– Расскажи про уборщиков, – попросил он. Нигли отбила пальцами дробь по поверхности стола.

– Им выделили по адвокату, – сказала она. – И рассказали об их правах.

– Роскошно. Они что-нибудь рассказали?

– Ничего. Молчат как рыбы. Ясно, что они боятся сказать, кто велел им принести сюда письмо, и боятся лишиться работы, а то и попасть в тюрьму.

Ричер взглянул на часы.

– И что теперь? – спросила Нигли.

– Будем ждать.

Около семи часов вечера офис стал затихать.

– Вы выписались из отеля? – спросила Фрелих.

– Да, – ответил Ричер.

– Нет, – ответила Нигли. – Я буду для вас неподходящей гостьей.

Фрелих, немного озадаченная, примолкла. Ричера ответ Нигли не удивил. Она всегда была одиночкой.

– Ладно, – сказала Фрелих. – Я отвезу вас, а потом попробую доставить Армстронга домой целым и невредимым.

Фрелих отвезла Нигли в отель, проехала на юг по мосту Одиннадцатой улицы, а там, по городскому лабиринту, к своему дому. Остановила машину, пошарила за рулевым колесом, сняла с кольца ключ от входной двери и отдала Ричеру.

– Я вернусь через пару часов. Будьте как дома.

Он взял сумку, вылез, постоял немного, глядя вслед машине. Потом перешел тротуар, отпер входную дверь, нащупал выключатель, положил ключи на маленький комодик, бросил на пол сумку и вошел в гостиную. Прошел на кухню.

Из кухни по лестнице можно было спуститься в подвал. В Ричере проснулась обычная любознательность. Он стал спускаться вниз, щелкая по дороге выключателями. В подвале стояла печь с вмонтированным в нее опреснителем, стиральная машина и сушилка для белья. Ричер вернулся на кухню.

Обшарил все и нашел пятьсот долларов в керамической кастрюле на верхней полке буфета. Наличные на всякий пожарный. В выдвижном ящике под стопкой тканевых подставок для тарелок обнаружилась «беретта» калибра 9 мм. Старая, обшарпанная, в пятнах засохшего масла. Незаряженная. Без обоймы. Он вытянул другой ящик, слева, и увидел четыре обоймы. Раскладка продумана хорошо. Правой рукой хватаешь пистолет, левой обоймы. А вот хранить заряженные обоймы – идея так себе. Оставь их так надолго, пружины в обоймах свыкнутся с приложенным к ним давлением и перестанут функционировать. Пистолет лучше держать с одним патроном в патроннике, а все прочие должны просто лежать россыпью. Это, конечно, может и замедлить твои действия, но по крайней мере, нажав на курок, ты не услышишь всего лишь глухой щелчок.

Ричер задвинул ящики и перешел в гостиную. Развесил одежду, привезенную из Атлантик-Сити, в гардеробе, рядом с оставленными Джо костюмами. Пригляделся к ним и выбрал один наудачу.

Он выложил пиджак на кровать, разложил рядом брюки. Потом вернулся к гардеробу, выбрал рубашку. Разделся. Вошел в ванную, включил душ. Вымылся, побрился, вернулся в спальню и облачился в одежду брата. Выбрал на полке темно-бордовый галстук. Подошел к зеркалу. Костюм пришелся ему как раз впору.

Тут он услышал донесшийся из прихожей звук. Стучали в дверь. Ричер сбежал вниз. Это была Фрелих.

– Я отдала вам свои ключи, – сказала она.

Ричер отступил назад, она вошла в дом. И, увидев его, замерла на месте. Пошарила за спиной, захлопнула дверь и вжалась в нее. Во все глаза глядя на Ричера.

– Я приняла вас за Джо, – сказала она. – Всего на секунду.

Она еще раз вгляделась в него и заплакала. Ричер постоял немного не двигаясь, потом шагнул вперед и обнял ее.

– Простите, – сказал он. – Я всего лишь примерил его костюм.

Фрелих сладила со слезами и выбралась из его объятий.

– Вы ни в чем не виноваты, – сказала она. – Этот галстук купила ему я.

– Простите, – повторил он. – Мне следовало подумать.

– Вы так замечательно выглядели, – сказала она. – Когда стояли здесь.

Она протянула руку и поправила галстук. Прикоснулась к мокрому пятну на рубашке, оставленному ее слезами. Потом на цыпочках подступила к Ричеру, сомкнула ладони у него на шее и нежно поцеловала в губы. И еще раз, уже по-настоящему.

