— Ни один отец не может и мечтать о лучшей дочери, — ласково сказал Иона. — Когда мы были в его кабинете, я сказал ему, что хотел бы жениться на тебе. Он дал мне свое благословение. После чего я перешел уже к деловому предложению, о котором ты его предупреждала.

— Но у тебя не было никаких мыслей на этот счет.

— Вилмоту хорошо известна твоя привязанность к Бимхерст-Корту. Я уговорил его совершить сделку ради тебя. То есть выкупить и перевести половину дома на тебя, сделав тебе таким образом хороший свадебный подарок.

— Иона, — прошептала она, не в состоянии сдержаться.

— Вилмот взвесил все преимущества этой сделки. Продажа половины дома позволяла вернуть мне то, что он считал долгом чести, кроме того, у него оставался вполне приличный капитал. До уточнения оценочной стоимости недвижимости и юридического оформления бумаг он предупредил меня, что остающаяся в его собственности половина дома будет наследоваться твоим братом. Он также понимал, — что твоя мать будет настаивать на внесении в договор положения, что в случае изменения Оливером своего решения относительно Бимхерст-Корта он имеет приоритетное право на покупку твоей половины дома. И от твоего имени я также попросил внести в договор поправку, что если в отдаленном будущем Оливер сочтет нужным продать свою часть, то ты будешь иметь эксклюзивное право покупки этой части.

— И мой отец согласился?

Иона утвердительно закивал головой:

— Сделка была заключена две недели тому назад, естественно, в полном секрете. Я сказал твоему отцу, что хочу сделать тебе сюрприз и сообщить об этом во время нашего медового месяца, показав копию договора, где Лидия Мэрриотт фигурирует в качестве совладельца. — (Лидия Мэрриотт! Как прекрасно звучало ее новое имя.) — Вилмот, конечно, рассказал обо всем жене. Но он был абсолютно уверен в том, что она не будет иметь никаких возражений и сможет держать всю информацию в полнейшем секрете. Вот и все. Отец твой был счастлив. Мать, обрадованная пополнением семейного бюджета, принялась устраивать достойную свадьбу и тоже чувствовала себя абсолютно счастливым человеком. Я хочу, чтобы и ты, Лидия, была счастлива. Но, к сожалению, не могу тебя обрадовать тем, что ради твоего счастья готов пойти на расторжение нашего брака.

Лидия и не хотела с ним разводиться. Она обожала Бимхерст-Корт и никак не могла поверить в то, что Иона сделал ей такой подарок.

— Нет, это уже слишком! — воскликнула она. — Ты разрешил все паши проблемы. Но что же ты сам от всего этого получил?

— Дорогая моя, — нежно ответил он. — Во-первых, я получил огромное удовлетворение, облегчив участь человека, которого всемерно уважаю. А во-вторых, я получил прекрасную жену.

Каким изумительным человеком был тот, кого она выбрала в мужья. И она знала, что в день, когда он принял решение жениться, он не сомневался, что она даст ему на это свое согласие. Но что хорошего в этом было?

— Разумно ли жениться, если нет любви? — тихо спросила Лидия и отвернулась, не желая, чтобы Иона заметил, насколько важным для нее был его ответ. Взгляд ее упал на обручальное кольцо, которое она и стала внимательно и совершенно бесцельно рассматривать, заполняя последовавшую напряженную и не на шутку затянувшуюся паузу.

Молчание показалось ей таким долгим, что она начала сожалеть, что вообще заговорила о любви. Теперь она точно знала, что Иона никогда и не думал о чувствах. Ей уже хотелось, чтобы он хоть что-то сказал, чтобы прервать тишину, которая уже действовала ей на нервы.

Но когда наконец он заговорил, ее чуть не хватил удар от его слов:

— В основе наших отношений и лежит любовь.

Она вскочила с дивана как ошпаренная, не успел он вымолвить эти слова. Эмоции вышли из-под контроля, она нервно забегала по комнате, не отдавая себе отчета в том, что делает, затем резко остановилась, повернулась и увидела, что Иона тоже поднялся. Она беспомощно смотрела на него.

— Ты знал, что я тебя люблю? — ужаснувшись от одной только мысли, спросила она. Удушье волной подступало к горлу.

Иона в оцепенении замер на месте, потрясенный ее вопросом.

