- Всё верно. Они держали её в качестве рабыни. - Сказала старшая женщина.

Женщина из церкви поспешила добавить: - Секс-рабыни.

Линда чувствовала, что её ноги вот-вот подогнутся.

- В самом деле? - Лоуренс наклонился к ним. - Вы думаете, она...

Глаза щипало от слёз, пока Линда боролась с желанием убежать. Просто покинуть кофейную лавку, свой магазин, всё. Спрятаться дома и никогда не покидать его. Но что ей это даст, кроме потери собственного бизнеса? Сплетни продолжат жить своей жизнью. «Ты выдержишь это, девочка». В конце концов, какой-нибудь новый потрясающий скандал вытеснит эту горячую тему для местных сплетен.

Она разжала кулаки и направилась к другому концу прилавка, ближе к их столику, чтобы дождаться свой напиток.

За столиком воцарилось молчание, обе женщины сконцентрировались на своих пончиках. Лоуренс осматривал её внимательным взглядом, который ощущался как сотни насекомых, ползающих по всему телу.

- Привет, Линда. Вышла на перерыв?

- Просто отлучилась за кофе.

Она заставила себя улыбнуться, затем взяла свой заказ из рук Бетти. Повернувшись спиной к залу, чтобы скрыть свои трясущиеся руки, она добавила еще одну порцию сахара, и, наконец, ей удалось защелкнуть пластиковую крышку на стаканчике.

Когда она обернулась, обе женщины таращились на неё, словно на сосках у нее красовались нацепленные кисточки, и одета она была в прозрачные трусики, а не в кремовую блузку, застегнутую на все пуговицы, и коричневые брюки. Когда она уставилась на них в ответ, те снова вернулись к своей еде.

И Линда направилась к двери.

- Был рад снова тебя увидеть, - сказал Лоуренс ей вслед.

Она взглянула на него через плечо и кивнула: - Взаимно.

- Нам стоит как-нибудь встретиться.

Его взгляд опустился к её груди, и он облизнул свои губы.

В ней вспыхнул гнев. Она не шлюха. Нет. Сделав глоток кофе, Линда позволила своему взгляду скользнуть по его телу. Неспешно осмотрев область его промежности, она издала пренебрежительное фырканье, может, даже недостаточно громкое, и покинула зал.

Что ж, возможно она нажила себе врага. Но ей было плевать. Было время, когда она бы просто проигнорировала скользкий взгляд Лоуренса. Но постоянные словесные оскорбления, от которых она страдала в рабстве, сделали её менее толерантной.

"Шлюха, вот ты кто. И ничего более". Голос Надзирателя, словно прогорклое масло, до сих пор просачивался в ее воспоминания. "Лишь дырка, пригодная для использования". Линда вздрогнула.

Но затем она вызвала в памяти другой голос. "Линда, я не вижу в тебе рабыню". Воспоминание о хриплых словах Сэма было словно полуденный ливень, прочищающий водостоки от мусора. Настойчивый взгляд его голубых глаз обдавал жаром, но он проявил к ней уважение. Он дал ей стоп-слово, предупредил, что собирается делать, и как далеко он в этом зайдёт.

Желание ощутить его руки вокруг себя, услышать его жесткий голос потрясло её так сильно, что она остановилась. Дышать. Собраться. Она глотнула кофе, позволяя теплу успокоить её. Какая досада, что этот садистский голос так чертовски успокаивал. То, что Сэм хотел получить от нее, могло и не быть порабощением, но это было не то, чего она сама желала. Сейчас её жизнь была нормальной. Ей нужно было, чтобы так всё и оставалось.

Спокойствие, царящее в ее собственном магазинчике, окружило ее, как только она вошла внутрь. Пока Мэрибель занималась покупателями, Линда взяла широкую корзину и направилась к оконной витрине. Зимняя Флорида. Что будет лучше смотреться в этот сезон?

- Линда? Эй, Линда!

На вошедшем мужчине были темные брюки и рубашка с длинным рукавом в яркую, красно-сиреневую полоску. Его каштановые волосы нуждались в стрижке.

- Привет, Дуэйн.

Перед тем как встретить Ли, они пару раз сходили на свидание, до того единственного раза в постели, который показал, что они не подходят друг другу. Он занимался любовью так же плохо, как и вёл свою колонку новостей.

