздался сердитый голос Манфреда. Притихшие дети поспешно расступались перед приближающимся куратором. Когда Манфред увидел портрет поверх валяющегося на полу Джошуа Тилпина, то издал придушенный возглас ужаса, а потом в ярости заорал: - Кто это сделал?!

Было предельно ясно, что его больше заботил упавший портрет, чем стонущий под ним мальчик.

- Чарли Бон, сэр, - с трудом сдерживая улыбку, сообщила Доркас Мор.

- Ты находишь это смешным, Доркас? – взревел Манфред.

- Нет, сэр, - быстро ответила девочка, немедленно растеряв всю свою весёлость.

- Помогите мне! – Манфред приподнял угол картины.

Браггер выступил вперёд и ухватился за другой угол. Через минуту Донателлу водворили на место. Но вот ужас, над ее правой бровью виднелась небольшая дырка, которая была не заметна, пока картина лежала на Джошуа.

Раздался всеобщий вздох ужаса. Чарли поймал на себе взгляд Донателлы, которая явно проклинала его самым страшным образом. Он надеялся, что никогда не попадёт внутрь этого портрета.

Цвет лица Манфреда сменился с белого на красный и снова на белый за считанные секунды. Чарли хотелось зажмуриться, но он боялся пошевелиться, поэтому просто ждал неминуемой кары.

Глухое рычание перешло в громкий рёв: - Чарли Бон, немедленно к директору! И в подробностях сообщи ему о том, что ты сделал!

- Да, сэр, - пискнул Чарли и с радостью бросился прочь от проклятой Донателлы.

Но быстро ретироваться не удалось, пришлось пробиваться сквозь толпу учеников, направляющихся в столовую. Фиделио, следующий в фарватере Чарли, сунул тому бумажку и прошептал: - Удачи. Танкред…

Кто-то оттолкнул его, и Чарли не услышал окончания фразы. Он быстро сунул бумагу в карман.

Чарли решил, что в любом случае спросит директора о Билли. Хотелось бы ему оказаться в кабинете директора при других обстоятельствах. Когда он открыл дверь ведущую в западное крыло, ему на плечо упала маленькая белая гусеница и начала медленно сползать вниз по краю плаща. К тому моменту, как мальчик остановился перед дверью кабинета директора, гусеница уже заползла ему в рукав.

Прежде чем постучать, Чарли посмотрел на толстый ковёр, покрывавший пол. По всей длине коридора ютились книжные полки и стеклянные стеллажи с черепами и древними артефактами, резными шкатулками, старинными часами, позолоченными зеркалами, сундучками обитыми кожей и странно одетыми восковыми фигурами в проёмах между дверьми. В дополнение ко всему с потолка свисали чучела птиц, высушенные растения и механические игрушки, которые слегка покачивал сквозняк со стороны лестницы. Весь коридор был заполнен тихим постукиванием, шорохом, поскрипыванием и тиканьем часов.

Чарли гадал, что может находиться за всеми этими дверьми, но в конце концов решил, что лучше этого не знать. Расправив плечи, он глубоко вздохнул и постучал.

- Иду, - раздался раздражённый голос.

Чарли растерялся, так как не ожидал такого ответа, и снова постучал.

- Господи, что за спешка? Суп остынет, если я опоздаю на минуту?

Собрав все своё мужество, Чарли громко произнёс: - Это Чарли Бон, сэр.

- Какого черта?

Послышались быстрые шаги, в следующую секунду дверь распахнулась, и доктор Блур уставился на мальчика.

- Что это значит? – требовательно произнёс директор. – Сейчас время обеда, а не приёмные часы.

- Я знаю, сэр, - Чарли сглотнул застрявший в горле комок. – Но меня прислал куратор.

- Ради бога, зачем?

Чарли неосознанно мазнул рукавом нос и всхлипнул.

- Даже не думай! – взревел доктор Блур.

- Извините, сэр. Я толкнул Джошуа Тилпина, и тот стукнулся об портрет… и… - Чарли не знал, как объяснить появление дыры на лбу Донателлы.

- И что? – взорвался доктор Блур.

- И у Донателлы Блур, в девичестве Да Винчи полагаю, теперь дырка, - Чарли указал пальцем на свой лоб. – Здесь.

Доктор Блур на какое-то время застыл, уставившись на Чарли. Посеревшие губы двигались, как будто он пытался что-то выговорить. Наконец, Чарли услышал глухой угрожающий голос: - Ты глупый, несносный, отвратительный, мерзкий мальчишка. Я знал, что к этому придёт.

Чарли собирался уже спросить, к чему «этому», но тут одна из дверей дальше по коридору открылась, и появился Уидон.

- Обед готов, господин директор, - торжественно объявил привратник и дворецкий.

- Минуту, - рыкнул доктор Блур. – Отведи мальчишку в Серую комнату.

Чарли так и не понял, как осмелился на такой шаг, но глядя на направляющегося к нему Уидона, он понял, что времени немного, поэтому поспешно выпалил:

- Доктор Блур, Билли Гриф ведь не вернулся в Академию в субботу? Почему вы сказали полиции, что да? А если он вернулся, то где..?

Чарли в ужасе наблюдал за тем, как изменяется лицо доктора Блура. В первую секунду он выглядел удивлённым, как будто не мог поверить, что Чарли дерзнул открыть рот, а затем превратилось в ледяную маску.

- Убери его отсюда, - прорычал он Уидону.

Дворецкий уже схватил мальчика за воротник, и потащил его по коридору.

- Я знаю, что Билли здесь нет, - прохрипел Чарли. – Я знаю…

Уидон открыл какую-то дверь и толкнул беднягу внутрь. Позади лязгнул замок. Чарли заперли в холодной серой и совершенно пустой комнате. Пол покрывали необработанные доски, а стены были выложены серым камнем. Кусочек свинцового неба виднелся в маленькое круглое окошко. Но оно располагалось так высоко над полом, что дотянуться до края было невозможно. Чарли не собирался впадать в отчаянье. Он натянул на голову капюшон, завернулся в плащ, сел в углу, поджав ноги, и приготовился к долгому ожиданию.

В таком положении Чарли мог заметить малейшее движение в любой части комнаты, поэтому, когда рядом с ним появилась гусеница, он немедленно обратил на неё внимание. Чарли наблюдал, как малютка продвигается по полу, а потом и по стене. В нескольких дюймах над головой мальчика, гусеница скрутилась в калачик и выпустила тонкую мерцающую нить. Вскоре она вся оказалась завёрнута в сверкающий кокон.

Внезапно Чарли вспомнил про записку, которую сунул ему Фиделио. Он вытащил из кармана помятый клочок бумаги и разгладил его. Записка гласила:

Бабочка будет у тебя сегодня вечером, Чарли. Я встречаюсь с Дагбертом в скульптурной мастерской перед ужином.

Танкред.

- Ты просто чудо, Танк! – пробормотал Чарли, быстро засовывая записку назад в карман. Внезапно, сам не понимая отчего, он почувствовал укол совести. Что-то его тревожило. Чарли посмотрел на шёлковый кокон, чьё сияние усиливалось с каждой минутой, пока по серым стенам ни заплясали тёплые отблески. Напряжение достигло апогея, и кокон, ярко вспыхнув, треснул. Изнутри вылетела белая бабочка, рассыпая вокруг веер искр.