Он ответил на поцелуй. Губы у нее были холодные. Ричер ощутил аромат ее кожи и волос. Положил руку ей на талию, другую на затылок. Груди Фрелих притиснулись к его груди. Но тут Фрелих оттолкнула его. Дыхание ее было прерывистым.

– Не стоило нам этого делать, – сказала она. Ричер пристально посмотрел на нее.

– Пожалуй, – сказал он. Она ничего не сказала.

– А что стоило? – спросил он.

– Не знаю, – ответила Фрелих. Они перешли в гостиную.

– Не забывайте, – сказала она, – мы с ним разошлись. За год до его смерти.

В сумочке, которую Фрелих оставила открытой в прихожей, зазвонил сотовый телефон.

– Это мои люди, – сказала Фрелих. – С докладом, из дома Армстронга.

Она вышла в прихожую, приняла вызов. И, ничего не сказав, закрыла крышку телефона.

– Все тихо, – сказала она.

Ричер кивнул. Миг миновал, словно его и не было.

– Снова китайцы? – спросила она.

– Ага, – ответил Ричер. – То же самое.

Она позвонила, заказала ужин, потом скрылась наверху. Ричер подождал в гостиной, принял у рассыльного еду. Ровно в десять тридцать снова зазвонил ее сотовый, лежавший рядом с ней на столе. Сообщение было коротким.

– Тихо, – сказала Фрелих. – Пока все в порядке.

– Ну так и перестаньте волноваться. Фрелих кивнула. Глянула на часы:

– Нам нужно вернуться в офис. Выяснить, не случилось ли чего где-нибудь еще. Позвоните Нигли.

В офис они приехали около пятнадцати минут двенадцатого. Сообщений для них не было. В одиннадцать тридцать снова зазвонил ее сотовый. В Джорджтауне все было тихо-мирно. Появился Стайвесант.

– Ну, вот и все, – сказала Фрелих. – Ничего не произошло.

– И отлично, – откликнулся Стайвесант.

– Да нет, – сказал Ричер. – Куда уж там. Совсем не отлично. Худшей новости и быть не могло.

Стайвесант загнал всех в конференц-зал. Ричер с Нигли уселись по одну сторону стола, Стайвесант с Фрелих по другую.

– Объяснитесь, – сказал Стайвесант.

– Мы определенно имеем дело не с человеком изнутри, – сказала Нигли.

Ричер кивнул:

– Мы дурачили себя, полагая, что все обстоит либо так, либо этак. На самом деле – и так, и так. Вопрос в том, где располагается точка равновесия. Было ли все проделано изнутри с незначительной помощью извне? Или наоборот – все делалось извне с незначительной внутренней помощью?

– Что значит «незначительная помощь»? – спросил Стайвесант.

– Человеку внутри требовался отпечаток большого пальца, которого у него не имелось. Человеку со стороны нужен был способ доставить сюда второе сообщение.

– Так вы пришли к заключению, что мы имеем дело с аутсайдером?

Ричер кивнул:

– И это худшая из новостей, какую мы могли получить.

– Внутри сработал один из уборщиков, – сказал Стайвесант.

– Или все трое, – вставила Фрелих.

– Полагаю, что так, – сказал Ричер.

Стайвесант кивнул:

– Да, но самое простое объяснение состоит в том, что кто-то из работающих здесь пытается выбить Фрелих из колеи.

– На самом деле – нет, – сказал Ричер. – Слишком уж сложный выбран способ.

– Это все предположения, – сказал Стайвесант. – Я же спрашиваю, откуда вы знаете, что дело обстоит иначе.

– Да оттуда, что сегодня ничего не произошло.

– Ну и что, он потерпел неудачу, вот и все.

– Нет, – сказал Ричер. – Он даже не предпринял попытки. Не знал, что письмо мы получили сегодня. Он ожидал, что письмо придет завтра. Он рассчитывал на вторник. Так что он не из здешних и ждет завтрашнего дня, чтобы выполнить угрозу.

– Прекрасно, – сказала Фрелих. – Завтра как раз еще один прием.

– Так что вы предлагаете? – спросил Стайвесант.

– Вам придется пережить это, – ответил Ричер. – Это будет всего лишь демонстрацией.

– Мы должны его вычислить, – сказал Стайвесант.

В комнате повисло молчание.

– Не его, – сказал Ричер. – Их. Это два человека. На письме присутствует отпечаток пальца и при этом явные свидетельства использования резиновых перчаток. Почему и то и другое? Либо его пальцы имеются в архивах, либо нет. Однако людей двое. С одного отпечатков никогда не снимали.