- Это что? Заклинание?
- Это тост. Но можете и без него пить, Садык Митхатович. В котельную вода без тостов идет. Мы вам насадку с постоянными магнитами приготовили. На домашний водопроводный кран. Никогда болеть не будете. И не поморщитесь.
- Вы что? Хотите, чтобы я вас за знахарство под суд отдал? 121-я статья уголовного кодекса. Один год лишения свободы.
- Зачем лишать свободы? Там оговорка есть. Можно и общественное порицание. А хотите - административное взыскание. Возьмите, пожалуйста. Хотите "за выговор", хотите "за спасибо".
Директор ничего не сказал, а магнитную насадку на кран взял. Может быть, попробует?
Не знаю, что помогло: растворенные камни или растворенная накипь в трубах котельной, но директор приказ о ликвидации нашей лаборатории не подписал.
И принялись мы с Вахтангом за лед. Десять лет ушло на это, а вернее, двадцать, если считать еще и воду, которая убедила нас в неожиданных свойствах, появляющихся у нее под влиянием магнитного поля, смены ночи днем, весны летом или осени зимой. Мы верили, что сумеем превратить твердую жидкость в настоящее твердое тело.
Вдохновила нас работа известного ученого, у которого Вахтанг побывал в Москве (у него там сестра замужем за архитектором), заслуженного деятеля науки и техники, профессора Михаила Михайловича Протодьяконова. Автор новой теории электронных оболочек предсказал существование особого льда, в котором кристаллические решетки обыкновенного льда как бы вдавлены одна в другую: электроны, составляющие одну решетку, размещаются в пространстве между электронами другой. Такой лед должен тонуть в воде и плавиться при нескольких стах градусах. Но втиснуть одну решетку в другую можно лишь при высоком давлении. Но главное, такой лед не будет обладать текучестью, как мы мечтали! Замечательно, что спустя какое-то время этот лед был получен в Англии, как об этом сообщил в своей монографии Н. X. Флетчер, со всеми предсказанными Протодьяконовым свойствами. Для нас это было поощрением, но еще не решением. Нужно было иметь "лед Протодьяконова" при обычных условиях, перестроить кристаллическую решетку обычного льда под влиянием внешнего воздействия.
И нам удалось достигнуть этого столь же неожиданным путем, каким вода обретала новые свойства при омагничивании. Мы научились превращать простой лед в протодьяконовский на простом морозе, найдя необходимое излучение.
Мы с Вахтангом послали заявку на сделанное открытие в Комитет по изобретениям и открытиям, но получили отказ со ссылкой на рецензию высшего авторитета в этой области, каким оказался тот самый высокий гость, который посетил нашу заводскую лабораторию. Маститый ученый решительно отверг наше "открытие", поскольку его не может быть, ибо оно противоречит основным законам природы.
Нам с Вахтангом осталось только добавить к его заключению окончание фразы чеховского героя, писавшего письмо ученому соседу: "Этого не может быть, потому что не может быть никогда".
Глава восьмая
СОВЕТ КОМАНДОРА
"Эти записки не обо мне, Тамаре Неидзе, рядовой участнице антарктической эпопеи, а о том удивительном, что ей привелось там повидать, научившись искать и находить.
Я начинаю их с памятного дня, когда командор экспедиции академик Николай Алексеевич Анисимов впервые вызвал меня на борт "Ильича" для участия в Совете командора.
Надо ли говорить, как я волновалась? Но нельзя было выдать себя ни моим немецким спутникам, ни даже Спартаку, не говоря уже об его отце, который пристально изучал меня, пока катер шел к ледоколу.
Все мы, приглашенные на Совет, разместились в "адмиральской каюте" (салоне капитана), сверкавшей белизной и червонным золотом начищенной меди. Сидели на вращающихся кожаных креслах под квадратными иллюминаторами.
Прекрасный интерьер! У моряков изысканный вкус!
Академик всегда поражал меня. Обычно я воображала его себе холодным изваянием, воплощением спокойствия и воли, а увидела былинного богатыря, озабоченного исходом предстоящей схватки, хмурого и взволнованного. Он нервно расхаживал по салону. И даже я почувствовала себя нужной ему...
Как бы хотелось написать портрет с него, с такого!..
Говорили капитаны на разных языках. Академик суммировал мысли:
- Итак, капитаны хотят плыть в Австралию и там в портах дожидаться кораблей, которые доставят утраченное оборудование. Авария с "Титаном" признается не случайной. Прежде злоумышленники клали под компас магнит, теперь испортили радиолокатор, и айсберг остался незамеченным перед самым кораблем.
Как страшно это было слушать! Неужели даже в нашу высокогуманную экспедицию проникают подобные изверги!
Академик остановился посредине салона. На миг он показался мне разгневанным Зевсом. Я понимала его. Будь на его месте, я не знаю, что сделала бы. Но он знал.
- Первое: впредь ввести строжайшую охрану навигационных приборов. Второе: спасенные трубы разместить на палубах кораблей, поскольку трюмы заняты. Для перегрузки воспользоваться вертолетами как летающими кранами. Третье: прежде чем думать об Австралии, решить, сорвана ли наша экспедиция.
- Наин, найн, нихт! - поднялся грузный и бородатый Вальтер Шульц. Экспедиция не есть сорвана, - начал он на неважном русском языке, который старательно изучал. - Я имею указать на запасный вариант "два-бис", который имел быть разработанным еще на Германия. Без энергии - не есть работа. Электростанции есть на дне океана, но на воде остались корабли, мои господа. Немецкие специалисты всегда делают все по правилам. Я имею сказать, что теперь надо действовать без правил.
- Ай да Бармалей! - не удержалась я. Уж очень он, огромный, бородатый, напоминал мне великана из старой сказочки.
Спартак ухмыльнулся и шепнул:
- Поддержим.
Капитаны, услышав про свои корабли, зашумели.
- Общая мощность всех судовых двигателей есть весьма значительная величина...
- Остановитесь, герр Шульц, безумный инженер! - прервал его Денцлер. Вы хотите вытащить наши суда на берег? - Он стоял перед Шульцем и был таким же огромным, только со многими подбородками вместо бороды, - два великана из разных сказок!