- Ты не отвечаешь на мои звонки.

Он остановился слишком близко к ней.

Линда отступила на шаг.

- Я была занята. Как поживаешь?

- Я наблюдал за твоей дачей показаний о том времени, когда ты была секс-рабыней.

Её настроение угасло. Секс-рабыня. Она никогда не называла себя так.

- Я бы хотел получить интервью. Ты бы рассказала, каково это было, что они с тобой сделали, и я бы превратил тебя в знаменитость.

Пораженная его вкрадчивым тоном и нездоровым интересом, она не могла произнести ни слова. Он действительно думал, что она даст ему достойный «Пентхауса» отчет о том, как она страдала?

- Я не даю интервью.

- А как насчет другой рабыни, блондинистой студентки колледжа? Вы были близки с Холли?

Это имя ударило по сердцу, словно молотом. Её неспособность защитить девочку была намного более разрушительной, чем бессилие в собственной защите. Холли была в ужасе, она умоляла Надзирателя отпустить её домой. Вместо этого девушка была продана и забита плетью насмерть.

Линда сморгнула слезы.

- Я занята. Уйди, пожалуйста.

Когда покупатели повернулись в их сторону, она натянула на лицо маску спокойствия.

Дуэйн пробежался взглядом по её телу, его голос понизился до шёпота.

- Я был с тобой хорошим, поэтому ты бросила меня? Потому что тебе хотелось быть связанной, пока тебя трахают? С ними тебе больше понравилось проводить время, чем со мной?

Её внутренности сжались в болезненный комок.

- Убирайся из моего магазина!

- Тебе понравилось...

Поборов тошноту, она резким движением достала телефон, набрала две цифры и повернула его таким образом, чтобы он мог видеть экран. Девять. Один.

Он издал противный звук и ушел, обернувшись на выходе, чтобы прорычать: - Добро пожаловать домой, рабыня.

Какой же он ублюдок. Её кожа стала холодной и липкой, пока она наполняла корзину предметами с оконной витрины, а грудь сжималась всё сильнее, лишая её возможности дышать. Когда она закончила, двое седовласых покупателей смотрели на неё так, будто почувствовали запах мусора недельной давности.

Стоя за прилавком, Мэрибель ничего не заметила, переговариваясь с двумя детьми.

Задняя комната была холодной. Темной. Это не помогало. О, Боже, о, Боже, о, Боже. По её лицу побежали слезы. Почувствовав тяжесть в желудке, она бегом направилась в ванную.

Она плакала. Тряслась. Её рвало.

Наконец, она прижалась лбом к стене. «Поднимайся, Линда», - приказывала она себе. Но её тело не слушалось. Она наблюдала за крошечным паучком в углу, который усердно трудился над своей паутинкой. Уборщица, вероятно, уничтожит всю его работу.

Эта мысль заставила её снова разрыдаться.

Наконец наступило воскресенье. Линда устроила себе выходной, которым собиралась насладиться. День для босых ног, рваных джинс и футболки с Куин Латифой. Она была еще не готова посещать церковь, поэтому решила с детьми перенести их традиционный обед-после-церкви на вечер. А пока она собиралась абстрагироваться от внешнего мира и просто... расслабиться.

Закончив складывать посуду после ланча в посудомойку, она осознала, что подпевает старой песне группы «Карпентер», играющей по радио, "Мне необходимо влюбиться". Она фыркнула. Разве это не стало бы настоящей катастрофой, учитывая всё, что произошло с ней? Вдобавок к её прошлому, у неё также есть эти странные желания...

Её челюсть сжалась. Этот Дуэйн просто ужасен. Ли, по крайней мере, был вежлив, хотя память об этом всё еще причиняла неудобства. Прошлой осенью, после пары коктейлей, они отправились в постель, и она попросила его о... большем... пытаясь подтолкнуть к тому, чтобы он её кусал, шлепал. Он был потрясен этим.

Улыбка исчезла с ее губ. Унижение, которое она тогда испытала, побудило её отправиться в тот БДСМ-клуб. Как бусины в ожерелье, каждое событие вызывало собой следующее и следующее за ним, пока не привело к тому, что она имела сейчас. Время после похищения. Сущий бардак. Попытки быть нормальной.