- Ты не пользуешься одеколоном или средством после бритья?

Последовала пауза, будто он пытался проследить за ходом её мыслей. А затем у него вырвался смешок.

- Мыла вполне достаточно.

- М-м-м.

С каждым вдохом она чувствовала, будто вдыхает силу, и поэтому вдохнула полной грудью, чтобы заполучить её всю.

Сэм прислушивался к замедляющемуся дыханию Линды, пока она дрейфовала на волнах сморившего ее сна. Он всё еще бодрствовал, наслаждаясь ощущением её тела, прижатого к нему, расслабленностью удовлетворенной женщины.

Спустя час её тело напряглось, а слезы намочили его грудь.

- Линда?

Она оттолкнулась от него, пытаясь встать, но он удержал её на месте.

- Если тебе нужно поплакать, ты будешь делать это здесь, девочка.

 «Там, где я могу наблюдать за тобой».

У неё вырвался всхлип.

- Мне не нужно… Всё в порядке.

- Ты говорила, что у тебя бывают перепады настроения.

Сэм напрягся. Он вызвал такую реакцию? Возможно, она пока не была готова ко всему этому.

Пока его беспокойство росло, её слезы продолжали стекать по ее щекам. Но это не было тяжелым рыданием от эмоциональной травмы, она плакала практически беззвучно.

- Линда, скажи мне, что случилось.

- В-всё, всё неправильно.

Спустя минуту, он осознал, что срыв произошел из-за её прошлого. Но, может, это было нечто более тривиальное. Он сильнее сжал её в своих руках и поцеловал в макушку.

- Ты знаешь, что такое сабдроп?

Её голова качнулась. Нет.

- Иногда эндорфины, которые отправляют тебя в эйфорию, стихают. Оставляя в тебе дыру. Бросая тебя в яму. Однажды испытав это, дальше будешь переносить это состояние намного легче. - Или, по крайней мере, так утверждали сабы. - Как ребенок после праздника, одуревший от сахара, отказывающийся спать. Николь обычно в таких ситуациях сначала приходила в бешенство, а потом рыдала у меня на коленях. Пребывая в настоящем потрясении, когда всё заканчивалось. У тебя шок, малышка.

- Ох, замечательно. И каково лечение?

- Очень простое.

Он потер свои ладони и прижал её обратно к себе, давая понять, что она не одна. Что есть кто-то, кто может присмотреть за ней. Больше он ничего не мог поделать. Проклятье.

- Я рада, что ты здесь, - она похлопала его по плечу, затем сделала дрожащий вдох. - И это того стоило. Я испытала оргазм.

Да, она будет в порядке. Он уставился в темноту, осознавая, что улыбался тому, насколько невыносимо довольно прозвучали ее слова.

На следующий день, ранним утром, сидя за прилавком магазина, Линда составляла список новых товаров для закупки и возможных ремесленников, которые могут с этим помочь. Два покупателя, похожие на канадцев, с интересом осматривали тихий магазинчик. Она обратила внимание на их наряд, состоящий из шорт, футболок и шлепанцев. Они явно были с далекого севера.

В противоположность им, на Линде были надеты блузка с длинными рукавами и темные брюки. Опал, её работница, была в джинсовом платье длиной до лодыжек, потому что для Флориды пятнадцать градусов тепла считались прохладной погодой.

Пока Опал тащила по полу коробку с хозяйственными сумками, ее темные тугие кудряшки подпрыгивали от каждого движения. Она заметила, что Линда наблюдает за ней, и её карие глаза засияли.

- Ты хорошо выглядишь сегодня. Счастливее.

«У меня был оргазм».

- Я понемногу начинаю привыкать к возвращению.

Неужели она выглядела настолько несчастной?

- Я рада. Здорово, что ты вернулась. Можно было бы подумать, что это здорово, когда босса нет рядом, но к тебе это не относится.

Когда молодая девушка направилась к полкам, Линда почувствовала себя так, будто ее тело наполнилось искрящимся пузырьками, и она парила в невесомости, оторвавшись от своего стула на несколько дюймов. Давление в груди исчезло. Это болезненное зудящее чувство ушло. Она была чистой, словно песочный пляж, с которого прохладные пенистые волны смыли прочь все грязные клубки водорослей и весь остальной уродующий его мусор.