— Что ты сказала? — Он явно хотел услышать ее признание еще раз, словно не мог поверить своим ушам.

— Ничего! — выпалила Лидия. — Я ничего не сказала.

Такого ответа он принять не мог.

— Ты сказала, что любишь меня, — осторожно напомнил ей Иона, хотя напоминания были излишни. И, тряхнув головой, словно пытаясь выйти из оцепенения, он заговорил снова: — Я отказываюсь начинать нашу супружескую жизнь со лжи, Лидия Мэрриотт. И настоятельно прошу сказать мне правду. Что ты на самом деле чувствуешь по отношению ко мне?

Она отрицательно замотала головой, хотя прекрасно понимала, насколько важным для их дальнейших взаимоотношений будет ее ответ.

— Это не имеет никакого значения, — прошептала она.

— Это имеет огромное значение! — возразил Иона. Их разделяло несколько метров, но ни один из них не двинулся ни на шаг. Лидия стояла теперь так же неподвижно, как и Иона.

— Но почему? — Боже, зачем она только произнесла эти слова? Теперь уже и глупому и слепому было очевидно, что Иона и не подозревал о том, что она его искренне любит.

— Почему? Потому… — он немного замешкался, подбирая слова, и замолчал. Затем вдруг, словно приняв единственно верное решение, гордо поднял голову. — Я обвенчался с тобой сегодня, Лидия, исключительно потому, что именно этого я и хотел.

— Чтобы спасти моего отца… — вставила Лидия. — Ты на мне женился, потому что мой отец…

— Мое решение жениться на тебе не имеет никакого отношения ни к твоему отцу, ни к кому-либо другому, — остановил ее Иона. — Я женился на тебе потому, что у меня не было большего желания, чем назвать тебя своей женой.

— Просто потому, что пришло время жениться, как ты сам не раз говорил.

— Ах, Лидия, Лидия! Должен тебе признаться, что в отличие от тебя я не погряз во лжи. И сейчас я говорю чистую правду, и в дальнейшем ты никогда не услышишь от меня ничего, за исключением правды. Я женился на тебе только потому, что искренне этого хотел. Я хочу остаться с тобой, и только с тобой, на всю жизнь, до своего последнего вздоха.

У нее перехватило дыхание.

— Ты женился на мне из-за меня? — выдавила она из последних сил.

— Исключительно из-за тебя, — подтвердил он. — Я женился па тебе, моя дорогая Лидия, потому что однажды утром проснулся с чувством, что я люблю тебя.

Лидия смотрела на него в немом изумлении, в ушах шумело и звенело.

- Этого не может быть! — упорно отрицала она, вспоминая при этом, насколько искренним и трогательным он иногда с ней был. — Ты так говоришь, чтобы облегчить мою участь. Чтобы я не чувствовала себя полной идиоткой в ситуации, в которую по глупости завела себя сама.

Иона уже отрицательно мотал головой, не дослушав ее до конца:

— Лидия, давай условимся никогда не говорить друг другу неправды. — Она все еще не могла ему поверить. — Иди сюда. Давай сделаем шаг навстречу друг другу. — Иона улыбнулся, словно наверняка знал, какие муки ей приходилось терпеть. — Я взволнован и потрясен не меньше тебя, — сознался он, словно ее признание в любви могло вынести этого опытного красавца из равновесия. — Может, мы хотя бы снова сядем?

Это предложение показалось Лидии разумным и, самое главное, понятным, а ей так необходимы были доступные для ее понимания слова. Она подошла к стулу, на котором несколько минут назад сидел Иона, и заняла его, намеренно лишая себя возможности оказаться с ним рядом на диване.

Она была уверена, что он расположится именно на нем, но Иона заставил ее сердце забиться сильнее, когда, взяв еще один стул и придвинув к ней, сел напротив. Они почти касались друг друга коленями. Он нежно смотрел ей прямо в глаза.

— Ты позволишь сказать мне, как ты красива? Ты словно солнышко в моей жизни. Я хочу быть с тобой всегда.

О, Иона! Если бы минутой раньше она не села на стул, то, скорее всего, упала бы в обморок. Она изо всех сил старалась не растаять, не поддаться искушению и по возможности сохранить трезвость ума и восприятия.