Неужели это только из-за того, что она получила оргазм? Подперев подбородок рукой, она, задумавшись, неосознанно начала что-то выводить на листке со списком. Теперь его украшала нарисованная ею грядка с тюльпанами.

До того, как её похитили, хорошая ночь секса никогда бы не закончилась таким душевным подъемом на следующий день. Её ручка нарисовала розу... а затем набросала линии сильной руки Сэма. Конечно, никто, даже Фредерик, не доставлял ей таких сильных оргазмов, но что если ее настроение не имело никакого отношения к сексу? Разве она не чувствовала себя таким же образом после того, как Сэм выпорол её в «Тенях»? Открытой и свободной. Чистой.

Она замерла. Давление внутри неё снова начало расти, не так ли? Она просто не заметила этого, из-за всех этих сложностей в её жизни.

Но опытный садист мог мог все понять. Мог ли Сэм задать ей эту трепку и порку ремнем по большим причинам, нежели желание заменить её воспоминания о работорговцах? Её ручка врезалась в бумагу, вычерчивая угловатые молнии над цветами. Он всегда так сосредоточенно за ней наблюдал. Изучал её. На листке бумаге резкие линии, вычерчиваемые ею, приняли очертания ремня, сложенного пополам.

Да, он знал. И так как он был Домом до кончиков ногтей, он дал ей именно то, в чем, как он считал, она нуждалась.

Но он ошибся, черт его возьми. «Я отказываюсь быть мазохисткой». Линда прикусила губу, размышляя, не она ли была тем человеком, который заблуждается сейчас. Может, ей была необходима боль. И, может быть, на более длительный срок, чем последняя пара месяцев. Ощущение слабости заставило её облокотиться о прилавок. На более, более длительный срок.

Но она найдет другой способ справиться с этими чувствами. Есть настолько острую еду, что даже дети на неё будут жаловаться. Заниматься уборкой по дому и работать в саду до тех пор, пока конечности не затрясутся. Проводить столько времени в спортзале, чтобы каждый мускул в её теле ныл, словно больной зуб. Её муж называл это "справляться с настроением" и относил такое ее поведение к тому, что она была женщиной.

Её губы изогнулись. Хорошая порка спасла бы её от лишних усилий. Но Фредерик никогда не желал обсуждать секс. Пару раз она попросила его о нечто большем: шлепках, небольшой грубости, чтобы он "надавил" на неё, но у него это вызвало лишь отвращение.

В магазин зашло еще несколько покупателей, рассматривающих отдел с корзинками. На самом деле, Фредерик не просто испытал отвращение - он предположил, что у неё некие психические проблемы. Её ручка начертила темные облака вдоль края листка. После этого она больше никогда не пыталась заговорить с ним о сексе.

Но, возможно, она и вправду была психически нестабильна. Тревога смыла прочь её хорошее настроение, будто внезапно разразившийся ледяной дождь. Она убеждала себя, что порка в «Царстве Теней» была последним подобным экспериментом. Настаивала на этом. Но затем она позволила Сэму отшлепать её. Выпороть её своим ремнем.

О чем она только думала? Нормальные люди не посещают БДСМ-клубы и уж точно не позволяют мужчинам бить их. Небольшое разнообразие - это одно. Позволить мужчине причинить себе боль - совершенно другое.

Это должно прекратиться. Она не собиралась позволять себе быть мазохисткой.

Но... что насчет Сэма? Она закрыла глаза, вспоминая его жесткий поцелуй, прежде чем он оставил ее постель. Если она продолжит видеться с ним, он будет причинять ей боль, которую она так жаждет. И она никогда не сможет остановиться. Словно наркоторговец, он подкармливал её зависимость от боли.

Этому нужно положить конец. Неважно, как она относилась к нему, она больше не могла продолжать с ним спать. Не сегодня. Никогда. Осознание и решимость болезненно затронули нечто глубоко внутри неё.

- Мисс?

Линда натянула улыбку, подняв глаза на молодую покупательницу.